Проклятый изумруд - Уэстлейк Дональд Эдвин
Изумруд «Балабомо», занимавший там почти всё место, казалось, подмигнул Дортмундеру под ярким светом ламп.
Дортмундер закрыл коробочку и сунул её в левый карман пиджака.
— Отлично, — сказал он, — запирайте.
Альберт запер сейф и вернул Дортмундеру ключ Проскера.
Он по-прежнему сохранял спокойный, внимательный вид готового к услугам человека.
— Это всё, — сказал Дортмундер. — Я готов уйти.
— Да, сэр.
Альберт проводил его к первой решётке, открыл её и посторонился, чтобы дать пройти. Потом Дортмундер должен был подождать, пока он запрёт её, прежде чем подойти к наружной решётке.
Дортмундер вышел, и стоявший по другую сторону наружной решётки Джордж вежливо сказал:
— Всего хорошего, сэр.
— Спасибо, — ответил Дортмундер.
Он поднялся по лестнице, вышел из банка и подозвал такси.
— Угол Амстердам-авеню и Восемьдесят четвёртой улицы, — бросил он. Такси поехало по Сорок пятой улице, повернуло направо и застряло в заторе.
Дортмундер, сидевший на заднем сиденье, медленно и неуверенно улыбнулся, словно не в силах себе поверить. Невероятно.
Изумруд у него в руках. Наконец-то они в самом деле похитили изумруд!.. Дортмундер заметил в зеркальце недоуменный взгляд шофёра: чему может радоваться попавший в затор пассажир?
Но удержаться он не мог. Он улыбался.
Фаза шестая
В комнате в недрах «Бара-и-Гриля» вокруг стола сидели Марч, Келп и Чефуик. Марч пил пиво с солью, Келп — чистый бурбон.
Так как день только начинался, Чефуик, против обыкновения, не пил шерри; он потягивал диет-колу. Гринвуд был в баре — показывал Ролло, как готовить водку-сауэр. Ролло, нахмурив брови, скептически смотрел на него, не собираясь ничего запоминать.
В комнате стояла тишина. Потом Марч неожиданно заявил:
— Знаете, я очень много думал обо всём этом.
— И зря, — сказал Келп. — Не думай. Может испортиться пищеварение.
— Всё пытаюсь предугадать, продолжал Марч, — где сорвётся на этот раз… Например, банк со вчерашнего дня переехал в новое помещение. Или один из парней, работающих в банке, стащил изумруд.
— Я согласен с Келпом, — тихо произнёс Чефуик. — Ты должен немедленно перестать думать. Или, по крайней мере, перестань говорить.
— Но всё это кажется мне маловероятным, — не унимался Марч. — Я почти готов поверить, что Дортмундер скоро откроет эту дверь и войдёт с изумрудом в руке.
Марч протянул руку к двери, и та отворилась. Вошёл Гринвуд с рюмкой водки-сауэр (Сауэр — подгруппа коктейлей кислого вкуса. Водка-сауэр: водка — 3/4, лимонный сок — 1/4, 1 чайная ложка сахарного сиропа, 1-2 ягоды вишни. Готовят в шейкере, подают без льда в специальной рюмке с «наледью»). Он подмигнул Марчу, увидев наставленный на себя палец, и спросил:
— Меня кто-нибудь звал?
Марч опустил руку.
— Нет, — ответил он. — Я просто объяснял, что чувствую себя оптимистом.
— Ошибаешься, — проворчал Гринвуд, садясь за стол. — Я специально освободил сегодняшний вечер, представив себе, как мы будем сидеть здесь и подготавливать новую операцию.
— Не надо говорить об этом, — взмолился Келп.
Гринвуд покачал головой.
— Боюсь сглазить. А что, если бы я позвонил одной очаровательной, расположенной ко мне особе, чтобы предложить ей пообедать вместе сегодня вечером? Что бы ты на это сказал, Келп?
— Да, — ответил Келп, — ты прав.
— Точно. — Гринвуд сделал глоток водки. — Ммм, чудесно!
— Здесь приятное место, — вздохнул Марч. — Далековато от меня, конечно, но почему бы не заскочить иногда просто так?
Он сделал глоток пива и прибавил немного соли.
— Который час? — спросил Келп, но как только Чефуик посмотрел на свои часы, прибавил: — Не говори! Не хочу знать!
— Если он позволил себя сцапать, — сказал Гринвуд, — если Дортмундера сцапали, нам, разумеется, придётся его выручать. Как вы выручали меня.
— Конечно, — ответил Чефуик, и остальные утвердительно кивнули головами.
— Есть у него камень или нет, — уточнил Гринвуд.
— Ну, как же иначе, — подтвердил Келп.
Гринвуд вздохнул.
— Когда моя бедная матушка советовала мне найти порядочную работу, я, честно говоря, думаю, что она имела в виду не такую.
— Вы верите, что мы когда-нибудь наложим руку на этот камешек? — спросил Марч.
— Может, господь бог хочет, чтобы мы завязали, и даёт нам тонкий намёк?
— Если пять работ за один камень — тонкий намёк, — горько произнёс Келп, то я не хотел бы, чтобы господь Бог высказывался прямо.
— Тем не менее, — проговорил Чефуик, разглядывая стакан с диет-колой, — это было небезынтересно. Моё первое путешествие на вертолёте, например. А вести «Мальчик-с-пальчик» просто здорово.
— Хватит с меня интересных работ, — заявил Марч. — Если остальные не возражают, то, начиная с сегодняшнего дня, я предпочитаю простые трюки. Всё, чего я хочу, это чтобы дверь отворилась и вошёл Дортмундер с изумрудом в руке.
Он указал на дверь, она открылась и вошёл Дортмундер с пустым стаканом в руке.
Все впились в него взглядами. Дортмундер осмотрел на уставленный на него палец, отошёл с линии огня, обогнул стол, чтобы сесть на пустой стул около бутыли с бурбоном.
Сел, налил себе и сделал глоток. На него смотрели, не моргая. 'Тишина стояло такая, что слышно было бы, как комар пролетел.
Дортмундер поочерёдно посмотрел на своих друзей. Лотом Дортмундер улыбнулся.
Изумруд лежал посреди старого деревянного стола — восхитительный камень, волшебное зелёное яйцо, сверкающее в свете свисавшей с потолка лампы. Свет тысячекратно отражался в гранях и искрился; изумруд будто молча подсмеивался я хихикал — гордый своим великолепием, гордый вниманием.
Пятеро мужчин, сидевших вокруг стола, не сводили с камня восхищённых глаз. Окружающий мир затерялся где-то вдали, приглушённые уличные шумы доносились словно с другой планеты.
В задней комнате «Бар-и-Гриля» царила благоговейная тишина. Пятеро мужчин в восторге застыли, а на их лицах застыла улыбка — от уха до уха. Они смотрели на подмигивающий и улыбающийся в ответ камень.
Келп вздохнул.
— Вот он.
Остальные зашевелились, будто выходя из забытья.
— Никогда не думал, что это случится, — промолвил Марч.
— Но он действительно тут, — возразил Гринвуд, — и смотрится великолепно.
— Как жаль, что Мод это не видит, — сказал Чефуик. — Нужно было прихватить с собой фотоаппарат.
— Сердце болит при мысли, что его надо отдать, — сказал Келп.
— Понимаю тебя, — кивнул Дортмундер. — Мы так намучились из-за этого изумруда. Но нужно сразу же избавиться от него. Этот камень действует мне на нервы. Всё кажется, что вот-вот откроется дверь и ворвётся миллион полицейских.
— Они слишком заняты девочками, — с лёгкой тоской сказал Гринвуд.
— Тем не менее, настал момент отдать камень майору и получить наши денежки.
— Ты хочешь, чтобы пошли все? — спросил Марч. — Я на машине.
— Нет, — ответил Дортмундер. — Впятером мы рискуем привлечь внимание. К тому же, если случится что-то непредвиденное, нужно чтобы большинство из нас имело свободные руки и было готово вмешаться. Келп, это ты нашёл работу и привлёк к ней всех нас, ты первым познакомился с майором. Именно ты всегда носил ему списки… Хочешь отнести ему камень?
— Конечно, — с восторгом согласился Келп. — Если вы считаете, что мне нужна охрана…
— Марч проводит тебя, — сказал Дортмундер. — А мы втроём останемся здесь. И если судьба ещё раз ударит нас, то она ударит любого, у кого будет камень. Если тебя постигнет неудача, мы поймём.
Келп не понимал, должен ли он чувствовать себя уверенней от этой мысли. Пока он, нахмурив брови, размышлял, Дортмундер убрал изумруд в маленькую чёрную коробку. Келп взял её со словами:
— Если мы не вернёмся в течение часа, то одному богу известно, где мы.
— Мы будем ждать до тех пор, пока не получим от вас известий, — сказал Дортмундер. — После вашего ухода я позвоню майору и скажу, чтобы он открывал свой сейф.
