Незнакомец. Суровый батя для двойняшек - Регина Янтарная
В груди царапаются какие-то новые чувства. Я привыкла жить по накатанной, у нас с мамой всегда водились деньги, мы ни в чем себе не отказывали, жили у моря, я училась, мама работала моделью. Мы были счастливы и беззаботны.
Я не знала, что можно испытывать подобные эмоции, как сейчас.
Чувствую, как рвется живая ткань, и мне бесконечно больно. Только надежда заставляет меня успокоиться. Надежда на то, что разлука с другом, с мамой не навсегда. Это временно. Как только папа поправится, я вернусь домой. В Испанию.
– Машенька, – в комнату заходит мама. – Возьми вещи из того синего пакета, – показывает дрожащей рукой на огромный пузатый пакет в моем шкафу.
– Что это? – достаю, открываю. – Шуба, куртка? Зачем? – округляю глаза.
– Вдруг папа будет долго болеть, – отвечает спокойно и смотрит мне в глаза.
Я вижу ее стеклянный взгляд, и как на дне зрачков плещется отчаяние, но не понимаю, к чему это относится.
Похоже, она любила папу и сейчас жутко переживает за него.
Бросаюсь к матери, обнимаю ее, и она меня в ответ обнимает очень крепко.
– Машенька. Девочка моя. Прости. У меня не было выбора…
Глава 2
Седой
Светлые волосы девушки касаются моей щеки. Шелковистые. Вкусно пахнущие.
Но мне сейчас не до нюхательных упражнений.
Похоже, эта Маша становится моей обузой и преградой. Хотя, надо подумать, как использовать ее, чтобы заставать Угрюмого сотрудничать с нами.
По всему видно, что шибко любит он эту девчонку.
Всю жизнь скрывал ее от людских глаз, а когда жареным запахло, тут же взял под крыло и дал ей телохранителя в моем лице.
Вечно дружелюбная и доброжелательная Машенька, сейчас не кажется мне такой.
– Пусти, – лупит меня кулачком по спине.
Спина у меня широкая, сплетена из жгутов мышц, поэтому физически ничего не ощущаю. Так только что-то человеческое отзывается внутри на писклявый голосок девушки с нотками обиды и злости.
– Я не выйду за тебя замуж! Не надейся! – плачет бессильно.
– Почему? – спрашиваю безразличным тоном. – Недостаточно хорош для тебя? – усмехаюсь.
– Ты старый!
– Мне всего двадцать семь!
– У тебя уже есть седые волосы, – показывает глазами на прядь седых волос на моей голове.
– Прядь седых волос – это еще не старость!
– Ты – плохой! – выдает следующий аргумент девушка.
– Почему?
– Потому что используешь моего отца. Тебе нужны только его деньги.
– Вот как? А я думал, это ты всю жизнь жила за его счет.
Странный разговор между нами заканчивается, как только останавливаюсь около комнаты, отведенной для Маши отцом.
– Я всё равно сбегу! – говорит запинаясь.
– Это вряд ли! – толкаю дверь ногой и заношу девчонку в комнату. Осматриваюсь. Здесь всё абсолютно нелепое – розовое с рюшечками. – Похоже, твой отец ни черта не разбирается в интерьере для женщин. Придется тебе жить в этом розовом кошмаре.
Подхожу к широкой кровати и сбрасываю Машу.
– Ты… ты… – девушка тяжело дышит и отползает от меня подальше, на всякий случай.
– Что я?! – наклоняюсь, угрожающе гляжу в огромные, обезумевшие от страха и гнева синие глазищи.
– Еще пожалеешь, что не дал мне уйти.
– Это точно. Еще сто раз пожалею, что ты приехала так невовремя, – бубню себе под нос. – Шестое чувство подсказывает, что я огребу проблем от присутствия дочери Угрюмого в доме.
Блондинка с упрямым характером… прямо перед началом операции.
Всё может пойти не по плану. Потому что она – лишняя фигура в этой игре.
До прилета Марии в Москву у меня была туча планов – закончить дело и гулять смело. Вернуться к невесте, жениться, улететь в свадебное путешествие на море.
Что теперь?
Машенька перечеркнула всё своим появлением!
Из-за этой маленькой дряни, дочери своего отца – негодяя, я должен превратиться в няньку и опекать девушку до тех пор, пока не получу сигнал «брать всех».
Девушка фыркает, чем злит меня окончательно. Ловлю ее за лодыжку и подтаскиваю к себе.
– Послушай! – склоняюсь очень низко, нависаю над ее хрупким телом своим огромным, так, что наши грудные клетки соприкасаются, и я на мгновение замираю, почувствовав женскую упругую грудь.
Внутри меня распрямляется какая-то пружина, и вместо того, чтобы наехать на малышку, как полагается, я делаю это совсем странным образом.
Касаюсь пальцами чуть пухлых розовых губ девушки.
– Маша, не зли меня. Не перечь. Слушайся. И мы с тобой выберемся из этой ситуации целыми и невредимыми. – Скольжу изучающим взглядом по тонкой шее, на которой бьется венка.
– Буду делать и говорить, что хочу. Пусти меня, – слышу жалобный голосок.
– Провоцируешь?
– Нет.
– Играешь?
– Нет.
Нежный грудной голос девушки тревожит всё моё естество, задевает каждую струну в теле. Не знаю, с чем это связано. Может, давно женщины не было. Может, именно этак влияет таким странным образом.
Но внутри моего тела и сознания нарастает желание. И я с большим интересом рассматриваю редкую зверушку.
Конечно, я не подписывался на защиту молоденьких женщин и не собирался удовлетворять собственные порочные желания, не понимаю, почему произошла эта провокация.
Сердце ускоряется, бешено бьется, едва до меня доходит в какой пикантной ситуации нахожусь.
Застываю и удивленно смотрю на Машу. Она старательно упирается ладошками в мою грудь и смотрит на меня с ужасом. На ее щеках алые пятна. А из глаз выкатываются одинокие слезинки.
Загорелое лицо девушки очень красивое и немного по-детски наивное.
Копец! Что я творю?
Поднимаюсь. Застываю по стойке смирно.
Сам не понимаю, как так случилось, что я начал угрожать девчонке.
Какова бы не была причина, но точно знаю, мне сорвало башню.
А причину я обязательно выясню.
– Сейчас придут окна задраивать, так что ты пока ничего такого не делай.
– Что?
– А ты думала отец оставит тебе хоть одну лазейку, чтобы ты выбралась наружу? – усмехаюсь я.
– Я пленница?
– Почему же, нет. Под моим конвоем сможешь выходить на улицу.
– А если я не согласна? – выкрикивает Машенька.
– Тогда придется сидеть в комнате до самого конца…
– Конца???
Понимаю, что сболтнул лишнего. Разворачиваюсь, иду на выход. За порогом бросаю охране: – Плотника пригласите.
– Я никогда вас всех не прощу! Вы меня обманули. Если бы я знала…
Не дослушав тираду ненависти, спускаюсь на первый этаж. Нужно срочно вырваться из душного дома и вдохнуть свежий воздух.
Глава 3
Маша
Едва плотник уходит, задраив наглухо два больших окна, и приколотив огромный замок на дверь, как я падаю на кровать и горько плачу, услышав шум закрывающегося окна.
– Мама! Зачем ты так жестоко поступила со мной? – спрашиваю у
