Убийство и рождественский пирог - Юлия Владиславовна Евдокимова
Елочка в углу подмигивала разноцветными лампочками. А пирог… Dio mio, он был тыквенным, оранжевым, согревающим и обнимающим душу одним своим видом… Николетта, не дожидаясь подруги, запихала в рот огромный кусок и промычала что-то нечленораздельное. Маэстра молча положила перед ней свой планшет.
— Ты сама хочешь прочитать или мне своими словами рассказать?
Сегодня Пенелопа вышла к завтраку в теплом черном свитере с белыми оленями, который привезла ей дочь из путешествия по Норвегии. Олени держали в передних ногах — нет, вы только представьте! — какие-то свитки, явно приготовившись хором петь рождественские гимны. Как Пенелопа может такое носить?
— Ни то, ни другое. Не знаю, что ты вычитала в новостях спозаранку и не хочу знать. Праздники на носу. Не надо забивать голову плохими мыслями. Мне сегодня опять на рождественский базар идти, как я буду радовать покупателей после плохих новостей?
— Поверь мне, ты захочешь это прочитать. — закатила глаза маэстра и прочла вслух:
«Убийство перед Рождеством. Человек найден мертвым. Подозревается отравленный подарок».
— Кто подозревается? Подарок подозревается? Это шутка?
— Это талант писать заголовки у современных журналистов. Просто прочитай статью.
«Дечио Феллони, тридцати пяти лет, был найден мертвым в своем доме в преддверии рождественских праздников. Его жена Камилла Кортини, двадцати пяти лет, на седьмом месяце беременности, нашла его и позвонила карабинерам.»
Буквы поплыли перед глазами Николетты. Камилла, беременная… Нет, это не могла быть красавица на рождественском рынке. Это наверняка кто-то другой. Она нажала на свадебную фотографию, красовавшуюся в статье, увеличила… желудок скрутило и Николетта метнулась в туалет.
Вернувшись, она увидела, как Пенелопа щедрой рукой вливает граппу в кофе.
— Лекарство сделала, выпей. Надеюсь, тебе поплохело от новостей, а не от моего тыквенного пирога?
— А вдруг это моя вина? — Николетта залпом выпила кофе.
— Не знаю, — пожала плечами подруга. — Это ты послала ему отравленный бренди?
— Что? Бренди? Он был отравлен?
— Ты не дочитала статью. Именно так.
— Я смотрела на фотографию.
— Ты думала, в деревне, где живет восемьсот человек, много беременных женщин по имени Камилла? Бери пирог, пока свежий.
— Не могу поверить, что это происходит на самом деле…
— Поверь. Пирог-то бери, потом спохватишься, а его уже нет. Внуки забегут и не останется ни кусочка.
— Как думаешь, надо сходить к карабинерам?
— К нашим карабинерам? Ты забыла, что от них никакой пользы?
— А что делать? Звонить Карлито?
— Карло Бальери больше не глава итальянской полиции. Он теперь писатель. Ты же сама читала его новую книгу.
— Надо звонить Алессандре!
— Отстань от девочки. Она только вышла замуж, пусть отдыхает. Это ее первое семейное Рождество.
— Но я же не могу молчать! Я должна заявить…
— А что ты скажешь? Незнакомая тебе женщина пришла на рынок и попросила любовное зелье, потому что она беременна, а муж ей изменяет. Потом попросила «что-то другое». Беременная женщина, которая расстроена из-за того, что у ее мужа роман! Вероятно, многие бедняжки в такой ситуации фантазируют об убийстве своего мужа. Тебе бы не приходили такие мысли?
— Полагаю… возможно… И все же… Надо что-то делать. Что там дальше, в статье? Не хочу читать, расскажи своими словами.
— Посылка пришла для синьора Феллони от одного из друзей, кто проводит праздники заграницей. Там была записка, что-то вроде «Открой меня заранее, чтобы немного повеселиться в канун Рождества». Внутри оказалась бутылка его любимого бренди, конечно, он немного выпил. И… все.
— Где была Камилла, когда это произошло?
— На кухне. Они только закончили ужинать, Камилла убирала посуду. А когда вернулась в комнату, то нашла мужа лежащим на полу, мертвым.
— Серьезно?
— Не веришь — читай сама. Странно, правда?
— И она не слышала, как он упал? Трудно не услышать, если взрослый мужчина падает на пол, весь дом затрясется.
— Может, она включила музыку и ничего не слышала. Они ж, современная молодежь, наушники наденут, и даже поезда не слышат. Imbecili!
— И что? Она вызвала скорую?
— Да, врач констатировал смерть.
— Такое ощущение, что она сама это сделала. Ей предъявили обвинение?
— В статье не написано. Но даже наши дуболомы карабинеры знают, что чаще всего убийцей является супруг.
— Я хочу поговорить с ней.
— И что ты скажешь? Привет, это я, ты все-таки отравила своего мужа?
— Не так прямолинейно… Смотри.
— Что?
— Как он смотрит на жену на фотографии.
— И что?
— Свадьба была год назад. — Николетта пробегала глазами статью. — И за этот год он влюбился в другую? Я не понимаю. Смотри, он средненький, серенький, таких миллион. А она красавица. Он точно был влюблен в нее.
— Может, он любил идеальную красавицу, а как она забеременела, сразу и разлюбил.
— Вчера, когда Камилла просила любовное зелье, она выглядела очень расстроенной. Искренне переживала, что муж изменяет. Надо идти к карабинерам!
— Это наша деревня. Мы знаем здесь всех, знаем, почему они поступают так или иначе…
— И что ты предлагаешь?
— Мы сами разберемся.
— Но ведь зимой ты совсем не выходишь из дома!
— А мне и не надо. Не хватало еще ноги переломать! Ты будешь моими глазами и ногами.
— Ты думаешь…
— А вдруг она ошибалась, что он изменяет? Как минимум это мы вполне способны узнать. Или…
— Или?
— Или она выдумала всю эту историю с изменой.
— Так я побежала!
— Куда?
— Навестить скорбящую вдову!
Глава 2
Дом семьи Феллони нашелся быстро. Вот только добиралась до него Николетта так долго, что раза два решала повернуть обратно. А вы бы не повернули, прыгая по крутой горной тропинке, занесенной снегом, когда вам за шестьдесят?! Но она мужественно шла вперед и, наконец, опасное приключение закончилось.
Двухэтажный дом Феллони стоял в тихом тупике в дальнем конце соседней деревни. Летом здесь был настоящий рай: большой двор, огромный сад, идеальное место, чтобы растить детей. Но зимой все выглядело уныло. Кое-где из сугробов торчали стебли засохшей травы, ветви деревьев повисли под тяжестью снега и казались безвольно опущенными руками отчаявшегося человека. Но осталось совсем чуть-чуть, каких-то полтора месяца, и зацветет мимоза, а за ней и миндаль.
Крыльцо украшено рождественским венком, пластиковый Сан Никола, который приносит в Базиликате подарки вместо баббо Натале, скучал у крыльца. В этом доме больше не было радости и это особенно остро ощущалось посреди пасмурного серого дня.
Николетта позвонила в дверь, подождала.
Дверь распахнулась, когда она погрузилась в мысли о печальном Рождестве в этой семье. От неожиданности женщина подпрыгнула на месте.
— Синьора? Что вы здесь делаете?
Камилла выглядела ужасно. Ярко-красный нос, опухшее лицо, волосы спутанными прядями повисли на плечах. Молодая женщина
