Елена Логунова - Кляча в белых тапочках
– Как это?
– Как – не знаю, я не специалист, – Ася развела пухлыми ручками. – Но результат налицо: был снимок мутный, поцарапанный, желто-бурый, с оборванными уголками, а стал как новенький и к тому же цветной!
– Наверное, они его раскрасили, – предположила прислушивающаяся к нашему разговору Наташа.
– Ни фига! – На диван громко шлепнулся вернувшийся Вадик. – Я слышал, уже есть такие суперсовременные технологии, которые позволяют не просто реставрировать старую кинопленку, но и сделать фильм цветным! С фотопленками та же петрушка.
– Так то пленки, а это снимок! – не поверила я. – Неужели и фотографию можно из черно-белой сделать цветной?
– Выходит, можно, – Ася забрала у меня портрет прабабушки, положила его в конверт, а конверт – в свою сумку. – Это тебе не пригодится, бабулю в ролик данс-шоу включать не нужно.
Я не стала с ней спорить. Проводила взглядом исчезающий снимок и не сказала, что он мне уже пригодился. Теперь я знала, с чего начать поиски пропавшей фотографии другой бабушки – Капитолины Спиногрызовой.
На обороте портрета Асиной бабули стоял точно такой же штамп, как на «спине» незабвенного фото Капитолины Спиногрызовой с дочками-внучками. Как же я сразу не поняла, что семейный портрет Спиногрызовых был заново отпечатан в современном фотоателье? Должно быть, Настя отдала туда старый снимок, чтобы его отреставрировали, освежили, убрали дефекты. А это все сейчас делается с помощью компьютера! Значит, вполне возможно, какая-то электронная машины сохранила воспоминания о проделанной работе!
С трудом дождавшись, когда Петридисиха откланяется, я вручила ее кассеты подпрыгивающему от нетерпения Вадику и попросила их внимательно отсмотреть на предмет пригодности для использования в ролике. Таким образом замертво падали сразу два зайца: и работа для Аси будет сделана, и не в меру любопытный Вадик нейтрализован минимум на четыре часа!
Схватив кассеты, Вадик умчался прочь, и уже через несколько минут у свободной видеодвойки собрался весь наличный мужской состав телекомпании, за исключением только отбывших по делам директора и Дмитрия Палыча. Можно не сомневаться, что профилактический день наши техники проведут с большой приятностью.
– Как ты думаешь, могу я на часок отлучиться в парикмахерскую? – спросила меня Наташа, явно надеясь на положительный ответ.
– Конечно! – горячо заверила ее я. – Иди, я останусь на месте, если кто-нибудь будет тебя искать, скажу, что ты ушла на перерыв.
Счастливая Наташа убежала, и я осталась в редакторской одна. Это вполне соответствовало моим целям: мне не хотелось, чтобы коллеги слышали мои телефонные разговоры. Я собиралась посвятить профилактический день оперативно-розыскной работе, и чем меньше народу будет об этом знать, тем лучше!
Первым делом я набрала телефонный номер, который списала с Асиного конверта.
– «Коника плюс», – проворковал нежный девичий голос.
– Здравствуйте, – деловито произнесла я. – Телевидение вас беспокоит. Не подскажете коллегам, возможно ли восстановить цветность старого фотоснимка?
– «Коника плюс», – басом произнесла трубка.
Очевидно, девушка передала трубку кому-то из специалистов.
Я повторила свой вопрос.
– Возможно, – коротко пророкотал бас.
Я мысленно потерла руки.
– И вы это делаете? Да? Скажите, а вы архивируете свои работы такого рода? Тоже да? Все?
– Не все, конечно, – признался бас. – Для личного архива – только самые интересные случаи. А вообще храним некоторое время те работы, относительно которых нас предупреждают, что клиент захочет еще что-нибудь поправить, улучшить или просто напечатать несколько дополнительных экземпляров. Не делать же ради пары новых оттисков всю работу с самого начала.
– Отлично! – Я искренне обрадовалась. – А можно ли получить доступ к этим архивам?
– Только заказчику.
– Замечательно! Спасибо вам большое! – Я горячо поблагодарила невидимого обладателя баса и положила трубку.
Потом снова сняла ее, прижала плечом к уху и, слушая гудки, порылась в своей сумке в поисках блокнота. Где тут у меня стенограмма разговора с Настей? Вот, нашла, а внизу записан ее телефон!
Я набрала шесть цифр и долго слушала длинные гудки. Какая досада, никого нет дома! Я посмотрела на часы: половина двенадцатого. Должно быть, вредная Настина падчерица еще в школе, а сама Настя гуляет с ребенком, погода-то замечательная…
Я посмотрела в окно, и меня со страшной силой потянуло на природу. Туда, где нет давящих бетонных стен, а есть просторные поля, покрытые колючей рыжей щетиной скошенных колосьев, пламенеющие томатами и перцами огороды и зеленые луга с пасущимися на них мирными коровками.
– А не прокатиться ли мне в Приозерный? – подумала я вслух. – Подышу свежим воздухом и заодно своими глазами взгляну на место гибели Генки. В прошлый-то раз я этого сарая и не видела.
– Ирусик, лапчик, ты чем занимаешься? – спросила я подругу, позвонив ей на сотовый.
– Помираю, – вздохнула Ирка. – Вчера закатывала помидоры, одиннадцать баллонов закрутила! Сегодня еле ноги таскаю…
– А и не надо их таскать, – посоветовала я. – У тебя же машина под боком, садись в нее и приезжай ко мне на работу! Поедем, красотка, кататься! На природу, в поля и огороды, где зеленеют огурцы, краснеют помидоры и фиолетовеют баклажаны!
– Вот только про помидоры не надо, – попросила Ирка. – У тебя что, какие-то дела за городом? Хочешь использовать меня как дармовое такси?
– У меня там нет абсолютно никаких дел! – заявила я.
И, если вдуматься, вовсе не соврала: разве это мое дело – расследовать подозрительные обстоятельства гибели гражданина Конопкина? Это дело сыщиков, я-то тут при чем?!
Минут через сорок – как раз вернулась из парикмахерской расфуфыренная Наташа, – во дворе под моим окном посигналили. Я просунула голову между прутьями решетки, увидела Иркин кабриолет, выразительно кивнула, приложила палец к губам, втянулась обратно в помещение и сказала заинтересованной Наташе:
– Ты пришла, теперь моя очередь гулять! Если кто спросит, говори, что я в библиотеке!
Наташа осторожно, чтобы не потревожить сложное сооружение на голове, кивнула, и я, схватив сумку, резво умчалась прочь.
– Куда? – каркнула бдительная вахтерша.
– Туда! – На ходу я неопределенно махнула рукой в сторону выхода и убежала.
– Куда? – повторила вопрос Ирка, едва я уселась в машину.
– Туда! – Я показала на выезд со стоянки.
– А потом?
Вот привязалась!
– Поехали к лотосам? – немного подумав, предложила я.
Белые и розовые индийские лотосы на Кубани растут только в одном месте, на небольшом озерце у трассы Екатеринодар – Темрюк. В пору цветения, с июля по октябрь, вода в озере густо покрыта широкими плоскими листьями и удивительной красоты цветами. Проезжающие по трассе останавливаются, чтобы полюбоваться этой картиной, а по субботам из города и соседнего Приозерного приезжают гудящие клаксонами свадебные кортежи.
Лично я цветущие лотосы созерцала не раз, спору нет, зрелище незабываемое, но в данный момент меня гораздо больше интересовал расположенный неподалеку поселок. Да-да, тот самый Приозерный! Я рассуждала так: сначала мы с Иркой подкатим к озеру, полюбуемся лотосами, а потом я как-нибудь между прочим уговорю ее завернуть в станицу…
Однако уговаривать подругу не пришлось, все получилось само собой. Едва мы подъехали к лотосовому озеру, как увидели на объездной проселочной дороге, у самых камышей, группу людей с хмурыми и озабоченными лицами. Там были пожилой усатый милиционер в форме, несколько мужиков в высоких сапогах-забродах и с баграми в руках, толстый мужик в цивильном костюме и рядом с ним женщина, которую я сначала увидела со спины и потому не узнала. Только когда она отвернулась, поправляя растрепанные ветром волосы, я поняла: это же Настя, внучка покойной бабы Капы! Мужик в костюме крепко держал ее за локоть, из чего я заключила, что это, вероятно, Настин муж. Лицом дядька сильно смахивал на голодного бульдога, сразу было ясно, что он чем-то крайне недоволен. Тут же, возбужденно жестикулируя, спорили еще два типа, в одном из которых я узнала противного Савву Спиногрызова.
– Я сейчас! – ничего не объясняя Ирке, я выскочила из машины и незаметно подошла к группе, центром которой были ругающиеся мужики.
Они действительно бранились, я не ошиблась.
– Ни хрена! – вопил Савва Петрович. – Охренел ты, что ли? Какого хрена я буду платить за эту хрень?
– А какой еще хрен заплатит? – кипятился Саввин собеседник. – Слить-то воду я солью, не вопрос, а только потом ее снова закачивать придется, а это уже денег стоит! Я ж с тебя за саму воду не беру, только за расход электроэнергии заплати, насосы-то работать будут не на честном слове, а на электричестве!
