Елена Логунова - Конкурс киллеров
— Торговый представитель? — с вопросительной интонацией и явной надеждой на помощь воззвал из угла любитель кроссвордов Макс.
— Дистрибьютор! — рявкнул у меня под ухом Женька.
Я очнулась.
— Не подходит, — с сожалением сказал Макс. — Нужно короче.
— Дилер, — автоматически отозвалась я.
Макс поспешно вонзил карандаш в кроссворд. Женька внимательно посмотрел на меня, взял из стакана на столе ручку и вышел за дверь.
— А персонажа Толкиена не знаешь? — вцепился в свежего человека Макс, судя по его взлохмаченной шевелюре, давно пребывающий в интеллектуальном ступоре.
— Гном, — предложила я.
— Гном слишком короткий.
— Короткий, — повторила я, думая о своем. — Вот, кстати, скажите, а какой он был, этот торговый агент?
— Да никакой, — высокомерно сообщила Настя, любуясь игрой света в своих свежеокрашенных ногтях. — Плюнуть не на что!
— Мелкий такой хоббит, ниже штатива! — поддержал Настю вернувшийся Женька, наделенный от природы ростом под метр девяносто.
— О! Точно, хоббит! — Макс радостно заполнил клеточки нужными буквами.
Так я и думала, пара зловредных хоббитов преследовала нас с Иркой не далее как вчера! Я уныло кивнула собственной догадке.
— А чего ему надо было?
— О тебе спрашивал, — ответил Женька. — Где живешь, с кем общаешься-встречаешься, есть ли у тебя в Екатеринодаре родные и близкие и где, в свою очередь, живут они.
— И что вы ему рассказали? — Я обвела коллег укоризненным взглядом.
Наташа, только что положившая телефонную трубку, зарделась и потупилась.
— Прости, — виновато произнесла она. — Я не знала, что нельзя ничего говорить. Он сказал, вы друзья детства, хочет повидаться… Потом-то, конечно, когда он переметнулся из дистрибьюторов в мерчандайзеры, я поняла, что дело нечисто. А сначала я ему поверила. Понимаешь, помада была хорошая и такая дешевая…
— Короче! — сурово оборвала я.
— Короче, я сказала ему про Ирку, — вздохнула Наташа. — Она же тебе вроде родственница?
— Жена отца мужа моей кузины, — машинально подтвердила я. — И адрес Иркин дала?!
— Телефон, — Наташа готова была расплакаться.
— Не реви, — буркнула я. — Это не смертельно.
Хотела бы я в самом деле быть в этом уверенной!
— Все, коллеги, я испаряюсь! — торопясь предупредить Ирку об опасности, я выскочила из редакторской и захлопнула за собой дверь.
Бумажный листок с объявлением перекосился, повиснув на одной полоске скотча. Я поправила его, обратив внимание на то, что бумажка украсилась новой припиской: в перечень торговых агентов попал «дилер». Это явно Женька постарался…
Оглядевшись, я вытащила из сумки ручку и прямо под запретом появляться дилерам приписала «и киллерам!». Поставила восклицательный знак, спрятала ручку и заторопилась к выходу.
— Значит, так: к сожалению, тебя тоже засветили, — с ходу сообщила я подруге, садясь в машину. — Теперь негодяи знают и о твоем существовании, причем им известно также, где именно ты живешь. Я уверена, что за твоим домом вот-вот начнут следить, если, конечно, еще не начали. Впрочем, будем надеяться на лучшее…
— А пока что будем делать? — мрачно поинтересовалась Ирка.
По ней видно было, что она сердится на меня за прерванный отпуск и скучает по оставленному в Сочи Моржику.
— Ляжем на дно, — предложила я. И тут же прикусила язык, потому что слово «дно» могло разбередить больную морскую тему. — Полежим немножко, подумаем…
— Думай сама, — не согласилась Ирка. — А я буду варенье варить.
Я беззвучно застонала. В чем в чем, а в отношении к заготовкам провианта на зиму мы с Иркой общего языка не находим. Мне всегда жаль тратить время на колготню с вареньями и соленьями, предпочитаю лопать фрукты и овощи в свежем виде, а Ирка обожает набивать кладовую банками с собственноручно приготовленными вкусностями. Она запасливая, как хомяк! Правда, съесть потом все заготовленное они с Моржиком физически не могут, поэтому мы с Коляном им самоотверженно помогаем.
Сделав крюк, мы заехали на Соломенный рынок, и Ирка обрушила в багажник три ведра спелых абрикосов. Я попыталась было цапнуть пригоршню ароматных плодов, но подруга зарычала и надавала мне по рукам. Едва загнав машину в гараж, она перебазировала вкусное сырье в кухню, нацепила фартук, перекрыла мне вход в помещение мешком с сахаром и самозабвенно принялась священнодействовать.
Смекнув, что следует использовать ситуацию, я прокралась в прихожую, плотно прикрыла за собой дверь в комнаты, включила верхний свет, взяла с подоконника фонарик и начала методичные поиски Мурика.
Питонец не обнаруживался. Вместо него на глаза то и дело попадалась бутыль с растворителем, забытая кем-то в углу прихожей, очевидно, после ремонта. Раздражала она меня почему-то ужасно, поэтому я переставила емкость с пола на верхнюю полочку обувницы: там она тоже будет мозолить глаза, но уже не мне — во всяком случае, пока я бегаю тут на четвереньках.
Ура! Пропавшее пресмыкающееся нашлось как раз под многоэтажной обувницей, с содержимым которой оно сочеталось чрезвычайно органично! Фактура собственной кожи позволяла Мурику чудесно маскироваться на местности. Уткнувшись носом в пол, я проползла туда-обратно мимо обувницы раза четыре, и всякий раз принимала кончик удавьего хвоста за носок дорогущих Иркиных туфель из кожи безымянного Мурикова родственника. Но потом Мурик игриво вильнул хвостом, и я его нашла.
Первым делом я скормила вновь обретенному питонцу полуразмороженный брикет фарша, который купила на Соломенном рынке, пока Ирка азартно сметала с прилавков абрикосы. Кушать при мне Мурик не соизволил, наверное, как индусы, считает процесс приема пищи интимным. Я оставила ему брусок фарша и ушла, решив про себя, что буду приходить кормить животинку раз в день, а лучше даже — раз в ночь, когда Ирка крепко спит. В остальное время пусть Мурик потоскует в одиночестве, ничего ему не сделается, зато я буду спокойна за жизнь и здоровье домочадцев.
Жора, оттесненный резвыми Бармалюткой и Мелюзгавриком от дела, жаждал взять реванш. Ведь кому первоначально было поручено грохнуть дамочку? Ему, Жоре. При чем же тут шустрые братья Милосские?
Впрочем, Жора не погнушался воспользоваться добытой братцами информацией. Узнав, где гнездится потенциальная жертва, он под вечер смотался в супермаркет за морожеными куриными окорочками, сел на трамвайчик и поехал в Пионерский микрорайон.
Подружка заказанной дамочки жила в частном секторе, в большом белом доме, со всех сторон огороженном высоким забором, металлические секции которого немного не доходили до земли. В двадцатисантиметровую щель высовывалась любопытная собачья морда.
Похвалив себя за проявленную предусмотрительность, Жора пресек попытку собаки лаем сигнализировать о появлении чужого, ловко сунув в открывшуюся зубастую пасть ледяной окорочок. Далее он все более уверенно проделывал этот трюк с интервалом примерно в четверть часа — вплоть до наступления полной темноты. В конце концов наевшаяся до отвала собака распахнула пасть уже в зевке.
Жора почесал овчарку за ухом и перелез через забор во двор. Пес проигнорировал и шлепнувшийся перед ним последний окорочок, и приземлившегося в куст цветущей гортензии Жору. Киллер мягким шагом обошел дом, внимательно осмотрел парадную дверь — как и следовало ожидать, металлическую, бронированную. Зато с черного хода стояла основательная, но деревянная дверь.
Беззвучно напевая, Жора достал из кармана любимой «рабочей» куртки пластмассовую бутылочку с машинным маслом, отвинтил колпачок с узкого носика и щедро окропил дверные петли. Спрятал бутылочку, вынул из другого кармана маленький фонарик, посветил в замочную скважину и удовлетворенно кивнул: ключ был вставлен в замок изнутри. Жора полез в карман номер три и извлек специальный инструмент, позволяющий свободно манипулировать ключом снаружи.
Ключ повернулся, хорошо смазанная дверь бесшумно отворилась, Жора тихо ступил в прихожую. Луна из-за его головы освещала маленькое помещение и длинный коридор перед ним. Помедлив, Жора закрыл дверь и пошел по коридору.
Он искал кухню и нашел ее без труда, однако тут его подстерегла первая неудача в виде электрической плиты. Жора-то намеревался организовать смертоубийственную утечку газа, а тут такой облом!
Пришлось менять планы на ходу.
— Устрою пожар, — решил киллер.
Первым делом он прошел к парадной двери и вынул из замочной скважины ключ, рассуждая так: бабье, вспугнутое дымом и треском огня, побежит отсюда, потому как на окнах решетки, а черный ход он закрыл. А уж в прихожей тетки попадут в прямом смысле из огня да в полымя, потому что источник возгорания будет именно здесь!
— Как по заказу тут поставили, — похвалил Жора неизвестно кого, откупоривая забытую на обувнице бутыль с растворителем.
