Дарья Донцова - Главбух и полцарства в придачу
– И я это пил! – взвился Куприн. – Да что у нас дома происходит?!
– Витамины, – бормотала я, отступая в прихожую, – изумительно полезная вещь.
– Отчего бы не купить простые пилюли, в коробочке, – продолжал возмущаться супруг.
– Отвар полезнее, – отбивалась я.
Внезапно Олег ринулся в туалет.
– Меня тошнит, – простонал он и хлопнул дверью.
Я мгновенно выхватила из рук папеньки кастрюльку, выплеснула содержимое в помойное ведро и с укоризной сказала:
– Кто тебя просит везде нос совать, а?
– Так я ничего же не сделал, – заюлил Ленинид, – просто спросил из любопытства.
Больше всего мне хотелось наговорить папашке гадостей, но звуки, доносившиеся из-за двери санузла, перебили это желание.
– Ну, Ленинид, погоди, – прошипела я и побежала к лифту. Сейчас Куприн выйдет из туалета и выдаст мне по полной программе за «витаминный отвар».
Отъехав на всякий случай за две улицы от дома, я схватила телефон и набрала номер старинной подруги Лизы Ксюши Жизневой. Кто, как не она, знает все про погибшую девушку. Лично у меня много знакомых, но подруга, которой я спокойно доверяю свои тайны, которой совершенно не стесняюсь и давно считаю своей сестрой, всего одна – это Томочка. Может, Лизу и Ксюшу тоже связывали похожие отношения? Полная надежды, я держала трубку у уха. Пи-пи-пи-пи… Похоже, дома у Ксюши никого, наверное, все члены семьи убежали на работу.
– Алло, – донесся бодрый мужской голос, – кто трезвонит, словно псих ополоумевший?
– Можно Ксюшу?
– Кого?!
– Ксению Жизневу.
– Ее нет.
– А когда будет?
– Вообще никогда.
Я испугалась:
– Она умерла?
– Вы че? – обозлился мужик. – Ксюха в Америку уехала, на работу по контракту, на пять лет, а потом там замуж вышла и назад не собирается. Я очень хорошо ее понимаю, чего тут делать-то? С голоду дохнуть?
– Извините, – пробормотала я, – а она не приезжает в гости?
– К кому? – зевнул с той стороны провода дядька.
– Ну… к вам.
– А за фигом ей ко мне кататься? – удивился собеседник. – Продала нам квартиру, и адью.
– У нее есть телефон?
– Да.
– Номер не подскажете?
– А я его не знаю.
– Зачем же тогда говорите, что она имеет телефон? – обозлилась я.
– Так в Америке небось он у всех есть, – хмыкнул мужик. – А что, вам очень ее номер нужен?
– Да!!!
– Позвоните тогда ее подруге Лене Марковой. Они не разлей вода были, она нас с Ксюхой и свела. Пишите номерок.
Я скрипнула зубами и набрала телефон Лены Марковой.
– Алло, – послышался хриплый голос.
– Можно Лену?
– Ну я, – просипело из трубки.
– Мы с вами незнакомы, – затараторила я, собираясь представиться.
Но Лена оборвала меня:
– Тогда за каким чертом в субботу спать не даешь? На часы глянь!
Суббота! Действительно, сегодня же выходной день.
– Простите, – завела было я и тут же осеклась.
Суббота! Я зря разбудила Олега. Ну и ну, очень некрасиво получилось. Минуточку, а куда же он пошел? На службу? У Куприна частенько случаются авралы, его рабочее время не нормировано, ведь он занимается искоренением преступности. Но что-то мне подсказывает, знаете, такой противный внутренний голос нашептывает в уши: «Вилка, Олег отправился к ней».
– Вот дрянь! – вырвалось у меня.
– Ты поосторожней там, – донеслось из трубки.
– Ох, извините, это не к вам относится!
– А к кому? – прошипела, очевидно, обозлившаяся до крайности Лена. – Вроде ты со мной беседуешь!
Я хотела было подыскать нужные слова, но внезапно горькая обида схватила за горло, слезы подступили к глазам.
– Мой муж…
– Эй, ты чего ревешь? – насторожилась Лена. – Уж не знаю, кто и зачем тебе глупостей натрепал, но мне твой муженек без надобности, своего только-только выгнала!
– Можно мне к вам приехать?
м з трубки долетел тяжелый вздох.
– Да не отбивала я твое сокровище!
– У меня совсем иной вопрос. О Ксюше Жизневой, вы знаете ее телефон?
– Зачем он вам?
– Хочу расспросить ее об одной девушке, Лизе Марченко.
– Лиза умерла, давно, несколько лет прошло.
– Знаю, я частный детектив, меня наняла Роза Михайловна, ее мать, для поисков своей внучки.
– Маши?
– Правильно.
– Немедленно ко мне, – взвизгнула Лена, – не задерживаясь! Пиши адрес.
Удивленная ее реакцией, я вытащила блокнот и сказала:
– Диктуй.
ГЛАВА 18
Лена оказалась щуплой девицей, одетой в изношенные, рваные джинсы. Впрочем, может, они были новыми, просто их специально состарили, сейчас модно носить такую одежду, в которой, как говорит Ленинид, уже трое умерло.
– Входи, – велела хозяйка и ногой сгребла в кучу валяющуюся в прихожей обувь, – топай вон туда, на кухню.
По длинному извилистому коридору мы углубились в квартиру. Мне показалось, что апартаменты бесконечны. Дверей, попадавшихся навстречу, было не сосчитать. Наконец я достигла цели и очень удивилась. Кухонька оказалась крохотной, едва ли пятиметровой. Оставалось лишь удивляться фантазии архитектора, который запланировал широчайший, совершенно не функциональный коридор и сделал местом для приготовления пищи каморку чуть больше розетки для варенья. А ведь всем известно, что кухня в России совершенно особое место, мы там не столько готовим, сколько разговариваем «за жизнь».
– Садись, – приказала Лена, – кофе будешь?
– Растворимый нет, лучше чай.
– Я тоже эту бурду не пью, – перекосилась хозяйка, – в джезве варю. Говорят, хорошо получается.
Не дожидаясь моего согласия, Лена открыла шкафчик, вытащила оттуда белую банку с надписью «Кофе» и насыпала в турку остро пахнущий коричневый порошок. Я наблюдала за девушкой. Наверное, окажись на моем месте Шерлок Холмс, он бы мгновенно сделал вывод: Лена очень аккуратна, если хранит арабику там, где ей положено быть. У нас дома тоже имеются подобные емкости с надписями, только в «Муку» насыпана вермишель, в «Лапшу» гречка, а в «Чай» сода. Туда, где следует держать сахар, мы спокойно кладем соль. Один раз, в канун 8 Марта, Сеня решил сделать всем женщинам нашей семьи сюрприз, купил билеты в театр и устроил культпоход. Когда мы вечером, страшно довольные, вернулись домой, то нашли Семена, хитро улыбающегося, в столовой.
– Вот, – заявил он, – извольте отведать, сам пек кекс, по кулинарной книге, это вам подарок к Женскому дню.
Превознося Сеню до небес, мы отрезали по хорошему ломтю, откусили и… мгновенно выплюнули. Большей гадости в своей жизни лично я не пробовала ни разу.
Начав разбираться, мы поняли, в чем дело. Сене понадобился для теста сахар. Он взял с полки банку с соответствующей надписью, отмерил два стакана и высыпал содержимое в муку с яйцами.
– Только такие дуры, как вы, – кричал потом в негодовании Семен, – сумасшедшие бабы, хранят сладкое там, куда нормальные люди насыпают соль!
Мне хотелось сказать ему, что ни одна хозяйка не вбухает в тесто что-то, не попробовав предварительно. Но я не стала произносить эту фразу вслух, Семен мог на нее неадекватно отреагировать. Кекс мы выкинули, а соль продолжаем держать в «Сахаре». А вот у Лены все на своих местах: кофе так кофе. Похоже, она маниакально аккуратна, вон какой у нее порядок на кухне, даже старые газеты сложены ровными стопками. Причем в одной – ежедневные издания, в другой – журналы сугубо профессиональные, под названием «Главбух». На секунду мой взгляд задержался на знакомой обложке. Где я совсем недавно видела «Главбух»? У Ларисы Дмитриевны, и тоже на кухне. Только у нее был один журнальчик, а у Лены их много, похоже, целая годовая подшивка.
– Какая у вас квартира огромная, – решила я начать разговор, – сколько же тут комнат?
– Просто катастрофа, – откликнулась хозяйка, осторожно наливая ароматный напиток в крохотные чашечки, – целых восемь. Апартаменты эти построены в начале прошлого века, они совершенно безразмерные. Я живу лишь в двух комнатах, остальные просто закрыты. Нет никаких сил на уборку, и отсутствуют деньги для содержания такого количества жилплощади.
– А вы не хотите продать квартиру? – предложила я. – Думаю, вам заплатят хорошие деньги.
Лена отхлебнула кофе.
– Подумываю на эту тему. Знаете, кто мне предлагал обмен? Роза Михайловна, мать Лизы. Представляете, не так давно она заявилась сюда, без звонка, около полуночи, и заявила: «Ах, ах, Ленуся, похоже, у тебя трудные времена. Вон во что квартира превратилась! Страх смотреть! Давай помогу? Поменяемся: ты переедешь ко мне, а мы к тебе. Естественно, я доплачу за разницу в метрах!»
– Что же вы не согласились? – спросила я и быстро добавила: – Так близко знакомы с Розой Михайловной? Она тут раньше бывала и знает, как выглядели комнаты при жизни ваших родителей?
Лена допила кофе.
– В прежние времена Розка прибегала сюда как портниха, она моей бабушке платья шила. Мой дедушка при коммунистах был большим бонзой, а Роза приходила с сантиметром на шее, кланялась и благодарила за чаевые. Потом все перевернулось, теперь она наверху, а я в сточной канаве. Думается, Розочка не зря ко мне притопала, унизить решила, показать, что она теперь хозяйка жизни.
