Маска, я вас знаю! - Елена Ивановна Логунова
– Да все прекрасно с барабулей, последнюю партию в котел загрузили, вот-вот готово будет! – Моржик резко вскочил и умелся за кусты.
– О чем думаешь? – От проницательной подруги не укрылась моя озабоченность.
– Думаю, если из озера вытащили Дорохова, то где-то у него на теле спрятана такая горошина. Она посигналила, и Косоногов отправил компромат в рассылку.
– Что-то не сходится, – возразила Ирка. – Народ в вашем доме «письма счастья» получил еще до того, как Косоногов явился на конспиративную квартиру Дорохова.
– Да на квартиру он совсем с другой целью явился, не для того, чтобы письма отправить. Они же в «облаке» висели, при наличии пароля были доступны из любого места и с любого устройства, – объяснила я. – Думаю, на съемную квартиру Косоногов пришел, чтобы забрать оттуда ценные вещи Дорохова. Там плазма здоровенная, холодильник, стиральная машина, посудомойка, сплит-система, даже мебель – всё не хозяйское, жилец в пустую квартиру заехал, как я помню.
Пока я перечисляла имущество квартиросъемщика, Ирка кивала, а потом резко вскинула голову и спросила:
– А комп? У сыщика должен быть компьютер, ты его видела?
– Нет, – с невольным удивлением ответила я, припоминая. – Странно, но компа не было. А ведь я видела в комнате отличный рабочий стол и дорогое компьютерное кресло, как раз возле него убитый Косоногов лежал…
Мы переглянулись.
– А что, если он не зря у стола оказался? Как раз компьютер искал, к нему в этот момент кто-то сзади подкрался и – хрясь по голове?! – понизив голос, нашептала Ирка. – А комп унес потом, потому-то ты его и не увидела.
– Стоп, стоп, не торопись, дай подумать… Во-первых, я могла не увидеть комп просто потому, что он в каком-то другом помещении находился. Говорю же, я в той квартире только в одной комнате была, в спальню, на кухню и в санузел не заглядывала…
– А зря, – вставила Ирка.
Я развела руками.
– Во-вторых, возвращаясь к твоей версии о том, что компьютер сыщика унес убийца Косоногова: зачем, по-твоему, он это сделал?
– Охотился за какой-то информацией, зачем же еще!
– Да, но ведь вся компрометирующая информация уже ушла в народ в рассылке! Ничего нового сыщик накопать не мог, он уже мертв был!
– Нестыковочка, – подумав, согласилась подруга и махнула рукой. – А, да ну их, эти детективные дела! У мужиков, наверное, уже барабуля готова, пора за стол садиться. Выбрасывай все из головы, сейчас будем рыбу есть.
Глава седьмая
Возвращались мы от Максимовых поздно, уже за полночь. Поскольку и Колян, и я за долгим ужином пили вино, за рулем был наш юный трезвенник – сын, а он водитель неопытный и потому очень осторожный. Во двор мы зарулили медленно, парковались долго – остаться незамеченными не получилось.
Выйдя из машины, я нос к носу столкнулась с управдомшей.
– Так-так. – Она постучала носком шлепанца по асфальту. Звук получился влажный, чавкающий – двор был мокрый, хотя дождя вроде не наблюдалось. – Значит, пока мы все тут как один, некоторые из нас сами по себе, да?
– Марин, ты же дипломированный филолог, выражайся яснее, – попросила я, рукой за спиной давая знак мужу и сыну ретироваться.
Иногда нужно, чтобы все как один, а иногда – чтобы один за всех. Я Лосеву со студенческой скамьи знаю и в состоянии ее нейтрализовать.
– Мы, значит, тут санировали все! Обеззараживали! – Управдомша символическим жестом охватила просторы в границах двора. – А вы…
– А мы эвакуировались, сознавая серьезность ситуации, – перебила я и сразу же пошла в наступление. – А чем именно была заражена наша территория, выяснили?
Лосева смешалась.
– Ничем, – веско молвил голос свыше. На втором этаже чиркнула спичка, и пламя осветило невозмутимую, как у сфинкса, физиономию дяди Бори Трошина. – Котейка, царствие ему небесное, отравился.
– Сам? – невольно вырвалось у меня.
Вроде котов-суицидников в природе не бывает. И ядовитых зубов у них нет.
– Сожрал отраву какую-то, – ожила Маринка. – Может, одну из тех птиц, что тут валялись. – Она кивнула на лужу посреди двора. И вдруг встрепенулась, гаркнув: – Вера, куда?! Пластик – отдельно, специальный контейнер поставили!
Вера Седнева из четвертой квартиры попыталась спрятать за спину пакеты с нерассортированным мусором, но не сумела: спина у нее узкая, а полные пакеты очертаниями походили на дирижабли.
– Ну что за люди! – Лосева нашла новую тему для страданий и переживаний. – Боремся, боремся за звание Двора образцового содержания, а они никак раздельный сбор мусора не освоят!
– Мара, какой раздельный?! – Седнева яростно сдула со лба потный локон и тоже завелась: – Чтобы просто собрать и вынести, бригада клининга нужна. Не квартира, а авгиева конюшня!
– Мальчик хорошо отметил день рождения? – с пониманием пыхнул со своего балкона дядя Боря.
Вера вскинула голову, как норовистая лошадь:
– Так юбилей же! Аж двадцать лет! С весны канючил: мам, позволь, мам, разреши, мам, мы тихонько, все цивильно будет, мам, ну мы же взрослые! Ты, мам, на дачу давай, а мы тут все сами, тебе даже делать ничего не придется, отдыхай там, мам! Ага, как же! – Она громко фыркнула, усугубляя сходство с лошадью. – Кухню засвинячили – девочки их сами готовили, в комнатах все вверх дном, всюду немытые тарелки, рюмки, пустые бутылки, объедки, огрызки!
При слове «огрызки» я автоматически подняла голову и посмотрела на балкон бабки Плужниковой. Странно, что-то нет нашей бессонной старушки-гранатометчицы на вечном боевом посту…
– А одежда?! – Седнева еще не закончила жаловаться на сына и его гостей. – Я ж ему специально к празднику и шорты, и футболку, и носки, и трусы – новое, белоснежное! Было. – Она вздохнула и понурилась. – Пришлось все это, даже кеды, в тазу с отбеливателем замочить, после обычной стирки пятна не сошли, только побледнели…
– Это их Светлана Петровна бомбанула чем-то ядреным, – с удовольствием объяснил дядя Боря. – Шарахнула сверху, как шрапнелью, чтобы не шумели во дворе.
– Чем, интересно? – пробормотала Седнева. – По цвету на пейнтбольные кляксы похоже.
– Да вишней же! – уверенно сказала Маринка. – Бабусю кто-то угостил, у нее на двери пакет висел, ты же видела. – Она кивнула мне.
– Что? Вишней?!
В моей голове вспышками стробоскопа одна за другой коротко высветились отдельные картинки: вишня в пакете на ручке двери, бурые кляксы на асфальте двора, дохлые птицы с клювами в чем-то красном, мертвый дворовый кот.
– Мара, за мной! – Я снова глянула на пустой балкон бабки Плужниковой и побежала к
