Наталья Александрова - Мышеловка для бульдога
– Для кого паспорт-то?
– Для Лолки, ты же ее знаешь.
– Ага, значит, этот не годится и эти тоже… – Он отложил в сторону паспорт девяностолетней старушки, несколько мужских паспортов и наконец положил перед Маркизом здорово потрепанный документ. С фотографии на паспорте хмуро смотрела видавшая виды особа неопределенного возраста.
– Фалалеева Маргарита Романовна… – прочитал Леня. – Год рождения… ей же сорок два года! Лолка меня убьет!
– Переживет, – отмахнулся Тимофей. – Лучше поменьше исправлений, надежнее будет. Давай фотографию…
– Фотография вот. – Леня достал из бумажника Лолино фото. – Только фамилию переделать все равно придется. Фамилия у нее должна быть Чернозубова.
– Надо – сделаем…
Тимофей удалился в свой кабинет и уже через двадцать минут вышел с готовым паспортом.
– Лолка! – окликнул Леня с порога свою боевую подругу. – Для тебя работа есть!
– Какая еще работа? – Недовольная Лола выглянула из кухонной двери. – Я вообще-то пирог пеку!
После ухода компаньона Лола усовестилась. Дело у них не движется, Ленька нервничает, а она, если честно, совсем ему не помогает. И Ухо у чужих людей скрывается, а он без своих машин и заболеть может.
Так что Лола решила срочно исправлять положение – по методу своей замечательной тети Калерии Ивановны. Та утверждала, что мужчину нужно хорошо кормить, тогда в семейной жизни не будет никаких треволнений и неприятностей. И хоть у Лолы с Маркизом не совсем семейная жизнь, но методы тети Кали никогда ее не подводили.
– Пирог? – Леня потянул носом. – Пахнет вкусно! Но тут для тебя отличная характерная роль: двоюродная сеструха из Новохоперска… Прямо не знаю, справишься ли ты… Здесь нужно сыграть такую нахрапистую провинциальную бабенку с железной хваткой…
– Я? Не справлюсь? – возмутилась Лола. – Да я, если хочешь знать, играла Акулину в пьесе Забулдыева «Объяснение на заре»! Знаешь, какая у меня была пресса?
– Откуда мне знать? – вздохнул Леня.
– Роскошная была пресса! – мечтательно протянула Лола. – В одной газете написали, что я создала подлинный народный характер! Создала незабываемый образ, в котором соединились черты Катерины Измайловой и Вассы Железновой…
– Ничего себе коктейль! Не хотел бы я с такой тетей столкнуться на узкой дорожке! Так что – сыграешь?
– Конечно, сыграю! – Лола вытерла руки о передник.
– А как же пирог?
– Да он уже почти готов, пока я одеваюсь, как раз дойдет!
– Значит, ты – двоюродная сестра Чернозубова из Новохоперска, – инструктировал Леня. – Тебе сорок два года…
– Что?! – Лола выпучила глаза. – Как ты можешь мне такое предлагать? Сорок два года! Да я скорее умру… Я еще не опустилась до того, чтобы играть возрастные роли…
– Да, – задумчиво протянул Леня, – я вообще-то и сам сомневался, что ты сможешь ее сыграть… Ладно, позвоню Лизе Монастырской, где-то у меня был ее телефон…
– Что?! – воскликнула Лола еще громче. – Монастырской? Этой сувенирной кукле? Да она вообще играть не умеет! Ей только Бабу-ягу на детских утренниках играть! Если ты ей позвонишь – между нами все кончено! И вообще, откуда у тебя ее телефон?
– Но если ты все равно отказываешься…
– Я не отказываюсь! Я возмущаюсь! Я вообще не знаю, как я столько лет тебя терплю! Ладно, что там нужно сыграть?
– Я же говорю, кузину из Новохоперска, которая хочет заполучить квартирку в Питере…
Через двадцать минут Лола вышла из своей комнаты совершенно неузнаваемой. Удивительно, как много она успела сделать за такое короткое время.
На ней была китайская кожаная куртка, под которую Лола подложила два махровых полотенца – одно, чтобы скрыть свою тонкую талию, и второе, чтобы изобразить объемный, но бесформенный бюст, а также турецкие джинсы, заправленные в высокие лаковые сапоги на высоченном каблуке. Над своим лицом и прической Лола тоже тщательно поработала: точеный носик обезобразила ватными тампонами, под глазами и в углах рта навела сеточку морщин, собственные волосы убрала под темно-рыжий парик. В дополнение ко всему во рту у нее ненавязчиво поблескивал золотой зуб.
– Ну, чё?! – проговорила она, выставив вперед подбородок. – Где эта квартирка, которая от моего братана осталась? Поехали смотреть! Только чтоб меня непременно на таксомоторе доставить! Я на маршрутке или на другом каком общественном транспорте несогласная!
– Будет тебе таксомотор! – обрадовался Маркиз. – Молодец, Лолка! Я в тебе никогда не сомневался!
– Да? – окрысилась на него Лола. – А кто хотел Лизку Монастырскую пригласить? Кстати, Ленечка, ты мне так и не объяснил, откуда у тебя ее телефончик?
– Ладно, потом объясню, сейчас некогда!
Сам Леня вырядился в черный костюм-тройку китайского производства, белую рубашку, которая была ему на два размера велика, и розовый галстук на резинке. Волосы он зачесал на косой пробор и густо намазал гелем, изобразив по бокам заметные залысины. Старуху соседку он, конечно, сможет провести таким гримом, думал Маркиз, но вот поверит ли акита…
Лола внимательно разглядывала себя в зеркало.
– Идем уж, нечего на такое чучело любоваться! – поторопил Леня.
Но Лола вовсе не красовалась, она прикидывала, какая походка подойдет такой личности. «О, походка – это важный элемент игры! – говорила когда-то им, второкурсникам, старая актриса, которая вела в институте сценическое мастерство. – Не сумеете подобрать нужную походку, никто вашей игре не поверит».
Лола чуть ссутулила плечи и наклонилась вперед, а голову, наоборот, вызывающе задрала. И пошла широкими шагами, ставя ноги абсолютно прямо, всей ступней. Косолапить не нужно и носки выворачивать тоже лишнее. А вот чуть-чуть… Левая нога подвернулась на высоком каблуке, Лола чертыхнулась.
– Ну как? – спросила она.
– Отпад! – Леня не сумел скрыть восхищения. Все-таки у Лолки большой талант!
До места они доехали на такси.
На скамейке возле подъезда, пользуясь случайно выпавшим солнечным днем, сидели неизбежные пенсионерки, бурно обсуждая мировые и местные новости. Из дверей вышел мужчина с портфелем. Лола и Маркиз воспользовались этим и проскользнули внутрь под подозрительными взглядами теток, поднялись на пятый этаж и подошли к двери покойного Чернозубова.
Дверь была приоткрыта, из-за нее доносились громкие голоса.
– И не сомневайтесь, я вам все устрою, комар носа не подточит! – говорил фальшиво-жизнерадостный женский голос. – Квартирка первый класс, а что здесь сейчас беспорядок, так это все поправимо! Это мы Анатолия пригласим, и он в два счета…
– Не знаю, не знаю! – отвечал солидный бас. – Как-то все это ненадежно…
– Очень даже надежно! – перебила его женщина. – Я вам как сотрудник жилконторы гарантирую…
Леня открыл дверь, пропустил Лолу вперед и вошел следом за ней с деловым и уверенным видом.
В прихожей стояли двое – блондинка лет пятидесяти с высокой прической, какие носили учителя и завучи советских времен, и пузатый мужчина с выпученными, как у вареного рака, глазами и кустистыми бровями.
– Это кто же здесь хозяйничает? – проговорила Лола звенящим, как предгрозовой воздух, голосом и уперла руки в бока. – Это кто же здесь распоряжается и по какому, спрашивается, праву?
– А вы кто такие? – Блондинка уставилась на Лолу с неприятным удивлением, как на осу, которая сдуру влетела в стакан с вкусным клубничным киселем, тем самым испортив давно предвкушаемое удовольствие.
– Кто я такая, это как раз понятно. – Лола вытащила из кармана потертый паспорт, поправила немного съехавший бюст, помахала паспортом в воздухе. – Я, можно сказать, самая близкая родственница, почти родная сестра покойного Григория Михалыча… А вот вы кто – еще надо разобраться!
– Это как раз со мной все понятно, – ответила блондинка. – Я – лицо официальное, я – сотрудник жилконторы, а вот вы… Ну-ка, покажите ваш так называемый паспорт!
– Вот он… – Лола шагнула вперед, при этом у нее подвернулся левый каблук, она чертыхнулась, но удержалась на ногах и сунула паспорт под нос тетке, открыв на первой странице и не выпуская из рук.
– Видите, вот здесь черным по приблизительно белому написано, что я есть Маргарита Романовна Чернозубова, почти родная сестра покойного, то есть законная наследница этой жилплощади!
– Насчет жилплощади здесь ничего не написано, – ответила ей тетка с плохо скрытым отвращением и попыталась вырвать паспорт. Лола, однако, стояла насмерть, и паспорт уже начал трещать, когда в спор вмешался Маркиз.
– Это что же это вы себе позволяете? – проговорил он строго. – Это на каком основании вы пытаетесь испортить официальный документ, выданный, между прочим, органами внутренних дел? Да еще и при свидетелях!
– Что?! – Тетка испуганно оглянулась на Маркиза, при этом инстинктивно выпустив паспорт. – А вы кто такой?
– А я, может быть, близкий человек и спутник жизни присутствующей здесь уважаемой Маргариты Романовны, и не позволю всяким отдельным личностям безнаказанно ущемлять ее интересы и унижать ее человеческое достоинство!
