Фаина Раевская - Взрыв на макаронной фабрике
Утром Виктор Петрович почувствовал приближение приступа мигрени, которой он страдал вот уже несколько лет. «К дождю, должно быть», – решил он и нехотя засобирался в музей. Там ему предстояло пробыть до половины девятого утра. Именно тогда приходили работники музея. Поеживаясь от утренней прохлады и подступающей головной боли, сторож приступил к исполнению своих обязанностей. Когда Петрович заканчивал обход, его внимание привлекли голоса со стороны главного входа. Дедок, любопытный, как и все старики, приник ухом к замочной скважине парадных дверей.
Спорили мужчина и женщина. Слов было не разобрать, и как ни напрягал свой старческий слух Петрович, он ничего не услышал. Изредка до него доносились отдельные фразы и восклицания. А потом все стихло. «Ушли, наверное», – пожал плечами дед и удалился к себе в подсобку.
– И вы не вышли, не посмотрели, не поинтересовались, может, человеку помощь нужна была? – спросила я, когда гном закончил рассказ.
– Так ушли же они! Чего выходить? И потом, какая от меня, старика, помощь? Разве совет какой дать…
– Да уж, чего-чего, а советы вы давать любите, – согласилась я. – Ну а о чем они спорили? Может, слова, фразы какие вспомните…
Виктор Петрович задумчиво поскреб подбородок, заросший редкой седой щетиной.
– Хм… Мужчина, помнится, все о камнях говорил. Я сперва даже перепугался: а ну как они задумали нашу спозицию ограбить? У нас ведь тоже камни в музее есть.
Я напрягла память и вспомнила, что камни в музее действительно имелись. Только вот ценности никакой они не представляли: это были какие-то минералы, совсем непохожие на алмазы.
– А женщина?
– Женщина ругалась сильно. Все повторяла: «Не лезь!»
– Ну? И что? – поторопила я старичка.
– Ну… и все! Ушли они, вот что! – сердито воскликнул Петрович.
Я разочарованно засопела, а дед, помолчав немного, добавил:
– Я его видел!
– Кого? – не поняла я.
– Мужчину этого! – злясь на мою бестолковость, воскликнул Виктор Петрович.
– Как это?
– А так! В замочную скважину. Женщину-то было не видать – она в сторонке стояла, а мужик как раз супротив двери был. Руками размахивал чисто мельница!
– И как он выглядел, мужчина этот?
– Обыкновенно. Высокий такой, плечи – во! – Сторож развел руки в стороны, демонстрируя размах плеч незнакомца. – Волосы длинные, в хвостик сзади собраны, как у бабы! Тьфу! И что за мода? Мужики патлы отращивают, а бабы стригутся под Котовского!
Далее дед перешел к вопросу о современных нравах, распущенности молодежи и нестабильности в государстве. Стало ясно, что больше ничего нового он уже не скажет. Я допила компот, выразила благодарность хозяйственному сторожу и, попрощавшись, заторопилась к выходу.
«Итак, что мы имеем на сегодняшний день? – вопрошала я себя, выруливая на Новорязанское шоссе. – На сегодняшний день мы имеем два трупа. Номер первый: Анастасия Романова. В день гибели она спорила с каким-то мужчиной. Речь, насколько я поняла, шла об алмазах – «о камнях». Вполне вероятно, что именно этот хвостатый дядька ее и убил. Труп номер два: неопознанный казах. Или узбек. Короче, нерусский. Его пока оставим в покое. Может, потом что-нибудь и прояснится. Дальше. Муж Анастасии, Родион, пропал. Когда она умирала, просила его найти. Значит, он тоже как-то связан с алмазами и пропал еще при жизни Насти. В горшке с кактусом я нашла целый пакет бриллиантов. Вопрос: кто его туда положил? Сам Родька, его жена или был еще кто-то третий? Но самое интересное, что и Настя, и казах убиты одним и тем же оружием. Этим же оружием почти шесть лет назад был убит и господин Круглов, собиратель древностей и богатенький Буратино. Помимо всего прочего он был еще и мужем Катеньки Шульц, дочери известного московского ювелира. Готова спорить, что все три убийства как-то связаны между собой. Может, беседа с папашей Шульцем наведет меня на какие-нибудь мысли?»
Дом, в котором жил старый ювелир, стоял рядом с одним из многочисленных гиперсупермаркетов. В последнее время их развелось несметное количество. Когда я попадаю внутрь любого из них, у меня складывается впечатление, что человек появился на этот свет лишь для того, чтобы хорошенько поесть и умереть от переедания. Во всех этих «маркетах» я чувствовала себя не очень уютно при виде такого изобилия неизвестных мне продуктов. Нет, некоторые из них я, конечно, знаю. Но вот скажите, почему рядом с моим любимым ананасом или арбузом соседствует какой-то колючий волосатый огурец непонятного цвета по имени рамбутан? Это что? Фрукт, овощ, ягода? Да и что это за имя – рамбутан? Кто придумал? У меня сразу возникает ассоциация с орангутаном, а при взгляде на волосатый огурец становится ясно, откуда этот рамбутан вылез. А все эти устрицы, улитки и лягушки? Может, они и вызывают слюноотделение у французов и некоторых новорусских гурманов, но меня и под страхом смерти не заставишь съесть то, что еще недавно ползало, прыгало и квакало. Особенно квакало, потому что лягушек я боюсь до обморока.
Немного поразмышляв, я все-таки решила зайти в это чудо капиталистической торговли. С независимым видом я миновала прилавки с обилием заморских деликатесов и очутилась в винном отделе. Тут возникла дилемма. Что купить в подарок папаше Шульцу: водку, вино или коньяк? Конечно, это и не обязательно вовсе, ведь за консультацию я ему и так заплачу. Но мне бы хотелось еще и поговорить с ювелиром. А что еще так развязывает язык, как добрый стаканчик качественного спиртного? Минут пять я разглядывала этикетки бутылок. В конце концов остановила свой выбор на бутылке хорошего армянского коньяка. Дед, решила я, старой закваски, и все эти мартини, виски, ликеры и джины ему неинтересны. А коньяк – средство универсальное: и благородно, и со вкусом.
В скором времени я уже стояла возле добротной металлической двери, обшитой деревянными панелями, и усердно давила на пумпочку звонка. Послышалось щелканье отпираемых замков, и на пороге возник невероятно толстый и абсолютно лысый дядька с физиономией доброго клоуна.
– Здравствуйте, – растерянно поздоровалась я. – А… Я… Мне бы господина Шульца увидеть. Это возможно?
– Отчего же нет? Это я, – весело отозвался толстяк.
– Вы? – пролепетала я.
– Да. А что вас смущает? Мои габариты? Или лысина отсвечивает? – рассмеялся папаша Шульц.
Признаюсь, меня в нем смущало все. Во-первых, я совсем не так представляла себе ювелиров. Мне казалось, что это высокие, стройные, импозантные люди с тонкими изящными руками. У этого же типа кулак был размером с мою голову. Только не надо думать, будто у меня маленькая голова. Просто кулаки у толстяка очень уж большие. Интересно, как он такими пальцами удерживает драгоценные камни? А во-вторых, этот стожок совсем не был похож на Катерину.
– Насколько я понял, это вы вчера напросились ко мне на консультацию? – Шульц явно наслаждался произведенным эффектом.
– Ага.
– Ну, проходите, дорогуша, проходите. – Хозяин отступил в глубь квартиры.
– А вы точно Шульц? – бестолково уточнила я. – У вас еще дочка есть, Катя. Я не ошибаюсь?
– Не ошибаетесь, дорогуша. И Катька есть, и Шульц – это я. Паспорт показать? – веселился толстяк.
Я отрицательно покачала головой и вошла в квартиру. Жилище ювелира отнюдь не впечатляло богатством. Ни тебе евроремонта, ни модной мебели. Все простенько, без изысков. Вспомнился рассказ Полины. Она, кажется, говорила, что господин Шульц с молоком матери впитал социалистические принципы и богатства как такового не нажил. Судя по обстановке, так оно и было.
– Так о чем мы с вами будем беседовать? – поинтересовался ювелир, указав мне рукой на кресло.
– М-м… понимаете, мне муж на годовщину свадьбы подарил алмаз, – осторожно подбирая слова, начала я. – В принципе я не люблю драгоценности и хотела бы его продать. Вот и понадобилась консультация независимого, так сказать, эксперта. Потому как, сами знаете, в магазинах всегда назначают непомерно заниженную цену.
– Вы имеете в виду, супруг подарил вам изделие с бриллиантом? Колечко, кулон, серьги? – уточнил Шульц.
– Нет, нет! Именно алмаз! Не изделие, а просто камень.
– Странный подарок, – пожал плечами стожок. – Ну что ж, давайте посмотрим, что там у вас!
Я засуетилась, доставая камень из кармана джинсов и мысленно проклиная себя за то, что не приобрела какой-нибудь ридикюльчик. Неудобно как-то перед солидным человеком вытаскивать алмаз из штанов. Шульц изумленно наблюдал за моими манипуляциями.
– Ага, вот он! – торжествующе воскликнула я, протягивая камень ювелиру.
Он жестом фокусника извлек откуда-то специальную лупу и вставил ее в глаз. Я хихикнула. Черная штучка в глазу делала его похожим на пирата. Пока господин Шульц изучал алмаз, я внимательно наблюдала за ним. Едва только камень оказался у толстяка в руках, брови его моментально сползли к переносице, а на лбу образовалась глубокая складка.
