Валентина Андреева - Сундук с тремя неизвестными
– Темнота! – фыркнула я с дивана. – Да весь Урал начинался с городов-заводов. Сам Ижевск был основан графом Петром Шуваловым как рабочий поселок при оружейном заводе. Через сто пятьдесят лет, в семнадцатом году, с благодетелем и его последователями за это и расплатились. По полной программе. Претензий наследники не предъявляли. А через год власть объявила рабочий поселок городом.
– Ну и ладно. Главное, чтобы все закончилось миром. Хватит корчить из себя Большую Советскую энциклопедию. Вставай и хоть в окно высунись. Оттуда вид – замечательный. Прямо на искусственный Ижевский пруд. Это ж надо такую махину выкопать! Она делит город на две части. Наверное, ижевцам своей реки маловато было.
– Камы?
– Какой «Камы»?! Темнота! Город стоит на реке Иж! Дурак бы догадался. Кажется, это всего-навсего правый приток Камы, до которой не менее сорока километров…
Не переставая болтать и жевать большую ватрушку, Наташка вскипятила воду в маленьком полулитровом электрочайничке турецкого производства, прихваченном из дома для прохождения испытания, ловко задекорировала потертую поверхность журнального столика салфетками, вытащила четыре пластиковых стакана, сунув один в другой, чтобы не обжечься, и, плюхнувшись в кресло, принялась выуживать из пакета выпечку.
– Не волнуйся, лопай спокойно. Поправиться не успеешь. Это предполетная подготовка. За время пути «на нет» сойдешь.
– Следователь не звонил? – пытаясь отвлечься от мрачных мыслей, вызванных последними Наташкиными словами, спросила я.
– Нет. Сама ему позвони, скажи, что все идет по плану. Стоимость разговора впишем в авансовый отчет Серову, так что болтай, сколько хочешь.
– Да о чем с ним болтать? – откусывая кусок ватрушки, вздохнула я, но послушно набрала номер.
Курбатов отозвался сразу, как будто сидел и ждал звонка. Я коротко доложила о том, что у нас все в порядке, и поблагодарила за заботу – все-таки выбрал время дозвониться до помощницы по хозяйству Серова. А Евгения Георгиновна, в свою очередь, взяла на себя тяжелую миссию прозвониться Тимофею, дабы сообщить ему приятное известие: ссылка окончена. Александр Витальевич немного помедлил и ровным голосом сообщил, что никому по этому поводу не звонил. Даже самого Серова еще не порадовал. Я мигом взяла назад свою благодарность и переадресовала ее Марине. Повариха наверняка волновалась и сообщила Георгиновне, что по поручению Серова за его сыном в Ижевск вылетают две посланницы Владимира Аркадьевича. Вот Георгиновна и связалась с Тимошей. Мальчик умненький, проверил входящие звонки на своем мобильнике и тут же перезвонил по номеру, настырно домогавшегося связи с ним.
– Ну-ну… – с сомнением в голосе буркнул Курбатов. – Будут сложности при посадке, обратитесь к сотрудникам милиции в аэровокзале. Они предупреждены.
– Да какие могут быть сложности? – поморщилась я, недовольная напоминанием об аэропорте. – Оружие и наркотики не наш профиль. У меня зарядка кончается, так что до встречи в Москве.
Прищурив правый глаз и выгнув дугой бровь левого, Наташка внимательно следила за переговорами. Настолько, что забыла прожевать очередной кусок ватрушки. Такое впечатление, что поправилась на одну щеку.
– Приятного аппетита! Разумеется, Марина не могла сообщить Георгиновне точное время нашего вылета, поскольку о нем знать не знала и ведать не ведала. Единственное, о чем могла доложить, так это о возможном дне вылета. Только мне кажется, едва ли Марина стала бы связываться с помощницей Серова по хозяйству. На фига ей самой нарываться на очередной выговор? И еще неизвестно, входит ли в планы Марины возвращаться к работодателю Серову. Обещала нам позвонить – не позвонила. Да ты сама его предупреждала о необходимости быть в постоянной готовности к вылету. Я хорошо помню твои слова: «Не сегодня – завтра». Мальчик точно сослался на предупреждение от Георгиновны?
Наташка кивнула и с трудом проглотила завалившийся за щеку кусок. Кажется, не прожевывая. Я услужливо поднесла ей стаканчик с кофе, и она еще раз кивнула – в знак признательности.
– Тс-с-с… – подруга приложила палец к губам. – За нами следили… Еще с Москвы. Подожди-ка!.. – Наташка осторожно поставила кофе на столик, встала и на цыпочках подошла к двери. Настороженно прислушалась и вдруг со всей силы рванула ее на себя. Вместе с ней отлетела к стенке. – Бли-ин! Какие здесь двери твердолобые! – Предварительно выглянув в коридор, подруга деликатно прикрыла дверь и, кивнув в сторону коридора, заявила: – Наверняка спугнула наблюдателя. Успел удрать. Интересно, здесь из-под полы «Калашниковыми» не торгуют?
– На фига нам с собой такую тяжесть таскать? Твоими ватрушками отстреляемся. Еще полмешка осталось. Я не думаю, что за нами следили. Просто потому, что некому и незачем. Георгиновне мог позвонить Самураец и предупредить о том, что Марина пустила в дом незнакомых людей, которые хотели заказать билеты на понедельник до Ижевска и обратно. Якобы за Тимофеем. Та, на всякий случай, прозвонилась мальчику и предупредила…
– О попытке похищения?
– Нет. Женщина наверняка все правильно поняла и попросила Тимку взять на контроль отмеченные мобильником незнакомые номера, чтобы самому все уточнить. Иначе парень так доверчиво с тобой не разговаривал бы. Ведь он выразил полную готовность явиться в аэропорт.
– Тогда получается, что маньяк-Самураец честный сторожевой пес. Ошибочно принял нас за… Даже не знаю, как себя обозвать.
– При желании это можно уточнить у самого самурайца.
– Но его поведение не укладывается в рамки нормального пса. Сторожевого.
– В общем-то, да. Нормальный сторож сразу позвонил бы в милицию. Наверное, у него не было полной уверенности, что в доме посторонние. Вспомни, как свободно он себя чувствовал, заявившись туда? А потом этот звонок насчет билетов. Скорее всего, ему сообщили, что о билетах говорила какая-то женщина с этого же номера телефона пару минут назад. Но Марина уехала. Другой женщины в доме быть не могло… Вроде как не могло. Вот он и насторожился. Позднее сам этот заказ отменил. Впрочем, нет. Если он звонил Георгиновне, то обязан был с ней посоветоваться… Наталья, не морочь мне голову. Перед полетом я плохо соображаю. Мне надо подумать.
То предположение, которое меня осенило, было шокирующим. Хорошо, что не додумалась до него ночью. А то Наташка тоже бы не спала. До сего момента я слишком зациклилась на гибели Арефьева, аресте Светланы и ее бывшего мужа, а про деда Самурайца даже и не вспоминала. Закрыв глаза, детально перебирала подробности наших с Натальей пряток в доме Серова с последующим не очень удачным босоногим бегством. Память – удивительная штука. Иногда просто поражаешься тем очевидным деталям, которые автоматически отмечаешь, но не осмысливаешь. Я даже ахнула.
Наташка схватила меня за руку:
– Что?! Ну, говори, не томи! Может, нам вообще не стоит возвращаться в столицу? В конце концов поедем в Воткинск…
– Ничего… – медленно проронила я, еще не совсем уверенная в собственных выводах. – Надо проверить, действительно ли Георгиновна охромела. Подумай на досуге, как это сделать так, чтобы ей не обидно было.
– Не обидно или не больно?
– Только без членовредительства!
– Следи за своими выражениями! О каком членовредительстве может идти речь? Как раз это при всем желании не сделаешь. Она же не мужик. Если без обиды – стоит наведаться в травмпункт. Какой именно, осторожненько выясним у нее самой. По прибытии. Есть еще один метод. Правда, рискованный… Как только привезем Тимофея, надо обеспечить Георгиновне радостную встречу с подопечным дитем. Слегка толкну его в объятия болезной. Если она устоит на двух ногах, а накостыляет мне уже потом, значит, милая помощница по хозяйству цела и невредима. Впрочем, зачем заранее голову морочить. По ходу дела разберемся. Между прочим, у меня тоже мелькала мысль, что Георгиновна связана с самурайцем преступными планами. Может, ей и ребенка нельзя доверять?
– Пока не знаю. А у тебя случайно не сохранился номер телефона, по которому нам было рекомендовано заказать билеты?
– Обижаешь. Я все-таки надеюсь свести счеты с этими деятелями. В плане компенсации за моральный ущерб и расход бензина. Впрочем, одну остановку до метро я пешком шла, пусть подавятся моим благородством. А за моральный ущерб рассчитаюсь с помощью Серова. Теперь я просто обязана добиться его освобождения. От всей души надеюсь, что его скоро выпустят. Ой, когда же это я две булки оприходовала? Ирка, ты специально мне зубы заговаривала.
– Ну разумеется. Только надеялась, у тебя аппетит пропадет. А ты на нервной почве не заметила, как заодно и мой стакан с кофе прихватила.
– Жадность – очень плохая черта чужого характера. Завтрак окончен! Идем гулять по городу.
5
Это была странная прогулка, вернее – пробежка, запомнившаяся только отдельными эпизодами. Начало было положено по набережной Ижевского пруда, затем я с трудом оторвала Наташку от монумента с надписью «Навеки с Россией». Уж очень ей понравилось содержание, и она мгновенно, чисто по-женски, прониклась братской любовью ко всей Удмуртской Республике. Центр города украшал комплекс памятников на Карлутской площади с аллеей Героев Советского Союза, монументом боевой и трудовой Славы и Вечным огнем. Ижевцы были настоящими патриотами. Но больше нас поразило другое открытие: они являлись отъявленными юмористами. Первое тому подтверждение мы нашли, узрев в парке крокодила. Железный Гена в шляпе с наплевательски-независимым видом сидел на личной металлической лавочке, косящей под изделие из веток дерева различного калибра, и отдыхал. Вольно свисающие руки, непринужденно заложенная на левую ногу правая нога (все конечности были вполне человеческими), а также выражение морды лица крокодила свидельствовали о том, что ему очень хорошо. И чихать на всех, кого это не устраивает. Тут же выяснилось, что это Ижевский символ независимости и свободы. По местной легенде в давние-стародавние времена живые крокодилы весело резвились в местных речушках.
