Елена Логунова - Афродита размера XXL
– Алло, Лен, ты где? – спросила Анка. – Что у тебя там так шумит?
– Лошади, – буркнула я. – Семьдесят голов.
– Ты случайно не в милиции?
– По-твоему, в милиции есть лошади?
– Плевать мне, где есть лошади, а где их нет! – вскипела она. – Я спрашиваю, ты сама сейчас где?
– В машине.
– Не в милицейской?
– Слушай! – Я тоже рассердилась, потому что разговаривать с доброй знакомой, как с идиоткой, было очень странно и неприятно. – Где я, а где милиция?!
– О том и спрашиваю!
Я отклеила трубку от уха, посмотрела на нее с недоумением и досадой и попросила Ирку:
– Останови, пожалуйста! Плохо слышно, я не понимаю, о чем она говорит.
Подружка лихо подрезала подметальную машину и затормозила в куче сухой листвы у тротуара.
– Начнем с начала, – сказала я в трубку. – Почему ты думаешь, что мой маршрут обязательно должен пролегать через милицию?
– Напротив, я как раз надеюсь, что это не так, – с сарказмом ответила приятельница. – Просто у тебя так много друзей милицейского происхождения, и вы так часто с ними общаетесь, поверяя друг другу свои и чужие тайны...
Я укоризненно покосилась на Ирку. Она предпочла притвориться, будто не понимает, что ответственность за ее глупую болтовню совершенно незаслуженно возложена на меня.
– Прости, – кротко сказала я Анюте.
– Нет, одним «прости» ты не отделаешься! Придется нам помочь.
– Что нужно сделать?
– Найти моего Сашку.
– Действительно, что ж еще?! – Я, не сдержавшись, возмущенно фыркнула. – Я уже искала твою подругу, потом начала искать твоего внука, а теперь еще буду искать твоего сына. Кого еще? Может, у тебя дедушка в войну пропал или один-другой корешок родословного древа в глубине веков затерялся? Ты говори, не стесняйся! Одним человеком больше, одним меньше – какая мне, как сыщице, разница!
– Ленка, его милиция ищет! Ты должна успеть раньше! – взмолилась Анюта. – Сашку надо найти и от греха подальше спрятать куда-нибудь, пока менты не найдут убийцу Маши. Иначе парнишке несдобровать!
Я, если честно, и сама так думала, но все-таки попыталась защитить честь мундира Лазарчука, Белова и иже с ними:
– А ты не преувеличиваешь? Ну побеседует с Сашей следователь, задаст несколько вопросов – что такого?
– Да ты что?! – испугалась Анюта. – Не знаешь, как в милиции умеют добывать чистосердечные признания?! Нет уж, пусть их выбивают из других, а я своего сына уберегу. Вернее, это ты убережешь, сама я не могу даже из дому выйти, у меня под дверью один из твоих милицейских друзей окопался, как беляк на Перекопе! Разговаривать я с ним не стала, но выходить опасаюсь, не дай бог, потянется за мной следом!
– Боишься навести Белова на Сашку? – сообразила я. – То есть, выходит, ты все-таки знаешь, где он сейчас?
– Точно не знаю, но надеюсь, что в больнице, рядом с отцом, – вздохнула Анюта. – Я тебе не говорила? Диме стало лучше. Боюсь сглазить, но врачи говорят, что он выкарабкается.
– Отличная новость! – обрадовалась я.
– Да, вчера Димочка пришел в себя, правда ненадолго, всего на пару минут, но и это уже прогресс.
– Ань, а вот мне интересно! – встряла в наш разговор Ирка, никогда не стесняющаяся подслушивать. – Муж твой, пока в коме был, слышал голоса тех, кто был рядом? Как этот дядька из сериала... как его... Си Си? И что Дима сказал, когда очнулся? «Я вернулся!» или, может, «дорогая, я снова с тобой!»?
– В отечественном кино герои, выходя из забытья, слабыми голосами просят пить, – вспомнила я.
– Дима не говорил ни того ни другого, – возразила Анка. – Он позвал сына.
– А тебя не звал? – не отставала бестактная Ирка. – И дочку не звал?
– А кота? А попугайчика? – ехидно прошептала я.
– Возможно, он хотел позвать нас всех, но не успел, снова отключился, – с достоинством ответила Анюта. – Вообще-то, я сама этого не слышала, мне сиделка сказала.
– Сашка знает? – спросила я.
– Знает. Я ему с утра позвонила, сказала, что папа его спрашивал.
– Наверное, он страшно обрадовался и тут же поехал к отцу? – спросила Ирка, страстная любительница мелодраматических сцен.
– Надеюсь, что помчался, хотя страшной радости в его голосе я не услышала, – с досадой сказала Анка. – Я вообще ничего не услышала, паршивец со мной не разговаривает. Спасибо, хоть трубку взял и выслушал. Впредь и этого делать не будет – я сама посоветовала ему временно не пользоваться сотовым телефоном. Правильно? Просто я где-то читала, что милиция может любой мобильник засечь и таким образом найти человека.
– Именно так разбомбили главного чеченского террориста! – опять влезла Ирка.
– Вообще-то, все правильно, Ань, – согласилась я. – Хотя вряд ли Лазарчук с Беловым станут искать твоего сына по такой сложной схеме. Сашка-то не исламский террорист, он даже не подозреваемый пока. Следствию нужны его свидетельские показания, а не координаты цели для точечного бомбометания.
– Надеюсь, – мрачно сказала Анка. – Но ты все-таки спрячь моего дурака где-нибудь, пока все утрясется.
– Спрячу, если найду, – пообещала я.
– Все, поговорили, можно ехать? – поняла Ирка.
Позади «шестерки», требуя дать ей доступ к куче сухих листьев, сердито жужжала и нестрашно бибикала подметальная машинка.
– Слушай, ты меня, конечно, извини, но я с тобой в больницу не поеду, – сказала Ирка, выкрутив руль и заодно посмотрев на наручные часы. – Мне надо Моржика в Интернете пасти.
– Ну ты бессовестная! – возмутилась я. – Сама подставила пацана под удар, а теперь удираешь, да еще на машине! Предлагаешь нам с Сашкой уходить от возможной милицейской погони на трамвайчике?
Совесть у Ирки была, и она еще не вполне изнемогла в борьбе с ревностью. Отказаться от плана выйти на след Моржиковой возлюбленной зайчихи с помощью путеводной интернет-паутинки подружка не желала, но и меня совсем уж подвести не хотела. Сошлись на компромиссном варианте: Ирка идет по своим делам, но оставляет мне машину. Мы вместе доехали до офиса фирмы «Наше семя», там подружка вышла, а я пересела за руль и полетела в больницу – на перехват Саши Торопова.
Почему-то я даже не подумала, что в реанимацию меня не пустят. Привыкла, что тележурналистское удостоверение открывает почти все двери! На сей раз трюк не удался, я даже не пыталась предъявить свою краснокожую книжицу, потому что на моих глазах суровая тетка в штанах и рубахе из зеленого сатина одного такого умника со служебным удостоверением бесцеремонно вытолкала за дверь.
– Куда в реанимацию рвешься, спятил? – рявкнула она на парня. – Так психиатрическое на пятом этаже, туда и ломись!
Тяжелая металлическая дверь хищно лязгнула, и «психический» едва успел убрать ногу. А не успей, так загремел бы не в психиатрическое на пятом этаже, а в травматологию на шестом.
– Сама дура! – отскочив на середину лестничной площадки, обиженно сказал парень.
Он потер голеностоп и за неимением другой публики пожаловался мне:
– Чуть без ноги меня не оставила, а еще медик! Человек гуманной профессии!
– А вы не гуманной? – спросила я, цепко присматриваясь к чужому удостоверению.
Не удостоив меня ответом, парень аккуратно закрыл «корочки» и спрятал их в карман, но я успела заметить, что на фотографии владелец документа запечатлен в форме. Значит, он из милиции! Да и внешне тот самый типаж: джинсы с китайского рынка, свитер «от бабушки», кроссовки с распродажи, подбородок кирпичом, волосы ежиком, в серых глазах блестит металл в диапазоне от стали до мельхиора – классический опер!
«Похож на Лазарчука!» – согласился со мной внутренний голос.
Предполагаемый опер заметил мой интерес, но причину его понял неправильно. Одарив меня ответным оценивающим взглядом, парень расправил плечи и, откровенно красуясь, прошелся по площадке. Остановился перед вывешенным на стене списком пациентов отделения, поиграл мускулами, разминая плечи.
«Драться собирается, что ли?» – съязвил мой внутренний голос.
Игривый опер поднял голову, поехал взглядом по списку сверху вниз и остановился на среднем листе. Я встала на цыпочки, напрягла зрение, поверх мускулистого милицейского плеча заглянула в бумажку и сразу же нашла в длинном столбике знакомую фамилию: Торопов.
«Что и требовалось доказать! – сказал мой внутренний голос. – Не дремлет наша милиция, и Белов с Лазарчуком не дураки: сообразили, где поджидать Анютиного Сашку».
Похвалу умственным способностям лейтенанта и капитана я восприняла как вызов: теперь надо было показать, что и я не дура.
«Ну-ка, ну-ка!» – подбодрил меня внутренний голос.
План, который я быстренько сочинила, в целом был неплох, а в деталях продумать его я не успела. Лязгнул замок, и бронебойная дверь реанимации открылась, выпуская Сашку Торопова. Милицейский товарищ мгновенно сориентировался и шагнул к нему:
– Одну минуточку!
