Наталья Александрова - Вставная челюсть графа Дракулы
Одним глазом Леня поглядывал на экран, где Джонни Депп весьма успешно сражался с каким-то комиком, ловко перепрыгивая через раскатывающиеся бочонки. Женщина на восьмом месте беспокойно оглядывалась, словно кого-то ждала, и Маркиз понял, что она вовсе не так уверена в своем положении. То есть именно сейчас она волнуется и чего-то боится. Леня мысленно похвалил себя — стало быть, он все правильно сообразил, женщина пришла на встречу с кем-то. Возможно это она написала записку и оставила ее в квартире Вячеслава Сергеевича. Но кто адресат? И вдруг в мелькнувшем боковом освещении, как при мгновенной вспышке молнии, Маркиз разглядел ее соседа, человека, сидевшего на девятом месте. Это был тот самый «официант», который отравил Вячеслава Сергеевича, тот самый, который пытался сбить Леню машиной, а позже приехал в фирму «Интер-трейд» за письмом с полярной крачкой… значит, неизвестная женщина пришла сюда, чтобы встретиться с ним? Что-то непохоже, она все еще беспокойно оглядывается, словно кого-то ищет…
И вдруг произошло совершенно неожиданное.
Когда на экране что-то взорвалось, и из динамиков раздался оглушительный грохот, рыжий «официант» повернулся к своей соседке, зажал ей рот левой рукой, а правой схватил за горло. Леня даже разглядел в проблесках света рыжеватые волоски на его огромных уродливых руках.
Женщина дернулась, попробовала сопротивляться, но быстро обмякла и начала сползать по сиденью.
Но Маркиз не смотрел на происходящее, как безучастный наблюдатель. Он приподнялся и ребром ладони ударил рыжего убийцу по шее. Такой удар должен был мгновенно отключить «официанта», но тот оказался удивительно ловок и успел отклониться, так что ладонь Маркиза только скользнула по щеке. Однако рыжему пришлось отпустить женщину. Он развернулся к Лене и взмахнул рукой, в которой оказалось тускло сверкнувшее лезвие. Леня отстранился. Какой-то зритель сзади недовольно зашикал на него:
— Сядьте! Смотреть мешаете!
— Им бы только кино смотреть, — буркнул Леня себе под нос, он совершенно не собирался криками привлекать внимание к драке.
Схватка на экране перешла в решающую стадию, Джонни сражался уже с тремя противниками. Но и Лене было не легче — одной рукой он отбивался от разъяренного «официанта», а другой подхватил обмякшую женщину и перетащил ее через спинку кресла, чтобы спасти от убийцы. Голова женщины моталась, как у тряпичной куклы, она была без сознания. Леня перехватил свою довольно-таки тяжелую ношу поудобнее. Ему это кое-как удалось, и он двинулся к выходу с бесчувственным телом под мышкой, наступая на ноги зрителям и выслушивая от них самые нелестные мнения на свой счет. Его обозвали хулиганом, идиотом и козлом, предложили усохнуть и пообещали немедленно дать в морду и оторвать ноги. Однако никто этой угрозы не исполнил, и Леня отнес это за счет интересного фильма — зрителям хотелось узнать, что там будет дальше с Джонни Деппом.
На экране Джонни больше везло явно больше чем Маркизу: он ловко расправлялся со своими противниками, одного за другим отправляя их в нокаут. Никому из зрителей не пришло в голову поинтересоваться, что же все-таки случилось в кинотеатре, кого тащит Леня прочь из зала. Никто не пытался вызвать охрану.
Через несколько минут, показавшиеся ему бесконечными, Леня выбрался из зала и, переведя дыхание, бросился по полутемному коридору так быстро, как это позволяла его ноша. Женщина застонала и шевельнулась, кажется, она начала приходить в себя. Маркиз обрадовался — тащить ее на себе было достаточно тяжело, кроме того, он очень рассчитывал, что незнакомка, придя в сознание, в знак благодарности за спасение объяснит ему все происходящее. Мимоходом он бросил взгляд на ее лицо — очень бледное, с закрытыми глазами. Но даже в таком состоянии женщина была красива. Пышные пепельные волосы, причудливый рисунок губ. Что может связывать такую женщину со всей этой сомнительной историей? Тут Леня усилием воли отогнал от себя все мысли, кроме одной: как бы поскорее спастись самому и вытащить прекрасную незнакомку.
Он свернул за угол. Впереди, в конце короткого коридора, уже виднелся выход из кинотеатра, но вдруг сбоку, из темной ниши, появилась невысокая коренастая фигура с большими и длинными, как у обезьяны, руками. Как и следовало ожидать, «официант», который не был обременен бесчувственным телом, обогнал Леню и подкараулил его возле выхода.
Маркиз повернулся, чтобы грудью встретить опасность, и, придерживая женщину, полез под пиджак за пистолетом. Леня не любил насилия во всех его формах, но это не значит, что он не мог постоять за себя.
Однако длиннорукий убийца не терял времени даром, кроме того, на его стороне была внезапность, и руки его были свободны, так что, пока Леня тянулся за оружием, он успел нанести ему короткий боковой удар в голову. Леня покачнулся, выпустил бесчувственную женщину. В глазах у него потемнело, но он успел разглядеть появившегося за спиной у официанта мужчину. Это был высокий, широкоплечий человек в натянутой на голову трикотажной шапочке—маске с прорезями для глаз. Тот самый человек, которого он видел в квартире Вячеслава Сергеевича. Леня еще успел разглядеть, как «официант» медленно, как во сне, поворачивается к неожиданному противнику, как тот опускает на голову рыжего убийцы кулак… и свет в глазах Маркиза окончательно померк.
Пришел в себя он от холода и от раздающихся над ним громких, недовольных голосов.
— Милицию надо вызвать, — говорил один голос, скрипучий, как несмазанная дверь, — непременно надо милицию!
— Да подожди ты, Васильевна! — отвечал другой голос, более приятного тембра. — Вроде человек-то с виду приличный… одет опять же аккуратно… зачем же сразу милицию!
— Они сейчас все с виду приличные, а копнешь поглубже, так самый что ни на есть бандит…
— Да подожди ты, Васильевна, вечно ты про людей плохое думаешь! Может, не милицию, а наоборот врача ему вызвать надо! Может, сердце у человека больное, а ты сразу — милицию… там его сразу уморят…
— Ага, врача! Надо ему врача, это точно! Только вот какого — это вопрос! По-моему, так нарколога!
— Да что ты такое говоришь, Васильевна, от него и водкой-то нисколько не пахнет…
— Водкой! Ты, Антоновна, совсем от жизни отстала! Прямо как будто с луны свалилась! Они, нынешние-то, водку почти и не употребляют, они теперь заместо этого дрянью всякой колются… через это у них этот… как его называют… передоз и свич-инфекция… небось, и этот в туалет зашел, да и вколол себе отраву… ты вот его жалеешь, а он у таких, как ты, в темном подъезде последнее отнимет, чтобы на укол себе денег раздобыть…
Леня с трудом разлепил веки и открыл глаза.
Судя по всему, он лежал в коридоре кинотеатра, там, где его свалил с ног страшный удар рыжего громилы. Над ним стояли две озабоченные тетеньки среднего пенсионного возраста в одинаковых зеленых пиджаках со значками на лацканах. Эти значки представляли собой черные металлические квадратики, из чего Леня сделал вывод, что тетки — служительницы «Черного квадрата», то ли билетерши, то ли распорядительницы.
— Вот, он уже приходит в себя! — проговорила одна из теток, более доброжелательного вида.
— Вот обрадовалась-то! — вредным скрипучим голосом отозвалась вторая, с узкими, сжатыми в ниточку губами и недоброжелательно горящим взглядом. — Он же тебе сейчас за твою доброту и нахамит! И хорошо еще, если не поколотит! Они, наркоманы эти, такие — только держись! С ними надо ухо востро! Говорю тебе, милицию нужно вызывать, пока не поздно…
— Не надо милицию… — проговорил Маркиз. Он с трудом приподнялся и сел на полу, прислонившись спиной к стене. Все вокруг него медленно покачивалось, как будто он находился на палубе корабля.
— Извините, у меня голова закружилась, сейчас все пройдет, и я уйду… вот вам за беспокойство… — и он протянул билетершам две пятисотрублевые купюры.
— Да что вы, не надо, какое беспокойство… —замахала руками та, что выглядела более доброжелательной.
— Что это ты, Антоновна, за других говоришь! — прервала ее вторая, ловко выхватив деньги из Лениной руки. — Это уж как водится, за беспокойство, известное дело, всегда платить полагается… тоже мне, богачка какая выискалась — от денег отказываться!
— А что, давно я здесь… нахожусь? — озабоченно спросил Маркиз.
Васильевна снова недовольно поджала губы и проскрипела:
— Это мы не знаем, сколько времени вы тут, молодой человек, на полу пребываете, и не очень интересуемся…
— Да что ж ты, Васильевна, так на него наезжаешь, — остановила ее коллега. — Сама же у него деньги взяла, а сама злобствуешь… что у тебя за характер такой! Не зря от тебя родная дочка съехала!
— Моя семейная жизнь ни до кого не касается! — огрызнулась Васильевна. — Со своей дочкой я уж как-нибудь сама разберусь! А ты уж больно добрая! Вот на тебе все и ездят!
