Дарья Калинина - Когда соблазняет женщина
– Никак я в толк не возьму, то ли ты действительно такая дура, Настена, то ли притворяешься.
– А че?!
– Да ниче! Х… через плечо! Витька этот твою дочь чуть было не угробил. Избил ее так, что на ней места живого не осталась. Через него она к нам в Питер и подалась, потому что жизни ей больше в вашем селе не было.
– И че? – тупо повторила тетка Настя. – И правильно он ее проучил. Не дело от жениха бегать! А Колька рыжий мне никогда не нравился. Сопля! И соплей его перешибить можно было. Что за парень такой? Ни выпить, ни подраться! Все книжки свои умные читал. Доходяга!
– Да какое твое-то дело! Катька его любила!
– Кого?
– Колю этого!
– За Витьку ей замуж надо было идти, – упрямо бубнила мать. – Колька только книжки свои любил. А Витька по моей Катерине сох, с ума прямо по ней сходил. И избил он ее от большой любви. И меня поджечь тоже хотел от любви к Катьке.
– Тебя послушаешь, так прямо уши вянут! Витька – хулиган отпетый. Когда ты на него заявление в милицию написала, его ведь сразу же повязали, так?
– Ну… да.
– А почему?
– Ну, под сроком он ходил. Условные три года у него были.
– За что?
– За драку.
– А перед этим что было?
– Ничего не было.
– Ой, не ври мне! Перед этим его отец сколько раз отмазывал! Мне Катерина все рассказала. И шрамы показала, которые у нее на память о Витькиной «любви» остались.
– Ну и что? Витька – уважительный очень. И я его уважаю!
– За что? За то, что он водку тебе приносил? За это ты его уважаешь?
– А хотя бы и так!
– А то, что Витька дочь твою убить обещался, это тебе ничего не говорит?
Анастасия Захаровна примолкла. Было похоже, что на этот раз она смутилась.
– Так то когда было-то! – произнесла она. – Сто лет назад. Все давно быльем поросло!
– Дура ты старая! – в сердцах бросила Раиса Михайловна. – И ты этому человеку трубку сунула! Поговорить с Катериной дала! А потом небось пьяной еще и уснула!
– Ну, закемарила чуток, – призналась Анастасия Захаровна. – А что такого-то? Самогон у Салтановны – это не ваше пойло. В нем девяносто градусов! Спичку поднесешь – горит! Что такого-то?
– А то! То самое! Что Витька этот в телефон твой влез и Катькин номер вызнал.
– И что?
– Звонил он ей! Угрожал! Сказал, что коли она к нему не вернется, то он ее убьет!
– Во! – оживилась Анастасия Захаровна. – Говорю же, любовь у него к ней! Кабы Катьку не убили, осчастливил бы он меня внучатами. А уж какой парень…
Но Раиса Михайловна ее перебила:
– Точно вижу, дура ты, Настена! Ты с Катькой поговорила, Витька ее номер телефона узнал, а через день саму Катерину убили.
– Так ты чего думаешь? Витька это сделал?
– А почему нет?
– Ну, верно, – призадумалась мать Катерины. – Из села-то он уехал. Но мне и мысль такая не пришла, что это он за Катериной моей поехал! Они ведь хорошо так поговорили! Былое вспомнили.
– Вспомнили, – фыркнула экономка. – Вот именно, что Витька твой разлюбезный за старое принялся! Угрожал он Катерине! Она уж ко мне прибежала и жаловалась, что снова ей съезжать придется. Витька про нее узнал и теперь не отстанет.
– Но я-то невиноватая!
– А ты всегда невиноватая.
И, сплюнув в сердцах, Раиса Михайловна ушла из кухни, оставив мать Катерины наедине с бутылкой и мрачными мыслями. Подруги тоже присутствовали при этом разговоре. И здорово заинтересовались новым персонажем.
Что это еще за Витька такой нарисовался? Если он неоднократно был судим и даже сидел, то у него должны иметься контакты в уголовном мире. Такому человеку раздобыть волыну – раз плюнуть. Купил оружие, выследил Катерину, приехал и пристрелил. Мол, раз не со мной, так не доставайся же никому!
– Шекспировские страсти! Так не бывает!
– А ты вспомни, как был произведен выстрел.
– Как?
– С очень близкого расстояния. Катерина разговаривала с этим Витькой, а потом ляпнула что-то не то. У мужика в мозгах снова все перемкнуло, и он в нее выстрелил.
– И где он сейчас?
– Уверена, где-то поблизости. Хочет насладиться триумфом. Небось еще и на похороны припрется.
Все уже знали, что везти Катерину на родину мать не собирается. Во-первых, дорого. А во-вторых, на родине придется оплачивать могилу, поминки и все прочее из своих накоплений, которых у матери Катерины просто не было. Все, что у нее имелось, сжирала водка. А тут похороны предлагала оплатить Алена. И мать Катерины с восторгом согласилась принять от нее помощь.
– Это только справедливо будет, – заявила она, ничуть не стесняясь. – Дочку мою у вас в доме убили. Значится, вы и ответственность несете. К тому же денег у вас много. А у меня каждая копеечка на счету.
Так получилось, что Сергея и Катерину хоронили в один день на одном и том же кладбище. Только похороны Сергея прошли очень пышно. Богато украшенным венкам, пышным траурным речам и череде важных гостей буквально не было конца. А на похоронах Катерины присутствовала только Раиса Михайловна с сыном и дочерью. Сама Анастасия Захаровна, едва державшаяся на ногах от выпитой водки, рыдала и норовила прыгнуть в могилу следом за дочерью. И еще проводить Катерину пришли Алена с Маришей, которым было больше жаль Катерину, чем грубоватого Сергея и его зазнавшихся родственников.
– Не знаю, как ты, а я хочу уехать, – шепотом призналась Алена своей подруге, когда они возвращались с кладбища. – Столько трупов! Мне становится жутко. Пропади они пропадом эти деньги. И мама велит возвращаться.
– Твою маму не поймешь, – пожала плечами Мариша. – То она хотела разбогатеть. А теперь, когда представилась такая возможность, идет на попятный.
– Разбогатеть, но не ценой моей жизни!
– А что изменится, если ты отсюда уедешь? Убийца что, прикован цепями к этому дому? Он не может поехать за тобой следом?
Алена побледнела. Почему-то ей казалось, что стоит покинуть «Дубочки», как все ее неприятности волшебным образом останутся позади. Но Мариша была права. Отъезд из отцовского дома – это не решение проблемы.
– Если ты готова отказаться от своего наследства, только скажи. Мы сразу же позвоним Кацу и оформим отказ от наследства или как там у них эта процедура называется. Ты уже решила, кому пожертвуешь свои миллионы?
Алена задумалась. Кто из ее так называемых родственников заслуживает такого дара? Пока на ум никто не шел. Кротова – жуткая стерва. Ольга – зазнайка и дура. Владимир… Пожалуй, Владимир нравился Алене больше других. Он никогда не задирал перед ней носа. И даже посматривал на нее с отнюдь не братским интересом. И пусть парень не Диоген и не Архимед, звезды с неба он никогда хватать не будет, но его это не портит. Если и спустит деньги Сергея Юльевича, то сделает это с удовольствием. И сам погуляет, и другим такую возможность даст.
Но что, если убийца – это и есть Владимир? Тогда она собственными руками отдаст преступнику миллионы отца?
– Может быть, на благотворительность? – нерешительно спросила Алена. – На сироток или на дом инвалидов?
– Только не у нас в стране! – фыркнула Мариша. – Мигом все разворуют. А до сироток если что и дойдет, то жалкие крохи.
– Пусть так, чем совсем ничего.
– И ты готова обогатить целую ораву чиновников, всяких там администраторов и директоров, которые запустят руки в наследство твоего отца, воспользовавшись лазейкой?
– Но что же мне делать?
– Продолжать искать убийцу. И надеяться, что мы успеем вычислить его до того, как он сможет убить тебя.
– Ой!
– Но пока что убийца набивает руку на других, – успокоила ее Мариша. – На тебя даже хиленького покушения еще не было. Случай с Кротовой не в счет. Там даже непонятно, в кого из вас целились. Вполне возможно, что и в нее.
Похороны Сергея ознаменовались еще одним странным случаем. Когда церемония подошла к концу и все двинулись к дому, подруги увидели, как к Владимиру подскочила какая-то долговязая девица. Длинные темные волосы разметались у нее по спине. Губы и глаза были ярко накрашены. А на щеках алели два ярких пятна. Девица была в самом боевом настроении, о чем недвусмысленно свидетельствовала ее смелая раскраска.
К тому же она была одета в короткую курточку, не стесняющую движений, облегающие ноги джинсы и ботильоны на низком каблучке. Ни сумки, ни других аксессуаров вроде солнечных очков или мобильного телефона в руках у нее не было. Руки были свободны. И, подкравшись сзади, она улучила подходящий момент и тут же вцепилась этими самыми руками в голову Володьки.
– А-а-а! – взвыл тот, когда острые когти девицы вонзились в опасной близости от его глаз. – Пусти, зараза!
Но девица только впилась в его голову еще крепче. Из-под ее ногтей показались струйки крови. А сама она запрыгнула на спину Володи и вцепилась своими острыми зубами ему в ухо. Тут уж парень взвыл и вовсе нечеловеческим голосом.
