Дмитрий Щеглов - Абрек из Мюнхена
Он готов был уже подыграть ведущему и изобразить из себя белого и пушистого, но неожиданно передумал. Ему завтра вести серьезные переговоры. Пусть никто не думает, что он безобидный теленок, который пойдет туда, куда его поведут. И в первую очередь пусть так не думает этот нахальный Вячеслав Туркин. Если он купил всех здесь, то Лоны ему не видать как своих ушей. И до ведущего нет Мюллеру абсолютно никакого дела. Пусть лучше готовит передачи, а не устраивает дешевые экспромты и легковесные хохмочки. Карл Мюллер ответил, как отрубил:
– Да! Я Карл Мюллер – волк. По своей природе – волк! Иначе в этой жизни не выжить. И к вам приехал не наслаждаться, а работать. В мои планы…
В это время камера наехала на Лону Штерн и показала ее крупным планом, а ведущий, перебивая монолог Карла Мюллера не преминул его подковырнуть.
– Я бы тоже не против был, уехать куда-нибудь подальше от жены, с такой прекрасной помощницей. Как вашу переводчицу звать?
– Лона Штерн!
– Прекрасная дама! Прекрасная! Обычно говорят, что польки самые красивые, но я теперь начал сомневаться…
Карл Мюллер хотел закончить свою мысль, но ведущий объявил рекламную паузу. А после нее не дал сказать Карлу Мюллеру ни одного слова. Тот так и просидел за общим столом в качестве декорации, пока после завершения передачи помощники не сняли с него микрофон. К нему, отошедшему в сторонку, подошел Вячеслав Туркин:
– С тебя за рекламу собственного фейса дорогой пятьдесят тысяч!
– Сколько?
Карл Мюллер аж поперхнулся.
– Пятьдесят тысяч евро! Ты теперь не просто Мюллер, а Волк-Мюллер.
– Я подумаю!
– Поторгуйся! Поторгуйся! Как надумаешь отдать деньги, позвони мне. Телефон ты знаешь!
– Я платить не буду! – поразмыслив лишнюю секунду твердо заявил Мюллер. Сумма ему показалась, несоразмерно велика, рядом с оказанной услугой. Она заподозрил, что его просто разводят как обычного лоха.
– Я тебя за язык не тянул! – беззлобно ответил Вячеслав Туркин. – Не будешь платить ты, придется заплатить мне за тебя. С меня не убудет, я отдам эти деньги, а ты подпортишь свою биографию. Слух нехороший пойдет по земле. А земля круглая.
– Я честный бизнесмен! – сказал Карл Мюллер. Ему показалось, что он нашел неотразимый аргумент, отбивающий напрочь все притязания его московского коллеги.
– А мы, значит все здесь жулики! Интересно, Карл за какую сумму ты бы мне перерезал горло? – неожиданно засмеявшись спросил Вячеслав. Лоне, после того, как она перевела самой стало интересно, что ответит Мюллер. А тот неестественно улыбался. Провокационный вопрос застал его врасплох.
– Я на такое неспособен!
– Ой, ли! Волк, и неспособен! А хочешь я скажу за какую сумму ты готов пойти на это? – все, также ухмыляясь, сказал Вячеслав Туркин.
– Скажи!
– Ты готов повеситься от жадности за пятьдесят тысяч, а меня готов будешь отправить на тот свет за сумму в десять раз меньшую, всего за пять тысяч.
– Ну, почему! – неожиданно перебил разглагольствующего Вячеслава Туркина Карл Мюллер. – За тебя я дам значительно больше. Но всего в два раза. Десять тысяч дам за тебя.
– Ага! Значит мне красная цена в базарный день, десять тысяч.
– Не больше!
К ним подошли остальные участники дискуссии. Они пожали руку Карлу Мюллеру и поинтересовались его дальнейшими планами.
– Завтра еду на Кавказ.
А ведущий погрозил ему пальцем.
– Не по правилам играете. Не по правилам.
Карл Мюллер жестко ответил.
– Я играю по правилам. Это вы забыли свое место! У нас в Германии не принято так с крупным бизнесом разговаривать! Мне думаю, будет совсем не сложно переговорить с вашим реальным хозяином. И я в отличие от вас налоги плачу.
Ведущий несмотря на пудру покрывающую его лицо неожиданно побледнел. Он то лучше всех остальных присутствующих знал, кто на самом деле правит миром и чем для него может окончиться подобная жалоба. Еще и не такие известные, как он телеведущие вставшие на дороге сильных мира сего, исчезали в безвестности в одночасье. Смекалистый, телевизионный лис расплылся в широчайшей улыбке. Казалось, на него сошла божья благодать. Он нежнейшим образом взял под руку Карла Мюллера и жарко зашептал ему на ухо.
– Господин Мюллер, я думаю вам никакие защитники не нужны! Вы сами способны себя защитить.
– Благодарю!
Смекалистый телелис не зря заслужил свою кличку. Карл Мюллер мгновенно оттаял от такого неприкрытого комплимента. А телеведущий красиво, только он один так умел, польстил немцу, окончательно загладив предыдущий промах.
– Однако с переводчицей вы промахнулись.
– Что так?
– Слишком эффектная блондинка. Юпитеры затмевает. Тяжело наверно приходится с такою.
– Есть, такой факт! – окончательно оттаял Карл Мюллер.
Вмешался Вячеслав Туркин.
– В таком случае приглашаю вас пройтись по московским клубам и ресторанам! – сказал он.
– В каком, таком?
Карлу Мюллеру меньше всего хотелось сейчас тратить силы и энергию на всякие модные клубы. Он с удовольствием сейчас бы посидел с Лоной при свечах в своем загородном доме, но она, не спрашивая его, неожиданно согласилась на предложение московского нувориша.
– Едем! Едем! – обрадовался Вячеслав. У него радостно заблестели глаза. План по уводу от немца его переводчицы созрел в его голове. На улице, перед телецентром стали уточнять куда едем?
– Можно поехать в мой клуб. – стал приглашать Вячеслав. – Он за городом. Оторвемся по полной программе. Казино, рестораны. Полная конфиденциальность и уникальные возможности. Память на всю жизнь. Такую кухню и кувырки вам обеспечу.
Специфическая реклама в первую очередь и не устроила Карла Мюллера. От этих молодых и ранних, сделавших деньги из воздуха, можно чего хочешь ожидать, начиная от садомазохизма и кончая утонченностью наслаждений Древнего Рима. Кто его знает, на какой стадии разложения, то бишь приобщения к ценностям культуры толстосумов он находится.
Карла Мюллера раздражало в молодом собрате по денежному мешку его оторванность, бросающиеся в глаза сверхразвитые хватательные инстинкты. Торопится урвать у жизни все и сразу. Спешат потрогать, пощупать, пропустить через себя, сделать сальто-мортале от свалившегося неожиданно на тебя богатства.
А может быть так и надо? Это он, Карл Мюллер живя с детства в городе в престижном доме, а за городом в большом поместье, мог позволить себе любую прихоть. Уверенность в своих воображаемых и реальных возможностях рождала на уровне подсознания инстинктивную пресыщенность. Он мысленно перелистал несколько страниц своей прошлой жизни. Ну и что? Ни одного сумасбродного поступка, ни одного запоминающегося скандала, ни развода, ни бурного романа, ни потопа, ни пожара, – тихая жизнь добропорядочного богатого буржуа.
И ему сейчас предлагают бросится головой в омут! Похоже, в омут разврата. Уж очень подозрительно блестят глаза у Вячеслава Туркина. Напоят, разденут, подсунут несколько красоток, а Лону, молодую, необъезженную, уведут прямо из стойла. Ишь, как стервец молодой бьет нетерпеливым копытом. Наверно и сауна, и травка, и шикарные нумера, и девочки, и снотворное, для него, для Карла Мюлера давно готовы.
Мюллер разочаровал ответом Вячеслава Туркина.
– Я бы поехал, но не в модный клуб или казино где тусуется ваша псевдоэлита, а в какой-нибудь старый, престижный ресторан с добротной кухней и спокойной обстановкой.
Вячеслав Туркин моментально поскучнел. Все его авантюрные планы насчет чужой переводчицы на глазах рассыпались. Ему бы ее до своей машины как-нибудь довести, а там бы только ветер свистел, да покрышки шуршали, но и тут немец все предусмотрел, нанял бдительного абрека. Ах, как глаза недобро сверкают из-под кустистых бровей. Тимур, стоял у открытой двери Мерседеса и демонстративно тесал палочку огромным убийцей-ножом. Черные мысли сами собой таяли как весенний ледок под его пронзительным взглядом.
– Из старых хороших ресторанов можно поехать в Прагу, в Арагви, В Пекин, в Метрополь, или Националь.
– О…о! Националь! – будто застоявшийся боевой конь, Карл Мюллер, при названии «Националь» встрепенулся. – Националь! Националь!
Поехали в самый центр Москвы, в Националь.
Ресторан был действительно старый, кухня европейская. Официант принял заказ и неспешно удалился. Лона откровенно скучала, изучая меню и в пол-уха слушала, что ей говорил Вячеслав Туркин. Лучше бы поехали в модный клуб. Тимур, который определился на роль охранника на этот раз остался в автомобиле с водителем. Спокойная обстановка располагала к неспешному ужину и приятным разговорам. Когда вино было разлито по бокалам, Карл Мюллер решил сказать тост.
– «Покуда нам светит день, давайте держать голову высоко. И покуда еще можем творить, – давайте не сдаваться!» Так сказал на одном из приемов великий Гете, который служил премьер-министром в Веймарском герцогстве. Я повторяю его слова.
