Дарья Донцова - Микстура от косоглазия
– Комод?! – подскочила я. – Тумба с ящиками?
– Ну да, – кивнула клиентка, – третий день мучаюсь, какой лучше брать: белый или голубой? С одной стороны, шкаф белый, зато кровать небесного цвета… Извелась вся, не могу выбрать комод.
– Возьми оба!
– Папа!!! Они не войдут в комнату.
– Осталось три минуты, – голосом спортивного комментатора сообщила Эля.
– Закажи бело-голубой, – в порыве вдохновения посоветовала я, – вчера в мебельный у метро зашел, там такой был, тебе подойдет! Езжай на «Войковскую», в «Стройдвор».
– Вот спасибо! – обрадовалась Елена и тут же запоздало удивилась: – Папа, ты ходишь по магазинам?!
– Ну, – забормотала я, – иногда случается, в качестве прогулки, нас порой за хорошее поведение отпускают повеселиться…
– Павел Константинович нас покидает, – каменным тоном заявила Эля.
Я попятилась в шкаф, чувствуя, как горят уши и щеки.
– До свидания, папа, – прошептала Елена Павловна.
– Доброго здоровья, доченька, – прогундосила я и влезла в гардероб.
Когда клиентка ушла, Эля распахнула дверцы и с чувством произнесла:
– Для первого опыта не так уж и плохо.
– Ты считаешь? – робко спросила я.
– Да, – кивнула бывшая одноклассница и, вытащив огромную амбарную книгу, стала аккуратно писать в ней ровные строчки.
– Что ты делаешь? – поинтересовалась я.
Эля улыбнулась:
– Это склерозник.
– Что?
– У врачей есть история болезни, а у меня «гадательные истории», – засмеялась Эля, – веду учет клиентов, тщательно фиксирую, кто и зачем приходил, обязательно указываю, что ему нагадала.
– Для налоговой инспекции бумаги?
Эля покачала головой:
– Нет, для них чек на ресепшен Майя пробивает. Это для меня.
– Зачем тебе бумажная волокита?
Эля откинулась в кресле и вытащила сигареты. Тонкий голубовато-серый дымок начал виться вверх.
– Мой салон пользуется огромным успехом, от клиентов отбоя нет, кое-кто по три-четыре месяца ждет, пока до него очередь дойдет. Некоторые, вроде этой Елены придурочной, постоянно ходят, с любой ерундой прибегают. Другие один раз придут, а потом через год появляются. Но я же гадалка! Обязана все знать. Память у меня не ахти, потому и записываю. Вот, смотри, вчера была Караваева Светлана Глебовна, проблема: старший сын попал в тюрьму. Если теперь баба хоть через десять лет запишется на прием, я, готовясь к работе, перелистаю книгу и буду в материале. Если, не дай бог, талмуд пропадет – мне кранты. Ясно? Ох и надоела эта писанина, а что делать? На нее столько времени тратится, еще бы пару клиентов могла в день принять.
– Найми кого-нибудь записи делать, – посоветовала я, – купи компьютер и посади девочку информацию набивать.
– Не доверяю я этим консервным банкам, – вздохнула Эля, – еще случится с ней что-нибудь, весь архив пропадет, а моя книжечка века переживет. А насчет секретарши… Видишь ли, мы с Майкой тут вдвоем пашем, нам лишние свидетели не нужны, берем к себе только абсолютно проверенных людей, хорошо знакомых, вроде тебя. Ладно, ступай отдыхать. Со следующим клиентом одна работаю.
Я выскользнула в коридор и пошла к Майе. В голове лихорадочно вертелись мысли. Значит, Эля все записывает в книгу! Моя задача сводится теперь к простому действию: надо заглянуть в кондуит, пролистать его и изучить всех клиентов за лето – осень прошлого года. Кто-то из них убил Ксюшу и хорошо знает, куда подевалась Анна. Отчего я пришла к подобному выводу? Господи, это же очень просто! И Аня, и Ксюша нуждались в деньгах. Одна была матерью-одиночкой, другая хотела хорошо одеваться… Вот и нанялись к Элизе, стали дурачить глупых людей, бегающих к гадалкам. Интересно, каким образом девицы попали сюда на службу? Эля только что сказала, будто принимает к себе лишь проверенных людей. Впрочем, меня-то она взяла без всяких рекомендаций, просто помогла бывшей однокласснице. Думаю, это не слишком разумный поступок. Конечно, мы все идеализируем свое детство и с радостью общаемся с теми, с кем когда-то вместе получали двойки, но школьная пора осталась далеко позади, а люди иногда сильно меняются в процессе жизни. Милая одноклассница могла трансформироваться в вульгарную уголовницу. Эля сильно рисковала, беря меня «в долю» и не наведя никаких справок. Может, так же необдуманно она поступила и в случае с Аней и Ксюшей?
Ладно, сейчас не это тема для размышлений. Мне следует подумать о другом: каким образом подобраться к амбарной книге. Ясно, что Эля не позволит никому, даже бывшей однокласснице, изучать записи, следовательно, читать их придется тайком.
– Ты чего молчишь? – удивилась Майя. – Пошли чай пить.
– А клиенты?
– Целый час никого не будет, – улыбнулась Майя.
Мы вновь оказались в кухоньке и повели неспешный разговор. В его процессе я осторожно выяснила кое-какие детали. Глуповатая Майя охотно отвечала на вопросы. Откуда в салоне взялись Аня и Ксюша, она не знает. Девчонки работали хорошо, а потом испарились.
На ночь салон просто запирают, охраны тут нет, милицейской сигнализации тоже. Да и зачем она нужна? Никаких ценностей здесь не держат: ни компьютера, ни сейфа с деньгами нет. Эля каждый вечер уносит выручку с собой. Из относительно дорогих вещей только светящийся хрустальный шарик на подставке. Но он представляет ценность только для тех, кто собирается заниматься магией. Для остальных это только ненужный прибамбас, который нельзя приспособить даже в качестве ночника, так что вору тут поживиться нечем.
– Просто запираем дверь и уходим, – спокойно рассказывала Майечка, – замок хороший, фирменный, такой сразу отмычкой не открыть.
– Да уж, – притворно вздохнула я, – потеряешь ключ, и меняй запор на новый.
– Зачем? – удивилась Майя.
– Сама же сказала, отмычкой не открыть.
– Ну, во-первых, у нас дома лежат запасные ключи, – улыбнулась Майя, – а потом, смотри.
Она открыла ящик и вытащила колечко, на котором болтались какие-то загогулины.
– Это что? – удивилась я.
– Ключи от двери, запасные, – пояснила Майя, – одна связка дома, две тут, одну Эля всегда с собой носит. Если потеряет – беде легко помочь. И потом, можно обратиться в фирму, которая ставила дверь, и они перекодируют замок, его менять не надо, просто выдают другие ключи. Так поступать можно до бесконечности, ясно?
Я кивнула, к тому же мне стало понятно, каким образом можно заполучить в руки вожделенную книгу.
– Вилка, – произнесла Эля, входя в кухню, – теперь у тебя на очереди пудель, помнишь, я говорила вчера о Наталье Фильчиной и Рэмике?
– Помню.
– Тогда внимательно слушай, – велела гадалка.
Часа через два я стояла в большом дворе. Вот уж не думала, что в центре Москвы имеются такие замечательные ухоженные территории огромного размера. Первое, что поражало: полное отсутствие автомобилей, но потом взгляд упал на таблички «Паркинг», и я поняла, что под зданием имеется подземный гараж.
У Эли были точные «разведданные». Ровно в пять часов дверь первого подъезда открылась, и на улицу выпала старушка, замотанная в такое количество платков, словно она собралась пешком на Северный полюс. В руках дряхлое создание держало поводок, на другом конце которого весело подскакивал карликовый пуделек угольно-черного окраса.
– Да не тащи ты меня, – прошамкала бабка, – еще упаду, не ровен час! Постой хоть секунду на месте, ирод! Эх, грехи мои тяжкие, на старости лет в няньки к кобелю подалась!
Продолжая ворчать, старуха с видимым усилием нагнулась и отцепила собачку, та, радостно лая, понеслась в глубь двора. Наталья Фильчина приказывала старухе выгуливать пса на поводке, поджидая, пока Рэмик выполнит все свои делишки. Но бабку, очевидно, мучил артрит, поэтому она, наплевав на указание хозяйки, поступала по-своему.
– Эй, ирод, Рэмик, – заорала старуха, – куда ускакал!
На дворе было еще не так темно, к тому же тут ярко горели фонари, но, похоже, старуха плохо видела.
Весело лая, Рэмик галопировал на детской площадке. Я пошелестела конфетным фантиком. Пуделек замер, а потом полетел ко мне.
– Хочешь «Мишку»? – спросила я.
Песик затрясся.
Я протянула ему угощение, Рэмик мигом проглотил конфету и преданно заглянул мне в глаза. Чувствуя себя гаже некуда, я подхватила пуделя и, сунув себе под куртку, сказала:
– Уж прости, дорогой, плохо тебе не сделают. Понимаю, что поступаю отвратительно, но альтернативы-то нет. Мне очень надо узнать, где Аня и почему убили Ксюшу. А все ниточки тянутся в салон к Элизе.
Рэмик, не ожидавший от представителей человеческого рода ничего плохого, тихо сидел под курткой. Мне даже показалось, что он заснул. В метро Рэмик вел себя более чем прилично, просто бешено крутил головой в разные стороны и вздрагивал. Наконец мы добрались до места, где следовало оставить «украденное». Довольно просторный сарай внутри оказался чистым, на полу валялось старое ватное одеяло. Я вытряхнула Рэмика, привязала его к торчащему из стены гвоздю, поставила перед недоуменно озиравшимся животным миску, куда налила воду. И бутылку, и «чашку» пришлось принести с собой.
