Татьяна Луганцева - Попугай – птичка райская
– Да вы просто заслуженный учитель! – всплеснула руками Мария.
– И почему-то мне кажется, – вступил в разговор Молотов, – что делаете вы это не безвозмездно…
– А что, это противозаконно? – взвился патологоанатом.
– Вообще-то да, – кивнул следователь. – Студентам без ведома властей разрешают копаться в телах, да еще и деньги за это берут.
– Да я чисто символически! Что там взять с бедных студентов!
– Сто рублей в час, – дрожащими губами произнесла Зина, сдавая патологоанатома со всеми потрохами.
– И что, меня за это в тюрьму посадят? – сглотнул Герман Арнольдович.
– Если мы сейчас не сядем за стол и не отогреем эту девушку, она заболеет и умрет, тогда вас точно посадят, – заверил его Станислав Андреевич. – Как вообще можно было забыть, что в морозильном отделении остался человек?
– Так вы меня сбили с пути истинного. Побежал вот за провизией и все забыл! А так бы я сразу открыл! Там дверь просто сломана, захлопывается, и только снаружи открыть можно. Ну виноват, виноват! – сокрушался Герман, пытаясь оправдаться.
Как они ни уговаривали студентку посидеть с ними и согреться горячительным, девушка наотрез отказалась. Было видно, что она ни на минуту не хотела задерживаться в месте своего заточения.
Ну а вся гоп-компания, конечно, задержалась…
Глава 13
Алексей Викторович Губарев утирал пот со лба, вооружившись уже двумя платками.
– Чувствую я себя плохо в последнее время. Благодаря вашим молитвам и сердце пошаливает, и давление, и нервы, – чуть слышно бормотал он.
– Мы не хотели, – прохрипел в ответ Станислав Андреевич.
– Вот смотрю я на тебя, Стас, и удивляюсь, – прищурил глаза полковник. – Ведь я помню тебя еще молодым лейтенантиком, да и я тогда звезд меньше имел. Но ты мне сразу понравился. Подавал большие надежды. И ум у тебя был, и смекалка, да и внешние данные…
– К чему вы это говорите? – нервно передернул плечами Молотов. – Словно на моей жизни крест ставите?
– Да такими темпами ты сам на себе крест поставишь. Мне уже надоело вытаскивать тебя из разных передряг! На меня уже смотрят как на идиота. Конечно, а кто я, если у меня такие сотрудники?
Гневным речам полковника внимали трое «обвиняемых» – Анжелика, майор Молотов и Герман Арнольдович. Анжелика и Станислав выглядели спокойно, потому что попали под раздачу полковника уже не в первый раз. А вот на зеленого от интоксикации патологоанатома смотреть было страшно. Он нервно ерзал на стуле и то и дело порывался бежать в туалет.
– У тебя неплохая компания, Станислав. Впрочем, в этом есть и моя вина. Ведь именно я поручил тебе вести дело этой певички.
– Секундочку! – напряглась Анжелика и часто-часто заморгала.
– Говорю, что думаю! – прервал ее Губарев и приблизил к ней свое большое лицо. – На вас, гражданочка, ведь были жалобы! И неоднократные…
Анжелика прикусила язык и даже моргать перестала.
– А ведь ты, Стас, намекал, что хочешь избавиться от этой «чокнутой», – продолжил полковник, словно Анжелики и не было в кабинете.
– Это давно было, – пояснил Станислав Андреевич, дотрагиваясь до руки Анжелики.
– Все нормально! – успокоила она его. – Я в последнее время привыкла к оскорблениям.
– Я не оскорблял… – попытался возразить Молотов, но его голос потонул в раскатистом басе Алексея Викторовича:
– И даже сейчас, когда ты благодаря этой певичке влип по полной, ты ее не бросил и покатился по наклонной. А теперь у тебя новый друг! Патологоанатом, неоднократно привлекавшийся за злоупотребление алкоголем…
– Это все в прошлом… – заикнулся было Герман Арнольдович, но очередной приступ тошноты не дал ему договорить.
– Я вижу, – кивнул полковник. – А еще я вижу, что вас всех троих ожидает в будущем! Светлое безоблачное небо, жаль только, что оно будет в клеточку, а друзья – в полосочку…
– Не уртир… не уртир… не утрируйте! – наконец-то справилась Анжелика.
– Богема, – вздохнул Алексей Викторович и потер переносицу, пытаясь унять пульсирующую там боль. – Порезвились на славу…
А дело было так. Они выпили, много выпили, после чего Герман Арнольдович, чтобы доказать, что профессионализм не пропьешь, принялся брать кровь у майора Молотова. Это действо у него никак не получалось, ну просто никак! И не из-за того, что патологоанатом не мог попасть в вену, а из-за того, что майор все время валился и пытался заснуть, отбрыкиваясь от Германа Арнольдовича, словно от назойливой мухи. В итоге тот все-таки взял кровь на анализ, но при этом забрызгав все вокруг. А потом Герман Арнольдович со своей дамой, то есть с Машей, ушли, оставив Анжелику с майором наедине.
– Очень трогательно, наша первая брачная ночь будет в морге, – отметила пьяная Анжелика и отрубилась.
Появившийся утром санитар Федор долго не мог понять, почему все помещение оказалось заляпано кровью, пока не наткнулся на два бренных тела, неподвижно лежащих на диване в позе валета. Стоит заметить, что санитар сам был сильно пьющим человеком и на работу заявился в изрядном похмелье. Затуманенный алкоголем разум подсказал ему, что произошло ДТП и эти два тела на диване – не что иное, как пострадавшие, которых доставили в морг. Стараясь выслужиться перед начальством, Федор решил, не дожидаясь Германа Арнольдовича, сам привести тела в порядок. «Тогда шеф не заметит или сделает вид, что не заметил, что я не в кондиции», – подумал он. Начать Федор решил с Анжелики, но не успел и дотронуться до нее, как был насмерть напуган ее жутким криком.
– У человека из-за вас случился сердечный приступ! – грохотал полковник Губарев.
– Сам виноват! Пить надо меньше! – икнул Герман Арнольдович.
– Человек в больнице! – не унимался Алексей Викторович.
– А я тоже человек! – выкрикнул патологоанатом и вскочил со студа. – Да я с моим талантом хирурга и таким звучным именем должен бы быть сейчас как минимум академиком РАН! А я прозябаю в этом вонючем морге! – неожиданно разошелся он.
Анжелику заинтересовала мысль патологоанатома о том, что у него звучное имя. Следуя его логике, выходило, что человеку, которого зовут Иван Иванович, выше сторожа по карьерной лестнице не подняться.
– Вы так закричали, что у человека сердце не выдержало, – укоризненно посмотрел на Анжелику полковник.
– Сила искусства, – хмыкнул Станислав Андреевич, – она же оперная певица! Закричала так, что я протрезвел сразу.
– Ага… А представляете, какое это впечатление произвело на санитара, который не то что не знал, кто она, а вообще думал, что это труп! – Впервые подобие улыбки снизошло на строгое лицо полковника.
– А обо мне вы не подумали? – спросила Анжелика. – Значит, я, по-вашему, просто кровожадная убийца!
– Сирена, убивающая своим голосом, – хохотнул Молотов и осекся под ее строгим взглядом. – Нет, горгона Медуза, убивающая своим взглядом.
– Да я жертва! Мне снился кошмарный сон, что я не могу пошевелиться и какие-то люди решили, что я умерла.
– В принципе не сон, а явь, – снова не удержался Станислав Андреевич.
Анжелика сделала вид, что не расслышала его комментарий, хотя это было не так просто.
– И вот эти люди начинают меня резать. И мне жутко страшно и больно на это смотреть, а главное – я все чувствовала, все понимала. Я им кричала: «Я живая! Не надо! Остановитесь! Помогите! Что вы делаете? Мне больно!» – но они меня не слышали и продолжали свое черное дело. И вот когда ужас стал невыносимым, я проснулась. Открыла глаза и что же я увидела? Опухшее, небритое лицо незнакомого мужика, который пытается меня раздеть. Да мне это показалось продолжением кошмара! Я себя уже не контролировала и закричала.
– Вот-вот! Этот ужас и подкосил Федора, – прокомментировал Герман Арнольдович.
– Зато ее вокальные данные по достоинству смогла оценить директор заведения, так как тоже услышала этот вопль и прибежала на шум. А ведь это очень важно! Ведь Анжелика собирается там работать, – уже не сдерживая смеха, сказал Станислав Андреевич.
– И кем же, позвольте спросить? – заинтересовался Алексей Викторович.
– Могильщиком! – рявкнула Анжелика так, что полковник подпрыгнул. – Да шучу, шучу! Я буду солировать в похоронном хоре. Как говорит моя подруга Маша, мертвых в последний путь должен провожать ангел.
В кабинете полковника повисла неловкая пауза.
– Ну и? – не выдержал Губарев. – А при чем тут вы?
– Мария считает, что у меня ангельский голос.
– Вы это Феде в реанимации расскажите! – подал реплику Герман Арнольдович. – А вообще, посидели мы хорошо! Не знаю, как вы там поете, но в гости ко мне всегда можете заходить. Если меня оставят на работе, – добавил патологоанатом.
– Между прочим, Алексей Викторович, мы по делу там были! Я кровь сдавал на анализы! – принялся оправдывался перед начальством Станислав Андреевич.
