Татьяна Луганцева - Антракт для душегуба
«Я здесь останусь на веки вечные?» – испугавшись, подумала Варя. Только какой-то свет держал ее еще в этом мире, в реальности. Может, попытаться лететь хотя бы на свет? Потом до ее слуха донесся спокойный незнакомый мужской голос.
– Вот видите, рефлекс есть, значит, она может слышать. Да, да, она возвращается к нам. Все будет хорошо…
Варвара не знала, кто говорит, о ком вообще идет речь. Сейчас ей больше всего хотелось вернуться из невесомости к привычным ощущениям, но не удавалось. Вскоре она почувствовала сильный толчок в грудь, рванулась и полетела вниз с потрясающей скоростью, стукнувшись о землю.
– Вот черт! – выругалась Варя и, шумно дыша, открыла глаза.
Смутно знакомое лицо склонилось над ней. Мужчина присвистнул:
– Впервые на моей памяти человек возвращается из коматозного состояния с такими словами! Ты ругаешь меня, детка? Слышишь, Габриэль, она ругается, значит, жива.
– Габриэль? – прошептала Варя с надеждой.
– Как ты? Ну и напугала нас! Такой грохот.
– Моих костей? – уточнила балерина, пытаясь улыбнуться и наконец-то вспомнив мужчину – это друг Габриэля Константин. Врач, а значит, она находится в больнице. Даже только что вышедшему из коматозного состояния человеку под силу сделать такое вот нехитрое умозаключение. И она порадовалась, что голова у нее в порядке, то есть ход мыслей в ней не нарушился.
Константин между тем радовался явному прогрессу в состоянии пациентки.
– Ну ты, Варя, даешь! Я тебе еле-еле пальцы собрал, а ты сразу же на репетицию отправилась? Просто сумасшедшая! Хорошо, что я не театральный врач, а то поубивал бы своих пациентов за неуважение к моей работе. И вот что вышло!
– Моей вины в том нет, – заявила Варвара.
– Вины нет, согласен. Но вот не пошла бы на репетицию и не случилось бы то, что случилось, – развел руками Константин, который был по-своему прав.
Варвара сконцентрировалась на своем носе, затем на груди, а потом полностью пришла в себя и задала вопрос:
– А что с Сашей?
– Ты имеешь в виду того подонка, что кинул тебя в оркестровую яму? – уточнил Габриэль.
– Ну да! Он мой партнер и друг! – с вызовом ответила балерина.
– Интересная ты женщина… Про себя еще ничего не спросила, а сразу спрашиваешь о нем. – Габриэль задумался.
– Так что с ним?
– Ты запомнила, что твой партнер и друг вел себя неадекватно? – спросил Костя.
– Не то слово. Я никогда его таким не видела. Он так кричал! Просто ужас! Не мучайте меня, что с Сашей?
– Сейчас он сам мучается от того, что сделал. Правда, почти ничего не помнит, – пояснил Константин.
– Где он? Тоже здесь? – загорелась Варвара.
– Нет. Я бы не смог ему помочь, поскольку в моей клинике нет психиатрического отделения, – развел Константин руками. – Дело в том, что с Александром, человеком добрым и мирным, по словам коллег, случился припадок, который на языке медиков называется «острый психоз». А в народе в подобных случаях говорят «сошел с ума» или «впал в бешенство».
– У Саши сумасшествие? – ахнула Варя. – Это, конечно, многое объясняет…
Габриэль нервно дернул плечом. Ему явно не нравилось, что балерина проявляет такую заботу о своем дорогом Саше.
– Не бойся, он уже приходит в себя. А вообще это ведь было очередное покушение на тебя. В крови Лаврова и в бутылке с водой, которую он пил, найдено большое количество галлюциногенного препарата, психотропного вещества, способного вызвать очень яркие галлюцинации и буквально свести человека с ума. Танцовщик объяснял следователям, что видел вокруг себя отвратительнейших чертей, гиен, всяких монстров и уродов, которые смеялись над ним и угрожали его жизни, вот он и начал расправляться с ними. Так что не переживай, твой партнер не хотел тебе зла. Он бился с демонами.
– Так что с ним сейчас? Он станет прежним?
– Он не сошел с ума, припадок был кратковременным, если ты об этом. Но Александр находится в тяжелом психологическом состоянии – переживает, что натворил. Пострадала не только ты – у одной балерины сломана ключица, у другой – скула, еще у одного танцора серьезный вывих сустава, который он заработал при падении, когда его толкнул Лавров. Твой партнер ведь и на других набросился, – пояснил Габриэль.
– Этого я уже не помню.
– Тебя он, по дружбе, «вырубил» первой. Весь ужас произошел на наших глазах. Главное, никто не мог тебе помочь, ведь и предположить не могли, что танцовщик выкинет такое.
– Выкинет меня? – Варвара улыбнулась. – А где Саша сейчас? Все еще в больнице?
– Дома. Формально он ни в чем не виноват. По большому счету Лавров сам жертва. Он звонит сюда каждые полчаса и справляется о твоем здоровье. А вот присутствовать при твоем пробуждении побоялся. – Константин усмехнулся.
– Почему? – удивилась Варвара.
– Наверное, ему стыдно смотреть тебе в глаза. Что ж, его можно понять.
– Вот дурачок! Передайте ему, что я совсем не сержусь. И очень сожалею, что какой-то мерзавец выбрал его орудием для своего злого умысла. – Варвара тяжело вздохнула.
– Злой умысел… Точно сказано. – Костя задумался. – Если бы на репетиции в тот момент не было Габриэля, никто не смог бы остановить этого крепкого, физически очень хорошо развитого парня, пребывавшего к тому же в сильном возбуждении, удесятерявшем его силы. И тогда пострадавших могло быть больше.
Варвара быстро перекрестилась:
– Ну а теперь я задам вопрос, интересующий меня больше всего.
– Я слушаю.
– А со мной-то что? Мне кажется или я на самом деле не могу двигаться? Только если что-то очень страшное – лучше не говорите, не хочу совсем расстраиваться.
Она переводила взгляд с одного мужчины на другого, а те молчали, и ей становилось все больше не по себе. В палате повисла тяжелая тишина.
– Я бы хотел сказать тебе правду… – наконец заговорил Константин. – Но ты уверена, что готова ее выслушать?
– Ладно, валяйте, забивайте гвозди в крышку моего гроба, – грустно разрешила она.
– Ну это уж ты чересчур… Положение, конечно, серьезное, но не настолько.
Константин отвел глаза. Габриэль сидел как каменный.
– Я буду танцевать? – в упор спросила Варвара.
– Я так и знал! – всплеснул руками врач. – Другая бы на твоем месте поинтересовалась, сможет ли ходить.
– И вы говорили, что не настолько все серьезно?! Вы издеваетесь надо мной?! – В тоне Вари появились истерические нотки.
– Я не издеваюсь, а пытаюсь объяснить понятно. А правда заключается в том, что ходить ты будешь, танцевать тоже. Но… на дискотеках и дома, для своих.
– Не на сцене? – зачем-то уточнила балерина, хотя слова врача звучали однозначно.
– Нет. Про профессиональные нагрузки забудь, это я говорю совершенно точно. Во-первых, у тебя уже имелись старые травмы спины. Кроме того, в недавнее время что-то случилось с тобой, ударилась или, может, упала, от этого произошло небольшое смещение позвонков. А вдобавок еще это падение, да с такой высоты, да еще с ускорением… Скажи спасибо, что позвоночник не сломан, не сложился как карточный домик, а просто выбило два позвонка компрессионным переломом, два диска лопнули, но остались на месте, только возникли две межпозвонковые грыжи. Можешь ходить в корсете, но будет больно, а начнешь скакать – позвоночник и правда сложится. Понятно?
– Это приговор для меня, – ужаснулась Варвара. – А если сделать операцию? Возможна ли реабилитация?
– Тебе сколько лет? – вопросом на вопрос ответил Константин.
– Много, – не дрогнув, ответила Варя.
– Операция возможна. В Германии, например. Кстати, очень дорогостоящая и, вероятно, не одна. Пока то-се – полгода. Затем потребуются года два реабилитации после операции. А чтобы вернуться на сцену и не просто на сцену, а в балет, – многозначительно поднял палец Константин, – понадобится лет пять. И то не факт, что все получится именно так. Стоит ли игра свеч?
– Я поняла, – кивнула Варвара после минутной паузы.
– Варя, я сделаю все… – начал Габриэль, но был грубо прерван.
– Стоп! Уйдите все! – В тоне балерины послышались просто-таки металлические нотки.
– Варя!
– Умоляю, оставьте меня одну. Я обязательно поговорю со всеми, когда смогу, но сейчас очень прошу оставить меня в покое. Пожалуйста!
Возможно, в ее тоне было столько отчаяния, что мужчины, не сговариваясь, встали и вышли из палаты.
Варвара посмотрела на потолок, потом закрыла глаза. Затем открыла и снова устремила взгляд в потолок. В голове пульсировала только одна мысль – что делать? Ответа на вопрос не было. Она попыталась повернуться на бок, но не смогла. И тогда Варя расплакалась – бурно, хотя и беззвучно. Но никакого облегчения слезы не принесли. Наоборот, на душе стало еще тяжелее – в голове запульсировала боль, уши заложило.
– Врешь! Не возьмешь! – воскликнула балерина вслух и, стиснув зубы, легла на бок. От дикой боли у нее даже в глазах потемнело. – Ого! И с этой болью мне придется жить? Да, именно так, – ответила она сама себе. Затем вздохнула поглубже и снова повернулась на спину. – Вот, уже лучше. Не паникуй, Варя, все будет хорошо… А чего я хотела? Ведь только что получила травму! Конечно, острая боль… Но пройдет время, и все наладится…
