Наталья Александрова - Причуды графа Дракулы
– Сядьте! Смотреть мешаете!
– Им бы только кино смотреть, – буркнул Леня себе под нос, он совершенно не собирался криками привлекать внимание к драке.
Схватка на экране перешла в решающую стадию, Джонни сражался уже с тремя противниками. Но и Лене было не легче – одной рукой он отбивался от разъяренного «официанта», а другой подхватил обмякшую женщину и перетащил ее через спинку кресла, чтобы спасти от убийцы. Голова женщины моталась, как у тряпичной куклы, она была без сознания. Леня перехватил свою довольно-таки тяжелую ношу поудобнее. Ему это кое-как удалось, и он двинулся к выходу с бесчувственным телом под мышкой, наступая на ноги зрителям и выслушивая от них самые нелестные мнения на свой счет. Его обозвали хулиганом, идиотом и козлом, предложили усохнуть и пообещали немедленно дать в морду и оторвать ноги. Однако никто этой угрозы не исполнил, и Леня отнес это за счет интересного фильма – зрителям хотелось узнать, что там будет дальше с неповторимым Джонни Деппом.
На экране Джонни везло явно больше, чем Маркизу: он ловко расправлялся со своими противниками, одного за другим отправляя в нокаут. Никому из зрителей не пришло в голову поинтересоваться, что же все-таки случилось в кинотеатре, кого тащит Леня прочь из зала. Никто и не пытался вызвать охрану.
Через несколько минут, показавшиеся ему бесконечными, Леня выбрался из зала и, переведя дыхание, бросился по полутемному коридору так быстро, как это позволяла его ноша. Женщина застонала и шевельнулась, кажется, она начала приходить в себя. Маркиз обрадовался – тащить ее на себе было достаточно тяжело, кроме того, он очень рассчитывал, что незнакомка, придя в сознание, в знак благодарности за спасение объяснит ему все происходящее. Мимоходом он бросил взгляд на ее лицо – очень бледное, с закрытыми глазами. Но даже в таком состоянии женщина была удивительно красива. Пышные пепельные волосы, причудливый рисунок губ. Что может связывать такую женщину со всей этой сомнительной историей? Тут Леня усилием воли отогнал от себя все мысли, кроме одной: как бы поскорее спастись самому и вытащить прекрасную незнакомку.
Он свернул за угол. Впереди, в конце короткого коридора, уже виднелся выход из кинотеатра, но вдруг сбоку, из темной ниши, появилась невысокая коренастая фигура с большими и длинными, как у обезьяны, руками. Как и следовало ожидать, «официант», который не был обременен бесчувственным телом, обогнал Леню и подкараулил его возле выхода.
Маркиз повернулся, чтобы грудью встретить опасность, и, придерживая женщину, полез в карман пиджака за пистолетом. Леня не любил насилия во всех его формах, но это не значит, что он не мог постоять за себя.
Однако длиннорукий убийца не терял времени даром, кроме того, на его стороне была внезапность, и руки его были свободны, так что, пока Леня тянулся за оружием, он успел нанести ему короткий боковой удар в голову. Леня покачнулся, выпустил бесчувственную женщину. В глазах у него потемнело, но он успел разглядеть появившегося за спиной у официанта мужчину. Это был высокий, широкоплечий человек в натянутой на голову трикотажной шапочке-маске с прорезями для глаз. Тот самый человек, которого он видел в квартире Вячеслава Сергеевича. Леня еще успел разглядеть, как «официант» медленно, как во сне, поворачивается к неожиданному противнику, как тот опускает на голову рыжего убийцы кулак… и свет в глазах Маркиза окончательно померк.
Пришел в себя он от холода и от раздающихся над ним громких, недовольных голосов.
– Полицию надо вызвать, – говорил один голос, скрипучий, как несмазанная дверь, – непременно надо полицию!
– Да подожди ты, Васильевна! – отвечал другой голос, более приятного тембра. – Вроде человек-то с виду приличный… Одет опять же аккуратно… Зачем же сразу полицию!
– Они сейчас все с виду приличные, а копнешь поглубже, так самый что ни на есть бандит…
– Да подожди ты, Васильевна, вечно ты про людей плохое думаешь! Может, не полицию, а наоборот, врача ему вызвать надо! Может, сердце у человека больное, а ты сразу – полицию… Там его сразу уморят…
– Ага, врача! Надо ему врача, это точно! Только вот какого – это вопрос! По-моему, так нарколога!
– Да что ты такое говоришь, Васильевна, от него и водкой-то нисколько не пахнет…
– Водкой! Ты, Антоновна, совсем от жизни отстала! Прямо как будто с луны свалилась! Они, нынешние-то, водку почти и не употребляют, они теперь заместо этого дрянью всякой колются… Через это у них этот… Как его называют… Передоз и свич-инфекция… Небось и этот в туалет зашел, да и вколол себе отраву… Ты вот его жалеешь, а он у таких, как ты, в темном подъезде последнее отнимет, чтобы на укол себе денег раздобыть…
Леня с трудом разлепил веки и открыл глаза.
Судя по всему, он лежал в коридоре кинотеатра, там, где его свалил с ног страшный удар рыжего громилы. Над ним стояли две озабоченные тетеньки среднего пенсионного возраста в одинаковых зеленых пиджаках со значками на лацканах. Эти значки представляли собой черные металлические квадратики, из чего Леня сделал вывод, что тетки – служительницы «Черного квадрата», то ли билетерши, то ли распорядительницы.
– Вот, он уже приходит в себя! – проговорила одна из теток, более доброжелательного вида.
– Вот обрадовалась-то! – вредным скрипучим голосом отозвалась вторая, с узкими, сжатыми в ниточку губами и недоброжелательно горящим взглядом. – Он же тебе сейчас за твою доброту и нахамит! И хорошо еще, если не поколотит! Они, наркоманы эти, такие – с ними надо держать ухо востро! Говорю тебе, полицию нужно вызывать, пока не поздно…
– Не надо полицию… – проговорил Маркиз. Он с трудом приподнялся и сел на полу, прислонившись спиной к стене. Все вокруг него медленно покачивалось, как будто он находился на палубе корабля.
– Извините, у меня голова закружилась, сейчас все пройдет, и я уйду… вот вам за беспокойство… – он протянул билетершам две пятисотрублевые купюры.
– Да что вы, не надо, какое беспокойство… – замахала руками та, что выглядела более доброжелательной.
– Что это ты, Антоновна, за других говоришь! – прервала ее вторая, ловко выхватив деньги из Лениной руки. – Это уж как водится, за беспокойство, известное дело, всегда платить полагается… тоже мне, богачка какая выискалась – от денег отказываться!
– А что, давно я здесь… нахожусь? – озабоченно спросил Маркиз.
Васильевна снова недовольно поджала губы и проскрипела:
– Это мы не знаем, сколько времени вы тут, молодой человек, на полу пребываете, и не очень интересуемся…
– Да что ж ты, Васильевна, так на него наезжаешь? – остановила ее коллега. – Сама же у него деньги взяла, а потом злобствуешь… что у тебя за характер такой! Не зря от тебя родная дочка съехала!
– Моя семейная жизнь никого не касается! – огрызнулась Васильевна. – Со своей дочкой я уж как-нибудь сама разберусь! А ты уж больно добрая! Вот на тебе все и ездят!
– И еще я хотел спросить, – на этот раз Маркиз обращался только к более контактной и сговорчивой Антоновне. – Когда вы пришли, здесь никого, кроме меня, не было?
Он вспомнил последнее, что видел перед тем, как потерять сознание – кулак человека в маске, опускающийся на голову рыжего громилы… после такого удара тот тоже должен был остаться на полу. Да и женщина, которую Маркиз вытащил из зрительного зала… Это лицо с удивительно правильными чертами, причудливый рисунок губ…
– Никого не было, – растерянно проговорила Антоновна.
– А кто, интересно, здесь еще должен быть? – подозрительно переспросила ее суровая коллега. – Или у вас, молодой человек, видения случаются на почве злоупотребления?
Леня не стал вступать с ней в дискуссию. Он с некоторым трудом, опираясь о стену, поднялся на ноги, слегка покачиваясь, вышел из кинотеатра и добрался до своей машины.
Подойдя к ней, он полез в карман пиджака за ключами. При этом из кармана выпал смятый листок бумаги. Леня наклонился и подобрал этот листок. На нем было неровным, размашистым почерком написано: «Московский вокзал, 6.15».
Как к нему попала эта записка? Совершенно ясно, что это произошло, пока он лежал без сознания в коридоре кинотеатра. Значит, ее положил в карман его пиджака тот таинственный человек в черной маске, который уже дважды встречался на Ленином пути. Леня Маркиз почувствовал, как в бедной ушибленной голове закипает здоровая злость. Какого черта кто-то манипулирует им, как будто он не человек, а кукла-марионетка? Леня Маркиз не тот человек, которого можно безнаказанно дергать за веревочки. Но пока что именно так и происходит. Хорошо хоть, никто не знает, как он вляпался в это дело. Лола, конечно, догадывается, но с ней Леня разберется позже. Ведь они все-таки компаньоны, и он в их тандеме всегда был главным.
С этим ясно, но в данный момент гораздо важнее не то, как записка попала к нему, а то, что в ней сказано, точнее – что хотели этой запиской сообщить Лене. Название вокзала и время – наверняка это когда отправляется поезд… по крайней мере, это нетрудно проверить.
