Приключения Шуры Холмова и фельдшера Вацмана (СИ) - Милошевич Сергей
Вскоре Холмов уже раскланивался с предпрофкома, держа в руках список всех сотрудников „Бури“ нуждающихся в жилье, с указанием всех необходимых дополнительных сведений — льгот и так далее. Этот список „новому инструктору“ понадобился якобы для уточнения кое-каких деталей и согласования.
— Да. — уже у самой двери вспомнил Холмов. — Что же это вы в самом деле, на новый год вдове Шепченко всего десять несчастных рублей кинули, как собаке кость? Ведь это просто позор, в самом деле. Неужели у вас такая бедная организация, что больше денег не нашлось?
— Какие десять рублей? — вскинул на Шуру удивленный взгляд председатель профкома. В течение ближайших десяти минут выяснилась пикантная подробность. Оказывается, ни под новый год, ни в другое иное время никто и не думал приходить к вдове покойного Шепченко из профсоюзного комитета НИИ „Буря“. Не говоря уже о выписывании ей какой-либо материальной помощи, да еще в столь смехотворном размере, как десять рублей.
— Я понимаю, это конечно, наша большая недоработка, — смутившись, стал оправдываться круглолицый. — Нехорошо получилось. Но вы нас тоже поймите, текучка, будь она неладна, просто загрызает! То пленум, то почин, то борьба за трудовую дисциплину… Но мы это дело в самое ближайшее время исправим, клянусь партбилетом.
— Странно, — пробормотал Холмов, которого это неожиданное сообщение изрядно озадачило. У меня есть информация, что приходила женщина именно из вашего профкома.
— В нашем профкоме женщин вообще не имеется, — улыбнулся круглолицый. — Возможно, это приходил кто-то из сотрудников отдела, в котором работал Шепченко. Может вы просто ошиблись…
— А в каком отделе он работал? — задумчиво поинтересовался Шура.
— В отделе контроля и испытаний, — сообщил председатель профкома. — Следующее здание, третий этаж. Выйдя из кабинета председателя профкома, Холмов дочесал пятерней затылок и стал размышлять. Загадочный визит в канун нового года к Наталье Шепченко неизвестной дамы заинтриговал Шуру. Мощная интуиция подсказывала ему, что между этим визитом и ночным явлением в полночь вполне может быть какая-то связь. Потоптавшись еще некоторое время на месте, Холмов решительными шагами направился в отдел контроля и испытаний.
Когда Шура, наконец, разыскал этот отдел, уже начался обеденный перерыв. Сотрудники покинули свои рабочие места и разбрелись кто куда. Одни направились в буфет, другие, усевшись в уголке, развернули пакетики с принесенной из дома снедью и стали поглощать еду, чавкая и причмокивая, третьи просто слонялись из угла в угол. Потянув за рукав первого попавшегося сотрудника — дистрофичного вида мужчину в огромных, выпуклых очках-„колесах“ — Холмов предъявил ему свое удостоверение и сообщил, что он занимается расследованием причин смерти его бывшего коллеги Богдана Шепченко. в связи с „открывшимися новыми обстоятельствами“ и хочет задать ему несколько вопросов.
Завидев незнакомого человека, остальные сотрудники, словно невзначай стали дружно прогуливаться в непосредственной близости от беседующих, широко расставив свои чуткие, любопытные уши. Через пять минут уже все знали, что в отдел, с такой-то целью пришел следователь из милиции. Тут же Холмова окружила плотная толпа сотрудников, наперебой вываливающих все, что они знали о случившемся с Шепченко, а также свои личные предположения, догадки и версии. Напрасно растеряно хлопавший глазами Холмов пытался направить допрос в нужное ему русло. Галдящие работники отдела не давали ему сказать ни слова, поэтому Шура скоро утих и лишь со скучающим, отсутствующим видом посматривал по сторонам.
Именно поэтому от его наблюдательного взгляда не укрылся следующий эпизод. Зашедшая в отдел (видимо, вернувшись из буфета) очередная сотрудница, очень симпатичная смуглая молодая женщина с огромными карими глазами и заплетенными в тугую косу черными, как смола, волосами с интересом стала спрашивать у коллег о причине царившего в отделе ажиотажа. Однако, как только кареглазая услышала ответ, лицо ее неожиданно изменилось, выражение любопытства сменилось настороженностью, тревогой и даже, как почудилось Холмову, страхом. Встав неподалеку, смуг-лянка начала напряженно прислушиваться к выкрикам сотрудников, не принимая однако в разговоре никакого участия.
Наконец Шуре удалось овладеть ситуацией и он стал задавать сотрудникам интересующие его вопросы. И вновь кареглазая красавица привлекла его внимание. Едва Холмов поинтересовался — не приходил ли кто из сотрудников под новый год к вдове Шепченко (ответ был отрицательным — нет, никто не приходил). как смуглянка побледнела, словно лист ватмана, и круто развернувшись, быстрым шагом, почти бегом, вышла из помещения.
— Поведение этой женщины достаточно странно, — отметил про себя Шура. — Нужно будет присмотреться к ней повнимательнее»…
Закончив допрос и оставшись не очень довольным его результатами (об интригах вокруг распределения ведомственного жилья Шуре почти ничего не удалось узнать). Холмов покинул отдел контроля и испытаний. Выйдя на лестничную клетку он нос к носу столкнулся с кареглазой красавицей, которая несомненно специально здесь подкарауливала Шуру.
— Я сильно извиняюсь, — запинаясь, начала бормотать смуглянка, потупив глаза в пол. — Но мне хотелось бы узнать, если, конечно, можно — какие такие новые обстоятельства открылись в связи со смертью Богдана Шепченко?
— Это следственная тайна, — сурово ответил Холмов, пытливо глядя на красавицу-брюнетку. Подумав немного, Шура все-таки добавил. — Тут, в общем дело связано с секретными документами, которые он вез из командировки.
— Странно, — как видно, непроизвольно вырвалось у женщины. — Очень странно. Спасибо, извините… Она круто повернулась и исчезла в дверях. Выждав некоторое время, Шура последовал за ней.
— Слушай, друг, ты не скажешь — что это за дивчина? — шепотом поинтересовался он у дистрофика в очках, кивком головы указав на свою недавнюю смуглую собеседницу, задумчиво глядевшую в окно. — В личном порядке…
— А-а, — понимающе подмигнул дистрофик. — Это Ирка Кулешовская, наш технолог. Между прочим, не замужем, мать-одиночка..
— Вот как? — поднял брови Холмов.
— Да, нагуляла дочку в свое время, — радостно потер руки дистрофик.
— Между прочим, у нее были серьезные шашни с покойным Шепченко, говорили даже, что она его любовница.
— Ах вот в чем дело! — усмехнулся Шура. — Тогда понятно. Спасибо за информацию, товарищ…
Выйдя из НИИ «Буря» таким же макаром, то есть через дырку в заборе, Холмов немного подумал и направился в сторону трамвайной остановки. Он решил подъехать к Наталье Сергеевне, дабы. кое-что у нее уточнить.
— Хорошо что вы пришли, — обрадовалась вдова, увидев Шуру. Лицо ее было несколько растеряно. — Я уже собиралась было к вам сама ехать. Вы говорили, чтобы я сообщала вам обо все странных, необычных событиях, которые произойдут со мной, даже незначительных…
— Да, а что случилось? — насторожился Холмов.
— Даже не знаю, заинтересует ли вас этот факт, — замялась вдова, — Но для меня это чрезвычайно странно. Понимаете, невесть куда пропали кальсоны моего мужа, специальные кальсоны со вшитой сзади в них шкуркой кролика. Богдан, понимаете ли, страдал радикулитом, и при обострении и болях всегда надевал эти кальсоны. Говорят, шкурка канадского кролика хорошо помогает в этих случаях, и она-таки ему помогала… Эту шкурку ему из Канады привез наш бывший сосед по дому, моряк… Вот. Две недели назад я убирала в шкафу и хорошо помню, что кальсоны лежали на своем обычном месте, на верхней полке. А вчера я обнаружила, что их там нет. То есть вообще нигде нет — я перевернула весь дом, спрашивала у детей — кальсоны как в воду канули…
— Действительно, страшная тайна, — криво усмехнулся Шура, у которого сообщение об исчезнувших кальсонах вызвало неожиданное раздражение.
— Но, я уверен, что эта часть туалета вашего покойного супруга все-таки со временем отыщется. А ежели нет, то тоже не страшно — я так понимаю, что кальсоны ему больше не нужны… М-да. Лучше, Наталья Сергеевна, опишите мне, как можно подробнее, внешность той самой барышни из профкома, которая посетила вас перед новым годом и принесла матпомощь в виде огромной суммы в десять рэ…
