Капкан для шоколадного зайца - Светлана Богданова
— Нужно обрадовать наших мальчиков, — Катя побежала в гостиную. — Илья! Анатолий!
Под шум прибоя на экране телевизора убаюканные «мальчики» спали, тесно прижавшись друг к другу на просторном кожаном диване. Запись шла, в закручивающемся тубусе океанского вала скользили загорелые серфингисты, среди которых на широких устойчивых боди-бордах плашмя на пузе катились бледнокожие российские парни. Изумрудная волна рассыпалась в сахарную пену, скидывая с гребня безрассудных смельчаков, прокатывала их по шершавому дну и выбрасывала на берег с разбитыми в кровь коленями. Но они, смеясь, подхватывали легкие доски и снова брали на абордаж непокорные тугие волны.
Апельсиновое солнце щедро проливало благодать на тропический рай. В разноцветных надувных бассейнах резвились упитанные голопопые дети. В шезлонгах у кромки воды лениво загорали их холеные мамаши, увешанные драгоценностями, как новогодние елки. «Пиршество плоти и великолепия» — такое название придумала фильму Ангелина.
А на берегу, сверкая белозубой улыбкой и помахивая рукой плещущимся Илье и Анатолию, всматривался в даль роскошный красавец Виктор Каррерас.
— Вот, гад! — Катя раздраженно щелкнула пультом видеомагнитофона и телевизора.
Экран погас, Каррерас исчез.
— Нужно их разбудить! — двинулась к мужу заботливая жена.
— Не трогай их, — остановила ее Ангелина. — Тише! Пускай так спят. Посмотри, какие у них счастливые, безмятежные лица. Наверное, им снятся приятные сны.
— А Татьяна? Нужно же сообщить о ее приезде, — беспокоилась Катя.
— До утра все потерпит! — Ангелина придержала ее за руку. — Не буди их и не топай, как слон! Дай им выспаться, как следует. Чего ради их будить?! Новости-то хорошие! Их и до утра можно приберечь! Татьяна никуда не денется… А нам с тобой тоже не мешает последовать их примеру. Идем-ка и мы спать, непоседа неугомонная.
Дамы прикрыли дверь в гостиную. Ангелина, наконец-то, добралась до ванной, смыла с лица пыль дорожных странствий, почистила зубы и на ощупь, со слипающимися глазами, добралась до постели. Забравшись под одеяло, она моментально заснула, а перед ее глазами плыли одна за другой изумрудные, покрытые сахарной пеной волны. Ангелина видела их так явственно, что даже на губах чувствовался соленый привкус океанских брызг.
Глава 7
Несколько часов сна пролетели, как один миг. Ангелине показалось, что она едва успела сомкнуть глаза, а из кухни уже призывно свистел чайник, пахло кофе, сваренным по уникальному Катиному рецепту, на сковородке шкворчали фирменные гренки с сыром, а стол ломился от недоеденных на ужин блинчиков с икрой, заливной осетрины, разогретых бифштексов и салатов. Мужчины в помятой одежде с закрытыми глазами прибрели в кухню на запах Катиной стряпни, будто зачарованные волшебными ароматами.
Розово-пушистая Ангелина умылась, быстренько подкрасила перед зеркалом в ванной комнате ресницы, обрызнулась французскими духами, выбрав из кучи флаконов знакомые ей «Босс Интенс», и только после этого явилась на кухню. Анатолий и Илья уже с утра плотно заправлялись мясом, поливая бифштексы кетчупом и лимонным соком. Ангелина положила на тарелку немного салата и не смогла удержаться от Катиных гренок.
Казалось бы, что тут особенного — жареная булка с сыром. Однако у Кати гренки были золотистые, в меру пропитанные маслом, сыр плавился равномерно и растекался по булке тонким слоем с запеченной корочкой. Это блюдо привлекало Ангелину скоростью приготовления и простотой исполнения, но в ее интерпретации всегда случались изъяны: либо булка подгорала, либо сыр на сковороду стекал.
Да, Голубеву с женой повезло! Катя была отменной хозяйкой, но главным ее достоинством было то, что ей до безумия нравилось заниматься домашними делами: драить квартиру до блеска, стирать и гладить, раскладывать на полках в шкафу носочек к носочку и корпеть по несколько часов над сложными салатами или многоярусными кремовыми тортами.
За недолгое проживание в квартире Ильи Катя умудрилась вычистить холостяцкие авгиевы конюшни, в трех комнатах отциклевать и отполировать полы, в двух — собственноручно переклеить обои и побелить потолки. Краны в ванной и на кухне перестали дергаться и рычать, как голодные тигры, а струящаяся в унитазе вода иссякла, словно пущенная в Каракумы речка, и все благодаря тесному Катиному контакту с сантехниками и водопроводчиками из ЖЭКа. В молодую хозяйку повлюблялись не только сантехники и водопроводчики, но даже строгая дворничиха тетя Оля и бдительная соседка Елена Сергеевна. Все перечисленные господа и дамы отныне при встрече с Голубевым вежливо раскланивались и передавали Катеньке поклоны и приветы.
Да, плюсы семейной жизни были налицо, и на примере Ильи Голубева можно было демонстрировать бесспорные преимущества окольцованного мужчины перед свободным. Гнездышко обихожено, перышки вычищены, мир, покой и благодать — рай земной, да и только. Душа в квартире Голубевых радовалась, тело отдыхало. Двери хлебосольного дома были распахнуты перед друзьями, а сердца гостеприимных супругов переполнялись гордостью за созданное образцово-показательное хозяйство.
Катя планировала поменять занавески, убрать чрезмерно вычурную лепнину на потолке в гостиной, отремонтировать камин, чтобы в скучные зимние вечера можно было разжигать настоящий огонь и наблюдать, как выстреливают искорками смолистые дрова, как язычки золотистого пламени облизывают вновь подброшенные поленья, и те вздыхают в их жарких объятиях и вспыхивают ответной страстью. Катя никогда не сидела у настоящего камина, а видела такую роскошь лишь в кинофильмах, но ей почему-то казалось, что без подобного очага не может быть семейного уюта. Она грезила об этом в старом домике тети Лизы, грезила об этом на службе у Стеллы Боровиковской, но как только ее мечты начали воплощаться в реальность, коварный враг возник на пороге ее выстраданного воздушного замка, грозя разрушить и отнять взлелеянное счастье.
Катя заботливо положила на тарелку Ильи еще один бифштекс, сняла со сковородки гренки, разлила по чашкам дымящийся кофе и села рядом с супругом — его правая рука, бессменный часовой, хранительница очага. Ангелина заметила, как изменилось выражение Катиного лица: оно стало серьезным и одухотворенным, словно озаренным изнутри божественным светом. Ангелина никогда не видела изображение богини Весты, но если бы ей потребовалось воссоздать этот образ, лучшую натурщицу, чем Катя, вряд ли бы можно было сыскать.
— Ты уже рассказала Илье про звонок Татьяны? — поинтересовалась Ангелина, присаживаясь к столу.
— Ага, — кивнула Катя, еще теснее прижимаясь к мужу.
— Ну и… — Ангелина ждала ответа Голубева.
— А? Кхе-кхе, — закашлялся Голубев, поперхнувшись куском мяса.
— Ну, Илья! — восхитилась его самообладанием Ангелина. — У тебя не сегодня-завтра всю собственность отнимут, а ты как удав утробу набиваешь.
— Умные люди говорят, что нельзя откладывать на завтра то, что можно съесть сегодня, — парировал прокашлявшийся Голубев.
— Илюха, осторожнее, — предупредил друга Анатолий. — Неровен час заворот кишок случится, или пупок от обжорства развяжется.
— Как развяжется, так
