Корсон Хиршфельд - Скандальная мумия

По недоуменным лицам Скоупс понял, что увлекся и потерял понимание аудитории.

– Это все есть в моем пресс-релизе. Главный вывод: наша мумия принадлежит, по всей видимости, не монголоиду, а европеоиду.

Он специально подчеркнул эти слова, чтобы щелкнуть по носу научно-популярную выскочку.

Снова он выждал паузу, проверяя, что значение этой мысли дошло, увидел, как в ожидании приподнимаются брови.

– И еще, – продолжал он, – нам не нужно прибегать к реконструкции, как было с Кенневикским человеком, потому что наша мумия сохранилась замечательно. И лицо у нее – европеоидное.

Наблюдая реакцию на свое сообщение, Скоупс удовлетворенно улыбался.

– И нам ее покажут, когда вы ее доставите? Разрешат снимать?

– Непременно.

– Когда?

– Примерно через три часа, через пять – наверняка. Но… зачем вам столько ждать?

Зал загудел:

– Простите?…

– Не понял…

– Но вы говорили…

Скоупс скрестил руки на груди, наслаждаясь ожиданием. Через десять долгих секунд он взял со стола коробочку восемь на одиннадцать с половиной дюймов.

– Я вчера ее снял. Конечно, вы снимете куда лучше, когда мы вынесем ее на дневной свет, но эти, – он поднял пачку из восьми или десяти снимков, – пока что подойдут.

Когда репортеры бросились расхватывать снимки, Скоупса просто отпихнули в сторону.

22

К ужасу двух рейнджеров национального парка, неуправляемый отряд репортеров топтал растительность и мутил ранее чистые воды ручья, вытекающего из Пещеры Мумии – как ее теперь назвали.

– Мхи и многолетние растения очень уязвимы, – говорила сотрудница парка, – и такую экосистему, как здесь, необходимо… Осторожнее! Вон там, в зарослях мха, ключ, и я там заметила саламандру pseudotriton…

Плюх! Шлеп!

Ботинок телеоператора прибил мох поплотнее, чтобы твердо поставить ногу от треножника. Ветер подхватил и унес в ручей брошенную каким-то репортером промасленную бумагу от сандвича. Одному из фотографов мешал побег дерева – он его обломил на уровне пояса, чтобы не загораживал вид на пещеру.

– Вижу свет!

– Назад, назад! Осторожнее! – надсаживалась женщина-рейнджер абсолютно без толку.

– Идут! – крикнул чей-то голос спереди.

– Ты это видел? Летучая мышь вылетела! А вон другая!

– Осторожнее!

Разбитная репортерша с ноксвильского телевидения закрыла идеальную прическу растопыренными пальцами и издала истошный визг. Через микрофон этот звук ударил в парящих в воздухе рукокрылых.

– Прекратить! – рявкнула рейнджер. – Летучие мыши никого не трогают. В волосы они не влетают, это бабьи сказки. Они…

– Идут!

– Мумию несут?

– Не вижу, там очень узко. Первый весь сгорбился…

Ударили прожекторы телекамер, замигали фотовспышки. Первыми вышли два помощника-старшеклассника в шахтерских касках, заляпанных грязью комбинезонах и с кислыми физиономиями. За ними тащился этот ученый, Скоупс, волоча ноги по воде. Он еще сильнее, чем они, был заляпан грязью, залит водой, а на лице – испарина? Нет, это слезы. Крупные слезы по щекам, оставляющие белые бороздки на черном от грязи лице.

Вытянулись шеи, зажужжали камеры, защелкали фотоаппараты.

– Он без нее!

– А где она?

– Вы ее оставили там?

– Черт побери, мы сюда зря тащились?

– Ну так что?

Скоупс прикрыл глаза ладонью от света. Шмыгнул носом, два раза сглотнул, подыскивая слова, отирая слезы грязными руками, и наконец произнес еле слышно:

– Пропала. Исчезла моя мумия. Я видел следы. Это… это, наверное, медведь ее унес.

Орландо въехал на парковку «Маяка» на своем «кадиллаке-эльдорадо» 1972 года. Рита Рей хотела поехать с ним, но Орландо знал, что стоит ей увидеть молодую Джинджер Родджерс, которая, если верить газетам, была свидетелем Вознесения Дуна, то искры полетят. Ох и вспыльчивая она carajo [15]! Никогда не заставляй женщину ревновать и не поворачивайся к ней спиной после этого. Так что пришлось пристегнуть ее наручниками к дверце холодильника. Она еще вслед ему изрыгала ругательства и угрозы. Не то чтобы Орландо был против посмотреть хорошую кошачью драку, но церковь Дуна казалась для этого неподходящим местом. По крайней мере сейчас.

Он перекрестил увешанную золотом грудь. Матерь Божья, подумал он, она просто демон, моя Рита Рей. I, mi madre, que fiera! Que mujer mвs ardiente! [16]Не удивительно, что она такая великолепная любовница. Орландо задумчиво потрогал собственные cojones [17]. Горяча, как цыганка, ловка, как дикая кошка из джунглей, вот только кашляет от сигарет и спрея для волос. А ради мошенничества готова на все – даже спать целый год с этим gusano [18].

Орландо поймал себя на том, что хмурится. А почему это она так злится, стоит только вспомнить, что этот gusano, муж ее, dano elpalo [19]молодую женщину, если этот червяк для нее ничего не значит? Может быть, она ревнует к этой Джинджер? Да, тощая женщина вроде Риты, с гусиными лапками у глаз и губ и несколько недостаточным задом. Может быть, эта Джинджер – роскошная и толстая. С пухлыми naglas [20]и мягким круглым животом, и затмила бы костлявую Риту, mi querida guajira flaquita [21]. Этой Джинджер между двадцатью и тридцатью. А Рите Рей? Уж точно не тридцать один, как она говорит. Сорок? Сорок пять? Или больше?

И даже если оставить в стороне возраст, какое ей дело, если Дун завел себе девочку? Рита Рей уехала, оставила его одного, а Дун – мужчина, и девица сама захотела к нему в постель. Орландо пожал плечами, пытаясь найти в этом смысл. И наконец сказал про себя: «Cuidado, осторожно Шики Дун! С пустым счетом в банке и этим липовым бриллиантовым кольцом… Когда Рита Рей тебя найдет, тебе конец. Так, а как же нам тебя искать? Думаю, лучше всего через Джинджер Родджерс».

Входя в двойные металлические двери арсенала, Орландо, погруженный во внутренний диалог, налетел на широкую губчатую спину толстенной женщины с выдающимися грудями, одетую в ситцевое платье с печатным рисунком и шлепанцы на распухших ногах. За ее подол цеплялись то ли пять, то ли шесть угрюмых детишек.

– Permiso, se?ora! [22]– бросил Орландо, сверкнув белыми зубами.

Он впервые огляделся. Это была первая протестантская церковь, куда попал Орландо. Тоже мне, cathedral [23], подумал он. Эти мне norteamericanos [24], молятся в бараках. Вместо шпиля с крестом у них воздушный шар в виде ангела. Голые стены, бетонные полы… где santos [25], где дорогое дерево, живопись, золото, свечи и реликвии? И исповедальни нет? И даже Мадонны нет! А вон сбоку несколько человек в белых балахонах лезут по стальной лестнице на крышу.

Когда он вошел вместе с толпой, то увидел их там не меньше тридцати – они стояли, уставившись на облака.

Толстуху с ее выводком остановила пожилая дама в белой рясе за длинным складным столом, где стояла коробка для денег и лежал рулон билетов. Рядом с нею протянута была бархатная полоса, отделяющая главный зал вроде тех, которыми в театре выстраивают в очередь посетителей.

– Десять долларов, пожалуйста, – сказала женщина в рясе, – и возьмите номерок. Дети до десяти лет за полцены. Посланец – преподобный Пэтч и Свидетель – мисс Родджерс вас примут, когда придет ваша очередь.

– А фотографировать ее можно? – спросил муж толстухи – тень мужчины с дешевой цифровой «мыльницей» в руках.

– Конечно. И Посланца тоже.

– А он кто?

– Посланец Пэтч – преемник преподобного Дуна, Князя Света. Его поставил Сам Господь, и он ответит на ваши вопросы о Вознесении. Только спасенные войдут в Царствие Небесное, когда придет Великое Вознесение, так что если вы хотите спастись – а время уже уходит, – он выслушает ваше исповедание веры. – Женщина в рясе сурово поглядела на семилетнего мальчишку, который дергал за волосы ребенка помладше, а тот хныкал.

– Недостойные дети, – добавила она, – останутся на земле, цепляясь за опустевшую одежду матерей своих.

Мальчишка не обратил внимания, но преступную руку перехватила железная ладонь матери.

– А эти чего там стоят на лестнице? – спросил муж.

– Это Дети Света, поднявшиеся Лестницей Восхождения. Князь предсказал, что именно там произойдет Великое Вознесение.

– Без булды? – спросил толстяк в джинсовом комбинезоне без рубашки, зажимая в руке номерок. – И когда оно начнется?

– Князь пророчествовал, что предшествовать Вознесению будут необычная погода, падающая звезда и волнения на Ближнем Востоке. Я подозреваю, что этот необычайный зной…

Орландо взял религиозную брошюрку три с половиной на пять дюймов с названием «ХОЧЕШЬ ЛИ ТЫ БЫТЬ ОСТАВЛЕННЫМ?» и стал читать о знаках Зверя: «И когда настанут Времена Скорбей, Антихрист вживит смарт-карту с подменным знаком 666 под кожу тех, кои…»