Расследования Ники Вельта - Гарри Кемельман
«Царь Давид и Вирсавия», ‑ пробормотал Ники.
«Именно так», ‑ сказал Джонстон. «А ещё это был вопрос престижа. Все знали, что он обвинил мистера Джона в своём аресте. Так что это было ещё одним оскорблением. Он должен был отомстить за свою честь, так сказать, иначе он станет посмешищем в своём кругу. Убийства я не ожидал, хотя и удивился бы, если бы он его немного не поколотил. Возможно, он только это и планировал сделать, но просто ударил немного сильнее, чем намеревался.
Терри вышел второго января. Он поехал к Лили. Мы знаем об этом. Затем он начал наводить справки о мистере Джоне. Он даже заходил к нему в офис и спрашивал Сайруса Гербера, где его можно найти. Я же говорил, что он не слишком умный.»
Джонстон наклонился вперёд и стал отмечать пункты на пальцах. «Что у нас есть? Мы знаем, что Терри затаил злобу на мистера Джона ‑ это мотив. Он выходит из тюрьмы второго числа и начинает его искать ‑ это возможность. Оружие? Любой инструмент, гаечный ключ, палка ‑ всё сгодится. Теперь о методе: четвёртого, то есть всего через два дня, начинается метель; он находит мистера Джона; угоняет машину ‑ он довольно одарённый человек, но, собственно говоря, в такую погоду многие люди не выключают моторы, когда останавливаются на время. Поэтому он угоняет машину и догоняет мистера Джона. Возможно, он бьёт его по голове гаечным ключом, чтобы убедить сесть в машину, но бьёт слишком сильно, и мужчина умирает. Итак, около четырёх часов, и у нас бушует метель. На дорогах было очень мало машин и почти не было пешеходов. При таком снеге видимость была около пятидесяти футов.
Он едет по дороге в поисках места, где можно запрятать тело. В это время выпало около шести дюймов свежевыпавшего снега, а по обеим сторонам улицы выстроились снежные валы высотой около четырёх футов, оставшиеся от предыдущих снегопадов. Он находит подходящее место и съезжает на обочину. Никто не приближается к нему, и в зеркале заднего вида он не видит никого, кто ехал бы позади него. Он открывает дверь машины, поднимает тело и кладёт его на сугроб. Сверху он набрасывает немного снега. Он знает, что до того, как буря утихнет, выпадет ещё шесть‑десять дюймов, а потом появятся снегоуборочные машины. Он в полной безопасности. Никто не остановится в такую погоду, чтобы узнать, не попал ли он в беду и не нужна ли ему помощь. Если вы были за рулем, то продолжаете ехать, надеясь, что не застрянете сами.
Через несколько минут он снова садится в машину и уезжает...»
«Почему вы так уверены в дате и времени?» ‑ спросил я.
Джонстон усмехнулся. «Мы уверены, что всё в порядке. Это было не слишком сложно. Мы вырезали керны из снежного вала вокруг тела, а затем проанализировали их так, как это сделал бы геолог. Видите ли, мы знали, когда и сколько выпало снега. В департаменте улиц есть записи о том, когда они пахали и когда посыпали песком. Сочетание этих двух данных позволило нам получить довольно точные данные.»
«А что говорит Терри?» ‑ спросил я.
«О, он, конечно, всё отрицает.»
«Вы сказали ему, что знаете, что он искал мистера Джона?»
«Он настаивает на том, что никогда его не видел. Он утверждает, что, когда он пришёл к Лили, она сказала ему, что они с мистером Джоном собираются пожениться. Они собирались поехать во Флориду и пожениться по дороге. И он настаивает, что искал мистера Джона только для того, чтобы сказать ему, что он не держит на него зла, и пожелать ему удачи.»
«Вполне возможно», ‑ пробормотал Ники.
Джонстон одарил его язвительной улыбкой. «Вы шутите, профессор? Зачем мистеру Джону жениться на Лили, особенно когда он уже год живёт с ней. Хотя я допускаю, что она может так думать. Она тоже не слишком умная. В любом случае, она подтверждает историю Терри.»
«Она заявила о его пропаже?» ‑ спросил я.
Джонстон покачал головой. «Никто не заявлял о его пропаже.»
«Разве это само по себе не подозрительно?» ‑ спросил я. «Если он был её женихом и пропал на три недели...»
«На первый взгляд так и есть, ‑ сказал Джонстон, ‑ но, по правде говоря, это не слишком много значит. Эти люди вряд ли обратились бы в полицию. Насколько ей известно, его отсутствие может означать лишь то, что у него были какие‑то делишки за городом. Да и вообще, вряд ли кто‑то станет сообщать о его отсутствии. Мужчина был холостяком. Кроме овдовевшей невестки и её сына, у него вообще нет семьи. Кто ещё мог по нему скучать? Клерк? Он сказал, что не видел мистера Джона по нескольку недель, даже когда тот каждый день бывал рядом с площадью Кортхаус. Он ничего не знал о бизнесе, потому что так было нужно мистеру Джону. Если кто‑то приходил заплатить деньги, он брал их и давал квитанцию. Если кто‑то хотел связаться с мистером Джоном, он оставлял ему записку. Ему платили за месяц, так что он даже не начинал думать об этом ещё неделю. Конечно, через некоторое время, скажем, через пару месяцев его друзья, Лили или клерк начнут наводить справки, чтобы выяснить, что им удастся узнать по слухам. А потом, если ничего не узнают, рискнут обратиться в полицию. Но это будет уже после нескольких месяцев отсутствия. Остаются его невестка и её сын, Фрэнк Рейли. Это респектабельные люди, которые мало связаны с ним. Она ‑ школьная учительница на пенсии. Фрэнку, её сыну, около тридцати, он не женат и живёт с ней. Он держит магазин открыток и пластинок неподалёку от их дома в пригороде. Обычно о мистере Джоне не было слышно месяцами. В последний раз они виделись с ним в начале ноября. У Фрэнка был шанс купить магазин, в котором он работал. Его босс должен был уехать в Аризону по состоянию здоровья, и был шанс приобрести его по выгодной цене. Фрэнк поехал к дяде, как я понял, вопреки воле матери, и мистер Джон дал ему деньги, шесть тысяч долларов.
Вчера я просматривал книги мистера Джона, и это подтвердилось. По понятным причинам мистер Джон не очень‑то любил вести учёт. Он даже не сохранил свои старые банковские выписки. Большая часть его дел, как я полагаю, велась за
