Проклятие злого Леопольда - Дарья Александровна Калинина
Дальше все было просто. Нажав на мышку, Юра обнаружил, что дело о похищении этого портсигара вел следователь Рябинкин.
– Ну точно! Рябинкин нам лекцию и читал!
Вскоре нашелся и ларчик. Юра буквально прилип к его изображению, стремясь найти хоть одно отличие от той фотографии, которая имелась в его собственном смартфоне. Но сколько он ни шарил взглядом, отличий не находилось. Две фотографии были сделаны с разницей в несколько десятков лет, но сделаны они были одного и того же предмета.
– Мы его нашли! – едва сдерживая рвущееся наружу ликование, прошептал Юра. – Нашли ларец!
Если они обнаружили ларец, то вскоре имели шанс обнаружить и все прочее украденное. Юра погрузился в список украденных вещей и был немало удивлен перечнем.
– Просто какая-то музейная коллекция!
Про музей в деле не было сказано ни слова, а вот владелец ларца и украденных драгоценностей был заведующим крупной овощебазой. А его жена обожала старинные ювелирные украшения. Оба они были найдены мертвыми со следами страшных пыток на своих телах. Было ясно, что они оба сопротивлялись до последнего, стараясь не выдать своей тайны грабителям. Неизвестно, кто из них сдался первым, муж или жена, но грабители, получив желаемое, безжалостно расправились с обеими жертвами. Потом обчистили тайник, забрали все ценное, что имелось в доме, и ушли, нагруженные богатой добычей. Тела обнаружили лишь спустя несколько дней, когда близкие озаботились внезапным исчезновением директора овощебазы и его супруги.
Уяснив себе основную суть того давнего уголовного дела, Юра почувствовал, что остро нуждается в деталях. Недолго думая, он собрался и поехал в гости к товарищу Рябинкину, который к этому времени уже находился на заслуженной пенсии и был в чине подполковника. Он с большим интересом отнесся к новости, что всплыл ларец из его давнего дела, и с удовольствием согласился принять у себя дома молодого коллегу.
– Найти нам в тот раз никого из свидетелей так и не удалось! И в общем-то, это было характерно для почерка этой банды. Они никогда не оставляли в живых никого из тех, кого грабили. Это было их визитной карточкой, если хочешь. Хотя в данном случае с директором овощебазы, мне кажется, они зря убили свидетелей. Хозяин никогда в жизни сам бы не пошел в милицию с заявлением о похищенных у него ценностях. Ведь для него это значило бы сразу же привлечь к себе внимание ОБХСС – отдела по борьбе с хищениями социалистической собственности. В те годы всякие проворовавшиеся директора боялись этой аббревиатуры больше огня. И согласны были списать свои убытки и забыть про них, лишь бы не высовываться и не афишировать свои нетрудовые доходы. Пришли бы грабить нашего директора другие грабители, глядишь, он бы и жив остался. Но ему не повезло, к нему пришел Леопольд.
– Кто?
– Ну главарем у них ходил один типчик по кличке Леопольд. По документам он был Сивяков Игнат Петрович, сам понимаешь, имя совершенно незвучное. Для воровской клички непригодное. Вот он и назвал себя Леопольдом, а его шавки быстро подхватили за ним. Но отличался он крайней жестокостью. Никогда не оставлял после себя свидетелей в живых. Куда бы мы ни приехали после него, всюду находили одни лишь трупы. Именно поэтому мы так долго за ним и гонялись.
– Но все-таки он попался.
– Ты не поверишь! Попался по глупости! Изменил своим собственным привычкам. Во-первых, пошел на дело там, где жил. А во-вторых, оставил в живых обворованных им людей, которые его с превеликим удовольствием тут же и сдали.
– И кто же были эти счастливчики?
– Некие Казюлины.
– Казюлины?
Юра был не то чтобы изумлен, чего-то в этом роде он и ожидал. Скорее, он был приятно обрадован, его сыщицкое чутье в очередной раз не подвело его.
Но Рябинкин, увлекшись собственными воспоминаниями, не обратил должного внимания на реакцию своего младшего товарища, приняв ее за чистый энтузиазм.
– Наш Леопольд завел себе подружку, которая проживала в коммунальной квартире вместе со своими соседями, с теми самыми Казюлиными. На первый взгляд, самая обычная и простая советская семья, старенькая бабушка, муж с женой и двое мальчишек. Один уже совсем взрослый – студент, второй еще младший школьник. Но в предках у них ходили люди зажиточные, поэтому в загашниках у семейки сохранилось кое-какое золотишко, на которое наш Леопольд и позарился. Уж не знаю, какая нелегкая его дернула украсть золото у соседей, но только он сделал такую глупость и попался. Ну а когда он оказался у нас в руках, нам было уже достаточно просто выяснить его настоящую биографию и понять, что живет он по фальшивым документам, а его пальчики проходят сразу по трем нераскрытым у нас эпизодам с ограблением и убийствами. Показания Леопольд давал легко, сам признался, что преступлений им и членами его банды совершено гораздо больше, нежели три. И вообще, казалось, что он охотно идет на сотрудничество с нами. Тогда мы подумали, что он надеется избежать высшей меры наказания, и даже честно ему сказали, что, скорей всего, ничего не получится. Но он продолжал давать показания против самого себя. И только позднее мы догадались, что с его стороны это была ловушка, в которую мы угодили. Каким-то образом ему удалось дать знать своим сообщникам, где будет проходить очередной следственный эксперимент. И еще более удивительно то, что они явились, чтобы выручить своего главаря.
– Прямо «Место встречи изменить нельзя»!
– Ситуация и впрямь похожая, только в кино и книге все закончилось задержанием всей банды, а вот мы сплоховали. Упустили мы и Леопольда, и его сообщников не смогли схватить.
– А много ли было тех сообщников?
– Как минимум трое. В тех местах, где побывал Леопольд со своими шавками, мы неизменно находили четыре комплекта пальцев. Один принадлежал Леопольду, второй – женщине, и еще два были мужскими. Обладателей трех последних комплектов нам вычислить не удалось. Их отпечатков в нашей картотеке прежде не появлялось. И про их личности мы можем знать только со слов Леопольда. А мне сдается, что он нам все про них врал. Дескать, одного он сам лично пришил, потому что заподозрил в крысятничестве. А двое других так испугались, что Леопольд и до них доберется, что подались в бега. Но только по факту сообщники смогли помочь своему главарю бежать. Выговор нам тогда влепили, чуть в звании не понизили, но как-то обошлось. Помогло то, что с тех пор ни про кого из этих преступников мы больше не слышали.
– Никогда?
– Как отрезало! Ни одного ограбления с похожим почерком больше не случалось. Во всяком случае, на моей памяти точно. А я специально отслеживал по хроникам все похожие дела, но ни на одном нельзя было увидеть присутствие Леопольда или кого-то из членов его банды. Сгинули начисто!
– Это же хорошо! А с чем вы связываете?
– Единственное, что приходит в голову, – вероятно, они награбили так много, что решили завязать с криминалом. Хотя практика показывает, что от дел отходят единицы, остальные довольно быстро проматывают все награбленное и снова дают о себе знать. Но в данном случае все получилось иначе. Банду Леопольда мы больше нигде не наблюдали. Единственное, что было плохо, – награбленные ими ценности мы так найти и не сумели.
– Получается, что преступники имели все шансы спокойно прожить до глубокой старости?
– Получается, что имели.
– Я так не думаю, – заявил Юра. – Найденный нами замурованный ларец говорит о том, что в этом деле имеется какая-то не учтенная вами до сих пор единица.
Рябинкину не понравилось, что с ним не соглашаются, и он проворчал:
– Ларец-то вы нашли, когда он уже был пустой. Значит, золото, драгоценности и деньги могли остаться у грабителей, как я и говорил.
Но Юра остался при своем мнении. Он хоть и не любил спорить со старшими товарищами, но тут ему казалось, что Рябинкин слегка дал маху. И Леопольда с сообщниками упустил.
