Джанет Ианович - Четверка сравнивает счет
Я стала делать ему знаки, что меня нет, но Морелли, продолжая улыбаться, вручил мне телефон.
- Я видела сегодня Эда Крендла, - сказала матушка. – Он просил не беспокоиться, поскольку позаботится обо всем. Он сам занесет сюда формы.
Эд Крендл жил напротив через улицу от матушки и торговал страховкой. Полагаю, это значило, что кое-какая страховка у меня имелась. При обычных обстоятельствах я могла бы полезть в комод и проверить. Сейчас это было невозможно, поскольку комод и все содержимое в нем обратилось в дым.
- И звонил этот замечательный управляющий Диллон Раддик, сказал, что твоя квартира сейчас опечатана, поэтому ты не можешь в нее входить. Но на следующей неделе он собирался начать работы. И еще женщина по имени Салли хотела, чтобы ты ей позвонила.
Я поблагодарила матушку и в очередной раз отклонила приглашение на обед и предложение пожить в моей комнате. Потом закончила разговор и перезвонила Салли.
- Дерьмо, - произнес Салли. – Я просто услышал о твоей квартире. Эй, мне в самом деле жаль. Я могу что-нибудь для тебя сделать? Тебе нужно место, где перекантоваться?
Я сказала ему, что остановилась у Морелли.
- Я бы втоптал его на фиг в землю, если бы не носил каблуки, - напомнил Салли.
Когда я закончила разговор, Морелли уже взялся за пульт и переключился с Jeopardy на бейсбол. Я почувствовала себя грязной от пота, шея сзади шелушилась от солнца, а нос покраснел. Надо бы пользоваться солнцезащитным кремом.
- Я собираюсь в душ, - сообщила я Морелли.- Это был длинный день.
- А это сексуальный душ?
- Нет. Это «я-потела-весь-день-на-побережье» душ.
- Просто уточняю, - заявил Морелли.
Ванная комната, как и весь дом, была обшарпанной, но чистой. Она была меньше, чем в моей квартире, и оборудование старее. Но устроено здесь все было более чем любезно. Морелли сложил стопку полотенец на полку над унитазом. Его зубная щетка, зубная паста и бритва занимали левую сторону умывальника. Я положила свои принадлежности справа. Его и ее. Мысленно меня передернуло. Приди в себя, Стефани… это не романтическая новелла. Это результат поджога зажигательной бомбой. Над умывальником была аптечка, но я не могла заставить себя открыть дверцу. Это было похоже на подглядывание, ну и я в некотором роде боялась того, что могла там найти.
Я приняла душ, почистила зубы и уже вытирала волосы, когда в дверь постучал Морелли.
- Эдди Кунц на телефоне, - сказал Морелли. – Хочешь, чтобы он позже перезвонил?
Я закуталась в большое банное полотенце, открыла дверь и высунула голову:
- Я возьму.
Морелли подал мне телефон, а его глаза задержались на полотенце.
- Черт возьми, - прошептал он.
Я попыталась закрыть дверь, но он все еще держался за телефон. Я придерживала одной рукой полотенце, другой держалась за телефон и пыталась коленом закрыть дверь. Я видела, как потемнели и стали бархатными его глаза, словно жидкий шоколад. Я узнала этот взгляд. Я его уже прежде видела, и он никогда не сулил мне ничего хорошего.
- Как неприветливо, - произнес Морелли, взгляд его блуждал по всей длине трехдюймовой щели между косяком и дверью, от ног до верхнего края полотенца и обратно.
- Алло? – раздался голос Кунца на другом конце линии. – Стефани?
Я попыталась выдернуть телефон из руки Морелли, но Морелли оказался проворнее. Сердце в груди стало выстукивать «ка-тук, ка-тук», и я покрылась испариной в необычных местах.
- Скажи ему, что перезвонишь позже, - настаивал Морелли.
Глава 9
Я стиснула зубы:
- Прочь от телефона!
Морелли уступил телефон, но продолжал держать ногу в проеме двери.
- Что? – спросила я Кунца.
- Хочу узнать, как продвигаются дела.
- Да никак не продвигаются.
- Ты ведь обещала мне?
- Ага, точно. А, между прочим, кто-то облил мою машину бензином и бросил в квартиру зажигательную бомбу. Ты, случаем, не знаешь, кто бы это мог сделать, а?
- Черт. Нет. Ты думаешь, это Максин?
- На кой черт Максин сжигать мою квартиру?
- Не знаю. Может, потому что ты работаешь на меня?
Морелли протянул руку и забрал телефон.
- Позже, - бросил он Кунцу. Потом отсоединился и швырнул телефон в раковину.
- Нехорошая идея, - произнесла я. А сама подумала: «Почему бы и нет?» У меня затряслись поджилки. У меня даже маломальской одежды не было, чтобы избежать этой неловкой ситуации. И потом, после всего, через что я прошла, я просто заслужила оргазм. Я имею в виду, это самое малое, что я могу для себя сделать.
Морелли наклонился и, втягивая воздух, провел носом вдоль моего голого плечика.
- Я знаю, - согласился он. – Это ужасная идея.
И провел губами прямо под мочкой уха. Мы закрыли глаза на мгновение, и Морелли стал целовать меня. Рот его был нежным, а поцелуи длились вечность. Когда я была в старшем классе, моя подружка Мери Лу говорила, что, по слухам, у Морелли быстрые руки. На самом же деле, все оказалось в точности наоборот. Морелли знал, как растягивать удовольствие. Морелли знал, как медленно свести женщину с ума.
Он снова меня поцеловал, наши языки переплелись, и поцелуй стал глубже. Сначала он держал меня за талию, потом руки сместились на спину и крепко прижали меня к себе, и, либо у него была дьявольская эрекция, либо это его полицейская дубинка уперлась мне в живот. Я сильно подозревала, что это была эрекция, и подумала, а не принять ли мне глубоко в себя эту прекрасную, огромную, твердую волшебную штуковину, чтобы все тревоги отлетели прочь.
- Я тут кое-чем запасся, - сказал Морелли.
- Чем это?
- Несколькими презервативами. У меня их целая коробка. Серьезное вложение. Самые лучшие.
По моим представлению, исходя из того, что я чувствую, этой упаковки нам до воскресенья не хватит.
А потом его рот снова оказался на мне, вовсю целуя шею, ключицу, выпуклость груди над полотенцем. А потом уже и полотенце исчезло, Морелли прихватил ртом сосок, и жаркая вспышка пронзила меня. Руки его были повсюду, исследуя, поглаживая… дразня. Рот спустился ниже, проложив дорожку поцелуев к пупку, нижнюю часть живота… ОБОЖЕЖМОЙ!
Мери Лу тогда говорила, что, по слухам, у Морелли язык, как у ящерицы, и сейчас я из первых рук удостоверилась в точности этого слуха. Благослови Господь дикое царство природы, подумала я, пересмотрев свои взгляды на рептилий. Я запустила пальцы в его волосы, моя голая попа упиралась в умывальник, а я думала: «О, ум-м-м!» и приближалась к краю. Я уже чувствовала, как это наступает… восхитительное напряжение, жар и жажда освобождения без единой мысли в голове.
А потом он сместил рот на дюйм влево.
- Ну-ка, вернись назад! - задыхаясь, завопила я. – Вернись назад. НАЗАД!
Морелли поцеловал внутреннюю часть бедра:
- Еще не время.
Я просто обезумела от ярости. Я была так близко!
- Что значит, по-твоему: еще не время?
- Слишком скоро, - пояснил Морелли.
- Ты издеваешься? Какое же это «слишком скоро»? Да я годы ждала!
Морелли выпрямился, сгреб меня в охапку, отнес в спальню и швырнул на свою кровать. Стянул свою футболку и шорты, все время поглядывая на меня глазами с расширенными зрачками, одни черные зрачки из-под бахромы черных ресниц. Руки действовали уверенно, но дыхание было неровным. А потом и трусы полетели в сторону, и он остался обнаженным. А я уже не испытывала уверенности, что все получится. Прошло много времени, а он выглядел ужасно огромным. Больше, чем я запомнила. Больше, чем когда чувствовала его через одежду. Он вынул презерватив из коробки, а я, струсив, отодвинулась к передней спинке кровати.
- При зрелом размышлении…
Морелли схватил меня за лодыжки, стянул вниз и развел мои ноги.
- Никаких зрелых размышлений, - произнес он, целуя меня. А потом положил палец прямо на то самое место. Немного подвигал пальцем, и сейчас я уже думала, что он вполне подходяще выглядит. И совсем на самом деле не огромный. Сейчас я уже подумывала о том, как бы найти способ заполучить эту чертову штуковину внутрь. Неплохо бы еще посмотреть, но мне, в самом деле, толку никакого, если она тут вот так просто болтается сама по себе.
Я крепко схватилась и попыталась направить эту штуку, но Морелли уклонился.
- Еще не время, - сказал он.
Да что это такое, все время «еще не время»!
- Думаю, я готова.
- Не совсем, - возразил Морелли, спустившись пониже и творя своим языком еще более ужасную пытку.
Ну, ладно, ежели он, в самом деле, этого хочет, то прекрасно, потому что вообще-то мне такое сильно нравилось. Фактически, я уже была там. Еще секунд тридцать, и я улечу в великое запределье, вопя как баньши.
А потом он сдвинулся на дюйм влево… опять.
- Ублюдок, - произнесла я… в общем-то нежно. Я приподнялась и погладила его, услышав, как его дыхание сбилось от моего прикосновения. Я провела пальчиком по маленькой щели на вершине его штуковины, и Морелли весь замер. Уж тут-то я привлекла его внимание. Потом наклонила голову вниз и лизнула.
