По следам старых грехов - Галина Владимировна Романова
— В смысле — не переживу?
У него действительно закралось нехорошее подозрение. Фраза прозвучала слишком двусмысленно. Но, глядя вслед старухе, медленно удаляющейся по своему газону в сторону нового крыльца, он посмеялся над своими страхами.
Ну какая, к чертям собачьим, вечеринка?! С чего он должен ее не пережить? Это просто фигура речи, не более.
— Мария Марковна! — окликнул он ее и, когда она обернулась, проговорил: — До свидания.
— До свидания, Михаил! — неожиданно громко ответила она и ткнула пальцем в сторону живой изгороди. — Все же подумайте о заграждении, чтобы потом не пожалеть…
Куры! Чем она ему угрожает, эта старая ведьма? Разведением пернатых на своем участке? Да плевать! Он уже через час повезет жалобу в местный департамент. И в полицию завернет с заявлением. Пусть она не думает, что почтенный возраст позволит ей избежать ответственности. Нет. Он будет стоять насмерть!
Миша споткнулся на пороге своего дома и с силой шлепнул себя по губам.
Что он, в самом деле, кликает своими неосторожными метафорами беду? Или это гипербола? А, неважно, как это называется. Главное — это не про него. Он жил, живет и жить будет еще долго, долго. Причем в этом доме. А старуха…
А ей наверняка недолго осталось.
Все, а теперь в душ и спать. Завтра утром ему предстоит лететь на переговоры за границу. Это ближнее зарубежье, конечно, и переговоры ничего значимого собой не представляли. Формальность, не более.
Босс Миши договорился с тамошним шефом о присутствии юристов с обеих сторон. Чтобы они проверили каждую запятую. Чтобы отыскали друг у друга каждое двусмысленное слово, исключили его. Чтобы подписанные контракты в будущем не вызывали ни у кого никакой головной боли.
Миша давно все проверил. С тамошним юристом говорил в режиме онлайн-конференции. Тот тоже все проверил. И вероятность подводных камней уже не просто сведена к минимуму. Она исключена вовсе.
— Но слетать все равно придется, — покивал шеф Миши, подписывая их вариант контракта. — Мало ли что…
Тамошний текст контракта был идентичным — слово в слово, буква в букву.
Но слетать все равно придется. Поэтому, приняв душ, еще раз проверив дорожную сумку и уложив с ней рядом ноутбук, Михаил отправился спать.
Спальня располагалась на втором этаже его дома. Шторы на окне он практически никогда не раздвигал. Утром не успевал. Днем его дома не бывало. А в выходные днем он в спальню не поднимался. Вечерами же раздвигать шторы было ни к чему.
Сейчас, стоя возле окна и рассматривая соседний дом в узкую щель между шторами, Миша недоумевал. В доме старухи свет горел во всех окнах. И даже на лестнице между этажами. Такого на его памяти за два года ни разу не случалось.
Интересно, что произошло? Старуха установила себе программу «умный дом» и теперь тестирует ее? И не знает, как с ней справиться?
Он тихо рассмеялся, отдернул руку и завалился на кровать. Через минуту он закрыл глаза и уже дремал, когда на соседнем участке раздался самый настоящий выстрел.
Глава 2
Старуха сидела на полу на первом этаже в холле — совершенно пустом, без мебели, с абсолютно белыми стенами, белым потолком и огромной белой лампой, висящей на белом толстом шнуре. И у ее ног лежало самое настоящее ружье.
Старуха сидела совершенно неподвижно. Голова была опущена на грудь, лицо занавесили ее распущенные волосы. Именно эта ее неподвижность и всполошила его.
— Что?! Что случилось?! Что с вами, Мария Марковна?! — заорал он, останавливаясь в метре от ружья и женщины.
Она не шевельнулась. Михаил понимал, что надо что-то делать, что-то предпринять, кого-то вызвать уже. Но стоял как вкопанный. Медленно обведя взглядом стены, пол и потолок, он не увидел никаких следов крови. Серое платье старухи тоже было чистым, как и полтора часа назад, когда они встретились у живой изгороди.
Вопрос: в кого стреляло ружье?
Он постоял минуту, еще несколько раз окликнул Марию Марковну, не добился результата и проговорил:
— Вы тут посидите, пожалуйста, я сейчас сбегаю за телефоном, вызову полицию и медиков.
Конечно, он был без телефона. Хорошо, что успел натянуть спортивные штаны, а то бы прилетел на выстрел в одних трусах. Про телефон в тот момент, когда он мчался по лестнице вниз, потом бежал из дома, перепрыгивал через колючий кустарник и врывался в дом соседей, он точно не думал. Он спешил на помощь, вот так вот.
— Не надо полиции, Михаил, — произнес ему в спину скрипучий голос старухи. — Остановитесь!
Михаил послушно встал, повернулся. Она уже убрала с лица волосы, закинула их себе за спину. И смотрела на него теперь испуганно и растерянно, как маленькая девочка. Ему на мгновение стало ее жаль.
— Что здесь произошло, Мария Марковна? — присев перед ней на корточки, спросил Миша.
— Ружье! Ружье моего мужа! Оно всегда висело в сейфе, в кладовке. Я решила проверить его, а оно возьми и выстрели. Я едва не оглохла! Травмировала ладони. Особенно правую. — Она вытянула вперед обе руки, развернула ладонями вверх. — Вот, смотрите. Какой ужас!
Он смотрел и ничего не видел. Ужаса не было никакого. На правой ладони лишь небольшая царапина, и только. Хотя у стариков, возможно, болевой порог никакой. Их пальцем ткни, им будет больно.
— Давайте я вам перевяжу ладони, — предложил Миша и схватил ее за локти, намереваясь поднять.
— Погодите! — резко высвободилась она из его пальцев. И указала подбородком на ружье. — Уберите это! Пожалуйста! Я уже боюсь к нему прикасаться. Очень боюсь.
— Куда убрать?
Михаил встал, поднял с пола ружье. Минуту выслушивал инструкции. Потом нашел кладовку, она запиралась узкой дверью под лестницей. В кладовке обнаружил распахнутый сейф, встроенный в стену. Помедлил, прежде чем убрать в него ружье. Для чего-то понюхал дуло, осмотрел ствол. И, подчиняясь закономерному порыву, протер те места, которых касались его пальцы. Протер старым свитером, что валялся на полу в углу кладовки. Осторожно, придерживая ствол все тем же свитером, Миша убрал ружье в сейф. Запирать не стал. У него не вышло. Толстый ворс свитера не позволил схватиться за маленькую головку ключа. Сейф остался открытым.
Об этом он тут же доложил старухе, как вернулся из кладовки. Она уже стояла на ногах, поднявшись самостоятельно. Выглядела так себе. Волосы всклокочены. Лицо бледнее обычного.
— Вам перевязать ладони, Мария Марковна? — снова предложил он свою помощь.
— Нет. Спасибо. Обработаю перекисью, — слабым голосом
