По следам старых грехов - Галина Владимировна Романова
Вот почему ему в ее словах слышался какой-то скверный подтекст? Он разучился доверять людям? Или все дело именно в этой старухе?
— Хорошо. Доброй ночи.
Михаил вышел из ее дома. Старуха пошла за ним. Пристально наблюдала за тем, как он спускается по новым ступеням ее отремонтированного крыльца. Словно он мог оставить следы от несуществующих когтей или наследить подошвами резиновых тапок.
— Всего вам доброго, Мария Марковна, — еще раз решил он проявить вежливость, повернувшись к ней от зеленой изгороди.
И кто-то дернул его в тот момент за язык, раз он добавил:
— Вот видите, как бывает полезно не отгораживаться от соседей высокими заборами. Не услышал бы выстрела, не прибежал бы на помощь.
Она молчала, как-то странно глядя на него. Рассмотреть точное выражение ее глаз в намечающихся сумерках он не смог. Но был почти уверен, что тонкая линия ее рта сложена ухмылкой.
— Старая стерва, — ворчал Миша, заходя в свой дом и запираясь на все замки. — Вообще непонятно, что там у нее стряслось…
Утром за ним пришла машина из офиса. Его благополучно доставили в аэропорт. Он улетел в служебную командировку, продлившуюся неделю.
— А должен был управиться за пару дней, — упрекнул его шеф, когда он сразу из аэропорта приехал в офис.
— Так получилось, — сморщил он виноватую улыбку. — Пытались, не скрою, пытались наши партнеры протащить пару предложений в своих интересах.
— Вот! — обрадовался сразу шеф. — А я что говорил! Глаз да глаз за всем! Молодец. Пару дней можешь отдохнуть. И в борозду. Да, кстати, тебя тут разыскивали.
— Меня? Кто?
Он искренне изумился. Разыскивать его было некому. Родители жили за Уралом. С ними он раз в два дня созванивался. Вчера был как раз их день. Они говорили десять минут. Все новости обсудили, включая бегство соседской собаки, вскрывшиеся банки с огурцами в подвале и урожай на даче. Мама с папой его разыскивать не могли.
Девушка? Нет, тоже не могла. Они распрощались два года назад. Расставание было болезненным. Она его бросила.
Потому что он вечно занят, потому что на нее у него совершенно нет времени, потому что он совершенно ее не замечает. Точку в ее постоянных претензиях и недовольстве поставило то, что он не заметил, что она покрасила волосы.
— Забудь меня! — приказала девушка, встретив его у лифта со своими чемоданами. — Насовсем забудь!
Ему было сложно ее забыть, но он очень старался. Почти забыл. Потом переехал из квартиры в дом, и получилось лучше.
Миша подумал и сам себе ответил: нет, она не могла его разыскивать.
— Я не знаю, кто тебя разыскивал, Михаил. — отозвался шеф рассеянно. — У секретаря спроси.
Его секретарша, страдая забывчивостью, все записывала. Но системы в ее заметках не было. Она их теряла. Забывала. Разыскивала при необходимости. Поэтому Миша не особенно рассчитывал на успех, обратившись к ней за разъяснениями.
— А, Мишаня, привет, — заулыбалась она широко и, выслушав вопрос, удивила ответом: — Тебя искала полиция.
— В смысле, полиция? — Он сдвинул брови к переносице. — Ты ничего не путаешь?
А она могла!
— Нет. Сюда — именно на мой телефон — звонил ваш участковый. А потом и еще какой-то следователь.
И, совершая чудеса перевоплощения из забывчивой дурехи в серьезного офисного сотрудника, секретарша шефа вытащила откуда-то лист бумаги с написанными на нем номерами телефонов.
— Вот. Звони. Они просили.
Миша поблагодарил, сложил лист бумаги, отправил его в задний карман штанов. Но в своем кабинете, где тут же опустил жалюзи, отгораживаясь от любопытства коллег, лист достал. Положив на стол, расправил его ладонями. Тут же через программу в телефоне попытался определить по номерам личности звонивших.
Участкового он помнил в лицо. Даже, встречаясь, здоровался. Но точно не знал, что его зовут Сергей Иванович Куркин. Миша просмотрел все теги Куркина. Для кого-то тот был Серегой, для кого-то Курицей, ментом, папулей, братишкой. Муж и Любимый отсутствовали.
Номер второго позвонившего программа определить не смогла. С него Михаил и начал.
— Вы звонили… — не поздоровавшись, обронил он, услышав мужской голос в трубке.
— Михаил Ардин? — тоже не стал распыляться на приветствия мужчина.
— Слушаю вас.
— Майор Игнатов… Есть разговор. Вы не могли бы подъехать в отделение полиции? — Мужчина тут же назвал незнакомый Мише адрес.
— С целью?
— Нам надо задать вам несколько вопросов.
— Задавайте. Приехать не смогу. Я только прилетел из командировки. Даже еще дома не был.
— Хорошо, — не стал спорить мужчина. — Там и увидимся.
Миша отключил телефон и минуту сидел, уставив в пространство невидящий взгляд.
Что-то случилось? Что-то случилось. Сотрудник полиции просто так не приглашает на беседу. И в гости не напрашивается. А тут целый майор!
Его дом обокрали, пока он был в командировке? Да ну! Зачем он тогда нужен в полиции? Сразу бы рассказали, что и как. Не напускали бы туману. И уж точно не помчался бы к нему за город по московским пробкам майор полиции, если бы это была просто кража.
Миша нашел в интернете адрес, надиктованный ему вместе с приглашением. Это было далековато от их коттеджного поселка.
Что там шеф говорил? Что пару дней он может отдохнуть? Вот и ладненько. За пару дней он со всем разберется.
Подготовив отчет по командировке, он лично отнес его шефу. Выпил предложенный кофе. Обсудил с шефом несколько вопросов, казавшихся тому значимыми. И отбыл в двухдневный отпуск по месту регистрации. С такими словами отпустил Мишу шеф, приятельски постучав его между лопаток ладонью, когда провожал до двери кабинета.
Домой Михаил нарочно не спешил. Если майор приедет раньше, пусть ждет. О точном времени встречи они не договаривались.
Он взял такси от офиса, заехал по пути в супермаркет. Купил продуктов. Позвонил домработнице, приходившей убирать его дом дважды в неделю. Выслушал от нее пожелания по приобретению бытовой химии для уборки. Все под ее диктовку сложил в тележку.
— А вообще все нормально в доме?
Она точно должна была быть там вчера.
— Да. Все хорошо, — беспечно отозвалась она.
Миша не стал задавать лишних вопросов, чтобы не будить ее любопытство, простился и пошел к кассам.
В коттеджный поселок на такси он въезжал через сорок четыре минуты после того, как выехал со стоянки супермаркета. Его ворота были закрыты. За ними все было нормально. Дом стоял на месте. Все двери заперты. Жалюзи на первом этаже опущены. Он всегда так делал, когда уезжал. Газон, клумбы, колючая живая изгородь — все на своих местах, зеленеющее и цветущее.
Но
