Дональд Уэстлейк - Хорошее поведение
- Ты ведь знаешь, что кроме этих выходных другой возможности не представиться,- сказал ему Дортмундер с отвращением.
Хауэи выглядел как человек, которого переполняли остроумные ответы, с помощью которых он отведет душу, как только восстановит сбившееся дыхание. Он сидел на верхней ступеньке шестидесятого этажа, обмахивал шляпой свое лицо покрытое красными и белыми пятнами, время от времени поглядывал блестящими глазами на Дортмундера, дышал как хулиган, который балуется-звонит по телефону, но продолжал молчать. Часы Дортмундера, которые всегда спешили или отставали на несколько минут, теперь показывали 3:50. Согласно его плану нужно подняться на вершину башни, освободить сестру Мэри Грейс и вернуться с ней до шести утра в офис Ж. К. Тэйлор, прежде чем кто-либо проснется и сориентируется, что она исчезла, но из-за Хауэя все продвигалось значительно медленнее. Было уже почти четыре часа утра, а им нужно было преодолеть еще четырнадцать пролетов, и в конце их пути Хауэи должен был открыть двери для Дортмундера, чтобы тот мог начать.
- Дай знать, когда будешь готов,- попросил Дортмундер.
Конечно же, он не хотел, чтобы парень стал полностью недееспособным или умер, или с ним произошла какая-нибудь другая реальная проблема наподобие этих, но, с другой стороны, дело требовало спешки, и делать привалы для отдыха каждые несколько минут не было времени.
- Эй,- произнес Хауэи, когда восстановил немного дыхание.
- Пиши письма,- предложил Дортмундер,- Или прими обет молчания.
- Ей-богу,- начал жаловаться Хауэи.
Затем он прихлопнул свою шляпу на голове, глубоко вздохнул, схватился за перила обеими руками, подготавливаясь к тому, чтобы встать на ноги и произнес:
- Эй… а ты не мог найти… монахиню… в подземной темнице?
- В башне,- ответил без сочувствия Дортмундер.- Нам нужно именно туда.
Хауэи поднялся на ноги, перегнулся через перила и пристально всматривался в самый верх, где заканчивалась лестница. Было заметно, как дергается кадык на его тощей шее, которая напоминала сдавленную банку пива.
- Никогда не был альпинистом,- признался он.- Женщины – вот на кого было желание влезать.
- Подумай, путь обратно вниз будет гораздо легче,- сказал ему Дортмундер.
- Шестьдесят раз… сколько этажей? Семь на семьдесят четыре, но не тринадцать, это, ну, уххх…
- А не мог ли бы ты одновременно считать и подниматься по лестнице?
- Возможно,- ответил Хауэи и, наконец-то, начал с трудом взбираться по лестнице верх, костлявыми руками цепляясь за металлические поручни.
Он не мог, конечно же, нести свою сумку с инструментами, поэтому ее держал Дортмундер.
Поднимались они очень, очень медленно. Дортмундер перекладывал сумку с инструментами из руки в руку, а Хауэи периодически издавал хрипы «Эй» или «Подожди». Один раз он остановился на середине лестничного пролета и объявил:
- Одна тысяча пятьдесят шесть!
Дортмундер, который в этот момент перекидывал сумку с рабочими инструментами из одной руки в другую, уперся в спину Хауэя, чуть было не потерял равновесие и не упал.
- И что это значит?
- Как много шагов!- ответил Хауэи, повернулся и окинул триумфальным взглядом Дортмундера, который почти сразу же сменился недовольным.- Я думаю, что, в любом случае. Посмотрим…
- Идем,- напомнил Дортмундер.
Хауэи повернулся и зашагал вверх, тяжело отрывая ноги, словно человек в магнитных ботинках пересекающий металлическую поверхность. И без каких-либо еще инцидентов два путешественника дошли по спирали лестницы вверх на семьдесят четвертый этаж, где Хауэи ахнул, увидев ворота закрывающие доступ на следующие два этажа. Указав на них, он снова ахнул, гневно покачал головой, отдышался и снова показал на них:
- Две минуты и я просто взломаю их.
- Отлично,- сказал Дортмундер,- а через три минуты здесь у тебя появиться множество новых друзей с оружием в руках,- и показал ему панель системы безопасности рядом с дверью.- Мы пройдем через дверь.
Хауэю продолжал смотреть на ворота.
- Но почему не сюда, вверх по лестнице?
Дортмундер поставил сумку на пол рядом с панелью системы безопасности и произнес:
- Разве ты не разбираешься в спецификации? Наверху установлена совершенно иная система. К ней невозможно даже притронуться.
- И что ты будешь делать?- Хауэя эта новость даже не огорчила, скорее наоборот.
Он почесывал костяшками пальцев свою седую щетину и уважительно поглядывал на ворота.
- Они должно быть действительно любят ту маленькую монахиню, как ты думаешь?
- Как бы то ни было, они не выпускают ее,- сказал Дортмундер и посмотрел на часы 4:45.- Идем, Уилбер.
Судя по всему, индивидуальный подход к Хауэю заключался в использовании имени, так как тот без суеты присел, скрестив ноги, перед панелью, сделал взмах отверткой -
(«Черт»,- выругался тот же сотрудник службы безопасности, - «загорелся еще один!» Он постучал костяшками пальцев по стеклу индикатора, и красный цвет сменился снова на зеленый.- «Нет, все в порядке. Черт знает, что происходит»).
- и ткнул ее в провода и платы, насвистывая между зубов "Daisy, Daisy, Give Me Your Answer, Do…"
- Вряд ли дело в этом,- прервал он свою песню в какой-то момент.- Система безопасности никудышная.
Дортмундер знал об этом еще раньше из тайно переправленных книг сестры Мэри Грейс.
Инженерные и архитектурные фирмы на этом этаже пользовались самыми простыми дверными сигнализациями. Юридическая контора установила небольшие датчики в нескольких кабинетах, срабатывающие на тепло и звук. Маркграф Корпорейшн не применила на этом этаже ни одну из своих систем безопасности. Согласно плану, из Маркграф на семьдесят шестой этаж вела другая лестница, доступ к которой Дортмундер и попросил открыть Хауэя.
Трудно было однозначно ответить, что собой представляла Маркграф, кроме того, что являлась корпорацией, имела свои отделения и была связана с другими холдингами Фрэнка Риттера. Однако, каким бы родом деятельности не занималась данная фирма, Дортмундеру не улыбалась перспектива встречи в пять утра с кем-либо ведущим бизнес внутри этой корпорации, ведь иной возможности спасти монахиню не представится.
Дортмундер считал себя важным звеном в цепочке «взлом-и-похищение». Он не был специалистом, как Уилбер Хауэи, но без особых проблем мог обойти обычные замки и системы безопасности. Поэтому когда Хауэи наконец-то расслабился и, улыбаясь с удовлетворением мастера на пике своего творчества, в конце концов, он прошел семьдесят четыре этажа, произнес:
- Он весь твой.
Дортмундер ответил ему:
- Это прекрасно, Уилбер. Только прикрути панель обратно на место, чтобы не вызвать лишних вопросов, а затем можешь вернуться обратно вниз. Дальше я всего сделаю один.
- Тебе точно не нужна моя помощь?
- Я видел спецификацию,- заверил его Дортмундер, открывая дверь аварийного выхода в холл (что не вызвало никакой реакции внизу в службе безопасности). Двери Маркграф - словно легкий ветерок. Они откроются сами по себе, когда увидят, что иду я,- и, прикоснувшись рукой к виску на знак прощания, добавил:- Жди меня скоро вместе с сестрой Мэри Грейс,- и Дортмундер шагнул в холл, позволив двери мягко закрыться за ним, и насвистывая почти как Хауэи, он направился в Маркграф.
И дверь корпорации действительно открылась перед ним. Крепкий мужчина в камуфляже, держа в правой руке русский АК-47, посмотрел на Дортмундера и произнес:
- Еще один отставший солдат. Пойдем, парень.
- Гм,- вырвалось у Дортмундера.
- Давай двигайся,- поторапливал его крепыш, размахивая винтовкой как метлой.- Мы опаздываем.
-О. Ага,- и Дортмундер вошел в Маркграф.
28
«У этих беспощадных убийц хромает дисциплина»,- так думал Вирджин Пикенс, сопровождая последнего отставшего через холл Маркграф в зал собраний. Вот, например, этот парень слонялся по коридорам, когда, как предполагалось, должен был изучать орудия своего ремесла.
Люди наверху допустили оплошность в том, что разместили лекции на политические темы первыми в учебном плане. Для такого рода людей как эта толпа политика и социальные проблемы не представляли абсолютно никакого интереса. Все, что они хотели знать сводилось к трем вопросам: кто на нашей стороне? Кто против нас? И чем я могу убить их? «Именно эту лекцию мы и должны провести сейчас»,- так думал Вирджин Пикенс, - «но мальчикам стало скучно, и они разбрелись по зданию».
Его работа заключалась в том, чтобы вернуть их всех на место. Зал для собраний, в который они вошли, представлял собой ярко освещенный небольшой театр, легко вмещающий тысячу человек с шикарными красного цвета стульями, расположенными рядами в направлении киноэкрана. Пикенс заметил, что почти половина бойцов разделилась на небольшие группы и была занята разговором, который прекратился с его появлением. Болтуны повернули свои настороженные, недружелюбные глаза с нависшими веками в его сторону, поскольку он являлся представителем Людей сверху.
