Дарья Калинина - В семье не без убийцы
– А какая у него машина?
– Много, и все разные. Всех не упомнишь. Одна машина мне особенно понравилась, длинная такая, белая, Наташка говорила, что «Бентли».
Белый «Бентли» – это была зацепка, но не так чтобы очень хорошая. Тем более что после отсидки, пусть и недолгой, Борис мог поменять свой автопарк.
Все то время, пока они разговаривали, женщина расчищала место на кухонном столе, чтобы можно было туда поставить две чашки и выпить чаю. Мариша следила за ее приготовлениями с непонятным чувством. Скажите, что заставляло эту женщину притащить к себе в дом все эти вещи? Ведь она испытывала от их присутствия в ее квартире явные неудобства. И все же терпела их. Зачем? Ради чего?
– А куда вы собираетесь девать все эти коробки? – спросила Мариша.
– Как это куда? Если Ромка претензии выдвигать станет, часть ему верну. Бритву электрическую точно верну, бритва – это его. Тем более что у мужа есть такая, Наташка ему как раз и дарила. Ну еще фигню, чтобы сигары хранить, тоже на фиг никому из наших не сдалась, отдам. Ну а холодильник, стиралка, аэрогриль, комбайн кухонный и всякая другая мелочь – это Наташка себе покупала, значит, на эти вещи Ромка претензий иметь не может.
– Ну, это понятно, а денете-то вы их куда? У вас ведь и стиралка, и холодильник, и все остальное уже есть. Зачем вам по второму комплекту?
– Чего пристала? Жалко тебе? Раздарю все! Ясно?
И, налив себе и Марише по чашке крепкого чаю, Марина достала коробку зефира в шоколаде. Но Марише не предложила, а поставила зефир поближе к себе.
И, поедая одну зефиринку за другой, принялась рассуждать:
– Родни много, праздников впереди еще больше. Вот и раздарю, что самой не нужно. А что-то и себе оставлю. А чего? Недаром же я кровиночку свою растила, холила да лелеяла. Что-то и матери на старость должно от дочери остаться.
И Марина до того расчувствовалась от жалости к себе, старой, одинокой и никому не нужной, что даже промокнула уголки глаз кухонным полотенцем, будто бы вытирая невидимую слезинку. Но Марише казалась что-то сомнительной такая скорбь. Марина выглядела вполне здоровой, крепкой и цветущей женщиной. Да сама Мариша не так давно наблюдала, какие огромные коробки и тяжеленные кули в состоянии поднять эта дама. Вспомнить, как сноровисто таскала она вещи из квартиры Наташи к лифту, а потом от лифта к машине. Таскала их без всякого видимого напряжения и ущерба для своего здоровья.
А теперь сидит и жалуется, что короб в добрых два пуда ей поднять, а вот одного-единственного внука – нет.
Глава 10
Выйдя от Марины, сыщице больше всего на свете захотелось умыться. Ощущение липкой грязи на лице и всем теле было таким сильным, что Мариша даже извлекла из бардачка упаковку влажных салфеток и принялась с остервенением протирать ими лицо, руки, шею и вообще все те участки тела, до которых могла добраться.
– Ну и баба! – повторяла она про себя. – До чего же противная!
В конце концов Мариша успокоилась. Прикосновения влажной ткани охладили ее кожу, а способность медитировать и расслабляться в любом месте очистила и ум. И Мариша решила, что Марина свое еще получит, тут не сердиться надо, а пожалеть стоит женщину. Вопрос в другом: куда теперь отправиться, чтобы найти Михасика?
После всего услышанного Мариша была бы очень даже не против побеседовать с Борисом. Но как его отыскать? Мать Наташи поклялась всем самым для себя святым (надо понимать, только что доставленным из квартиры дочери холодильником «Бош»), что не знает, как найти Бориса. Номер его телефона наверняка можно было найти в списке вызовов, поступавших Наташе на ее смарфон. Но последний сейчас находился в руках у полиции. И, значит, либо следователь найдет Бориса сам, либо выяснит, что сделать это невозможно.
Можно было наведаться в этот «Ливерпул». В сети местечко с таким названием нашлось и часы работы были указаны. Но Марина говорила, что Борис появляется там во второй половине дня, уже после пяти часов вечера. Сейчас же не было еще и десяти утра. И пока Мариша размышляла, куда бы ей отправиться дальше – была у нее на этот счет одна идея, ее сотовый завибрировал.
Звонила Юлька, голос у нее был обиженный.
– Тебя где носит? – спросила она у Мариши.
– Я по делам отъехала.
– Мы же вчера с тобой договаривались, что вы со Светой посидите с малышами.
– Серьезно? Договаривались?
– Не притворяйся идиоткой. Я сказала тебе, что мое здоровье требует курса процедур. Объяснила, что для их получения необходимо сдать анализы. Даже точное время назвала. Могла я рассчитывать на каплю твоего сочувствия?
– Могла.
Марише стало стыдно. Ну в самом деле, что она за старшая сестра такая, что даже не может посидеть с племянниками.
– Ну вот, а в результате с детьми был вынужден остаться Коля. А мы хотели поехать вдвоем, чтобы на месте все обсудить.
Юля была взвинчена, она почти кричала. Марише это совсем не понравилось. Такой вот она была человек, не любила, когда на нее орут из-за ерунды. Коля же смог остаться с детьми? Смог. Юля сдала свои анализы? Сдала. А все остальное – это нюансы. Но Юлька с каждой минутой заводилась все сильней. Были упомянуты родственники с Маришиной стороны, которые тоже отличались удивительной безответственностью, так что Марише было в кого пойти своим несерьезным отношением к жизни.
Чувствуя, что сейчас они поссорятся, Мариша торопливо произнесла:
– Юля, я сейчас не могу говорить. Потом перезвоню!
И отключилась. Вот так, домой в ближайшее время лучше не соваться. Не то чтобы Юля была такой уж злобной, просто у нее были свои пунктики, которые она очень трепетно берегла и всегда старалась им следовать. В частности, Юля была настроена на то, чтобы все шло так, словно этот мир вертится вокруг нее самой, ее детей и ее мужа. Ну а кто же, спросите, этого не хочет? Но разница заключалась в том, что Юля не просто этого хотела и требовала, но еще и умела добиваться. А когда у нее не получалось, то получалось то, чему Мариша только что стала свидетельницей, – скандал!
Настроение у Мариши слегка испортилось, но не настолько сильно, чтобы опустить руки и забыть о том важном деле, которым она занималась. Усилием воли Мариша переключилась обратно со своей вздорной кузины на поиски Михасика. С каждым часом у нее были все более серьезные подозрения, что Михасика забрал бывший любовник Наташи – Борис. Прислал за малышом «няню», которой Наташа и вручила ребенка.
Что случилось потом, Мариша в толк взять никак не могла. Зачем Борису понадобилось убивать Наташу, коли уж он собрался строить семью с ней и Михасиком? Или Марина что-то неправильно поняла со слов своей дочери? Возможно, Борис хотел забрать одного лишь ребенка, а Наташа была ему совсем и не нужна? И, чтобы не поднимала шум, пристрелил последнюю? Но все равно получалось как-то странно.
И потом, ведь еще есть Гена. Про него тоже нельзя забывать. Он тоже почему-то совсем недавно вспомнил про Наташу и сделал это одновременно с Борисом.
Мариша была убеждена, что драку возле детской площадки устроили Гена с Борисом. И, пожалуй, вот это и было самое странное. Как ни крути, а по времени и в пространстве эти трое были разбросаны весьма основательно. Наташа вышла замуж. Борис сел в тюрьму. Гена наверняка тоже нашел себе множество новых дел и интересов. И вдруг все трое снова сходятся в одной и той же точке, на детской площадке. Что это? Случайность? Или чей-то умысел?
– Если не могу пока добраться до Бориса, тогда надо повидать Гену!
Сделать это было не так уж и сложно. Мариша позвонила в «Антей» и, изменив голос, притворилась скандальной покупательницей с претензиями на негодный товар.
– Нет, я желаю беседовать с вашим хозяином, – верещала она в трубку таким тонким голосом, что у нее даже запершило в горле. – После одной ночи на белье из вашего магазина у меня и моего друга по всему телу пошла ужасная сыпь. Врач, который осматривал нас, сказал, что это реакция на какие-то химические вещества.
– Но почему вы решили, что это от нашего белья?
– Так сыпь пошла узором! Тем же самым узором, который был и на простыне, и пододеяльниках, и подушках! Теперь я вся в разводах! И мой друг тоже! А мы работаем с ним в одном коллективе, у него жена, она тоже работает с нами. Как вы думаете, можем мы появиться на работе такие оба… в одинаковых узорчиках?
– Это какое-то недоразумение, – лепетали на другом конце трубки. – Вы первая, кто предъявляет нам подобную жалобу.
– А я вот встречусь с вашим директором, и пусть он мне прямо в мое изуродованное вашими дурацкими узорами лицо скажет, где он берет такое барахло, почему дерет с людей за некачественный товар такие деньги и зачем он разрушает чужие семьи!
Зиновия, которой в конце концов передали Маришу, тоже ее по голосу не узнала. Да и неудивительно, Мариша так старалась, что надсадила связки и теперь могла лишь шипеть. Тем не менее она не сдавалась и повторила историю с пачкающимися узорами. Сначала Зиновия пыталась выгородить Гену, но сдалась после того, как Мариша пригрозила ей, что пойдет в суд, если ей не позволят побеседовать с господином директором лично.
