Ли Голдберг - Мистер Монк летит на Гавайи

— Мы оба плавали на катамаране к побережью На Пали, когда Хелен убили, — сказал Лэнс. — У нас не было возможности убить ее, и вы это знаете.

Он ужасно гордился своим алиби. — Хелен знала, что Вы привезли свою любовницу на Гавайи и чем занимались вместе?

— Конечно, — заверил Лэнс. — Хелен все знала о Роксане.

— Нам известно, что Вы лжете, — выпалила я.

— В самом деле? — спросил Лэнс. — Откуда?

Я чуть не ляпнула, что от Хелен, но вовремя осеклась.

— Да ваша история — ведро с дерьмом! — воскликнула я. — Вы ездите из города в город, соблазняете одиноких старух, истощаете их банковские счета и считаете себя гуманистами!

— Лейтенант Кеалоха захочет поговорить с вами, — предупредил Монк. — На вашем месте я пока не стал бы подыскивать новый город и новую старушку.

— Никто не хочет, чтобы убийцу Хелен привлекли к ответственности, больше меня, — обиделся Лэнс. — Мы останемся здесь столько, сколько потребуется.

К этому времени я уже не выдерживала общество этой пары.

— Я уведомлю Нобелевский комитет, — я открыла дверь и вышла, немного задержавшись на пути в ожидании Монка.

Он шагнул с коврика на ковер, затем поднял ногу.

— Видите? — произнес он. — Пятна нет.

Он повернулся и сделал два шага по ковру перед тем, как закрыть за собой дверь.

— Можете Вы поверить этим людям? — спросила я, когда он поравнялся со мной и мы направились к отелю.

— Я не верю ничему из их россказней. Кроме соблазнения старух и выманивания денег.

— Должно быть, они наняли третье лицо, чтобы убить Хелен.

— Я так не думаю, — возразил Монк.

— Тогда как они совершили преступление? Несомненно, оба катались на лодке в момент убийства.

Монк остановился и оглянулся на кондоминиум. — Может, нам стоит обратиться к другим детективам?

— Каким еще детективам?

— Тем, соседям Роксаны и Лэнса, — пояснил Монк. — Они не против расследования во время отпуска. Они могли бы взглянуть на ситуацию свежим взглядом.

— Уверена, что могли бы. Но они не детективы. Они свингеры.

— Я и сам неплохой танцор.

— Мистер Монк, они занимаются сексом с другими парами. Это они имели в виду, говоря о расследовании. Они наслаждаются совсем другим способом наблюдения.

Монка перекосило, будто он съел нечто ужасно кислое, и быстро двинулся в сторону отеля. — Что творит этот остров с людьми?

— Может, виной всему слишком ароматный воздух?

Мысли о свингерской паре напомнили мне о чем-то значительном во время разговора в дверях квартиры Роксаны. Та деталь проскочила мимо меня, ибо я нервничала из-за Монка и его грязной обуви.

Я подавила улыбку. — Что Вы думаете о груди Роксаны?

— Я не обращаю внимания на такие вещи.

— Вы увидели ее тату с крылатым сердцем, и, должно быть, хорошо разглядели ее груди.

— Я видел татуировку, но заблокировал остальное, — сказал Монк. — И до сих пор блокирую.

— Вижу. Как Вы думаете — ее грудь настоящая?

— Нет.

— Как Вы узнали?

— У нее неестественная форма и возле подмышек крошечные хирургические шрамы.

— А если Вы это заметили, что тогда блокировали?

— Столько, сколько получилось.

— Что еще у Вас не получилось заблокировать?

— Не знаю, — всхлипнул Монк. — Я блокирую это.

— Не понимаю, — произнесла я. — Вы отводите взгляд от всех женщин в бикини, но тщательно осмотрели Роксану с ног до головы.

— Я искал улики, — объяснил он. — А это совсем иной вид осмотра, чем простой осмотр.

Боже, помоги мне, но я опять поняла, о чем он. Он фиксировал детали, пиксели вместо целой картины, пока искал то, что не сочетается нужным образом.

Это и делало его Монком — самым блестящим детективом.

Вся его жизнь заключалась в организованности, симметрии и порядке. А тайна — это своего рода беспорядок. Он подходит к нераскрытому убийству так, как движется по жизни: ставит каждый кусочек доказательства, каждый фактик на свое место, наводит порядок, параллельно раскрывая преступление.

— Но Вы всегда так смотрите на все, — сказала я. — Зачем вообще отводить взгляд?

Монк пожал плечами. — Я такой, какой есть.

С этим я поспорить не могла. — Вы сложный человек, и никто Вас не понимает, за исключением Вашей женщины.

— Я как тот лохматый кот, что от беды не увильнет.

— Монк, — произнесла я. — Эдриан Монк.

— Твоя правда, — согласился он.

18. Мистер Монк осматривает достопримечательности

Той ночью я рано легла спать, окунувшись в негу роскошной кровати по пять тысяч долларов за ночь. Не знаю, шикарнее ли эта кровать, чем в гостиничном номере. Не могу сказать вам, сделаны пружины матраса из золота или подушки набиты редким пухом перуанского гуся, но полагаю, они завысили цену не только за вид и большую площадь.

Мои сны были о Митче, они мелькали, словно кадры нашей совместной жизни при быстрой перемотке на домашнем видео. Такие сны посещали меня и прежде, после них я просыпалась в слезах. Но в то утро я пробудилась умиротворенно, возможно, из-за ощущения, что Митч тоже в состоянии покоя.

Я приписала это Дилану Свифту. Не уверена, в самом ли деле он контактировал с Митчем, но помог мне преодолеть чувство вины и гнев, носимые с момента, как офицер военно-морского флота появился перед моей дверью с известием о гибели мужа. Я подумала, если Свифт сможет сделать то же для Монка, он добьется таких результатов, которые не принесли годы терапии.

Монк никогда не перестанет пытаться раскрыть убийство Труди, и никто, а я в меньшей степени, не ожидает от него обратного. Но, возможно, услышанное от Труди через Свифта облегчило бы его чувство вины и помогло признать, что нужно двигаться по жизни дальше, и даже найти любовь с другой женщиной.

Конечно, это означало бы, что Монк отбросил свои сомнения насчет Свифта. Не имеет значения, является ли тот медиумом или нет. Простой самообман, возможно, помог бы Монку покончить с горьким чувством утраты.

Но я знала, не существовало ни малейшей возможности, что Монк проигнорирует свои подозрения к Свифту и даже на минутку поверит в выдаваемое за действительность или, не побоюсь этого слова, подлинное общение с миром духов.

Когда я, наконец, встала с постели, снаружи было серо, дождливо, но тепло, а воздух пах чистотой и свежестью. Я была полна энергии, спокойна и готова к новому дню.

Монк стоял на стуле в гостиной, переводя взгляд от одного из вентилятора на часы.

— Доброе утро, — поздоровалась я.

— Не совсем.

Я пошла на кухню. Прошлой ночью я поставила таймер на кофе-машине, и теперь свежий кофе кона дожидался меня. Витал густой и соблазнительный аромат.

— Потому что знаете, Лэнс и Роксана убили Хелен Грубер, но не можете доказать?

— Дело не в этом, — произнес он.

— Хорошо, — я взяла кружку и села за стол.

— Как ты можешь спокойно сидеть в самый разгар катастрофы?

— Блаженно неведение, — промурлыкала я, наслаждаясь великолепным кофе. И сделала мысленную заметку взять домой пару фунтов зерен кона домой. Может, ящик.

— Разве ты не слышишь? Не видишь?

— Что? Дождь? Погода, вероятно, улучшится, но даже если этого не случится, то мы на Гавайях и они прекрасны, даже когда солнце не светит.

— Я не об этом, — сказал Монк. — Я о потолочных вентиляторах.

Я посмотрела на них. — Они работают, разве нет?

— На разных скоростях! — вскрикнул Монк. — Я наблюдал за ними всю ночь!

— Всю ночь? — удивилась я. — Вы не спали?

— Как я мог? Я слышал разницу в уровне вращения.

— Не может быть, — не поверила я. — Это невозможно!

— Мне очень нужен секундомер, чтобы точно настроить синхронизацию каждого вентилятора. Ты его не привезла?

— Нет.

— И я тоже. Можешь поверить в это? Вот что происходит, когда собираешься в спешке. Всегда забываешь что-нибудь необходимое.

Я встала и налила Монку кружку кофе. — Уверена, обслуга отеля исправит вентиляторы. Почему бы Вам не присесть и выпить кофе? Он из бобов кона, выращенных прямо здесь, на островах. Вам понравится.

— А что, если они не смогут исправить? И захотят, чтобы мы вернулись в отель, кишащий свернутыми полотенцами.

— Кишащий?

— Это отвратительно, — Монк слез со стула и сел напротив меня за столом.

— Вентиляторы вчера не беспокоили Вас.

— Тогда они работали, — он глотнул кофе.

— Думается, что Вы срываете на вентиляторах свое разочарование.

— Какое разочарование?

— Невозможность доказать, что Хелен Грубер убили Лэнс и Роксана.

— Я докажу это, — взгляд Монка бегал по вентиляторам. — Разве ты не слышишь?

— Как?

— Молчи и напряги слух.

— Я говорю об убийстве, — уточнила я. — Как Вы собираетесь доказать, что они преступники? Даже полиция отказалась от обвинения.