Татьяна Луганцева - По ком звенит бубен?
– Вам отсюда не уйти, – пригрозил хозяин клуба.
– Матвей, дай мне пистолет! – вскочила с нар Стеша и подбежала к нему. – Дай его мне, прошу тебя! Я его точно пристрелю! Потому что я ни за что не останусь в этом отстойнике, я не буду подвергаться никаким издевательствам и пыткам. Лучше умереть!
Стеша ловко выхватила из рук Матвея пистолет и отступила к стене, держа ненавистное толстое лицо на мушке.
– Быстро выводи нас отсюда!
– Вай-вай-вай, как нехорошо, такая милая девушка, устроилась ко мне на работу, оплату получила, а сейчас на своего работодателя пистолет наставляешь!
Выстрел раздался резко и вызывающе громко. Пуля пролетела в нескольких миллиметрах от лица Ахмеда, обдав его щеку хлесткой струей воздуха и оцарапав ухо.
– Черт, промахнулась! – воскликнула Стеша. – Ничего, в следующий раз не промахнусь! Так мы идем, или я…
– Идем, – судорожно сглотнул Ахмед, – успокойте свою даму. Я выведу вас отсюда, только отберите у нее оружие, – покосился он на оцепеневшего Матвея.
Тот сделал робкую попытку отнять у Стеши оружие, но она гневно сверкнула на него глазами.
– Пистолет останется у меня, моя рука не дрогнет, если что…
Алла засмеялась, а хозяину клуба было не до смеха. Он под руку с Матвеем, под дулом пистолета двинулся назад. Девушки обступили Максима и, спрашивая его наперебой, пошли из своей темницы.
– Максим, ты здесь?! Что ты делаешь в форме? Неужели работаешь? Ты же убежал!
– Я убежал, но потом вернулся и устроился на работу, так как идти мне было некуда, да и деньги нужны были. Девочки, честное слово, я не знал, что вы томитесь в подвале! Меня сюда не пускали, и я думал, что, если не вижу вас среди других девочек, значит, вас отпустили домой.
– Я бы на вашем месте не доверял этому типу, – бросил Матвей через плечо.
– Максимчик, мы рады, что ты живой и невредимый! Почему ты не вернулся домой?
– У меня не было паспорта.
– Пошел бы в российское посольство, объяснил ситуацию.
– Я бы сделал это, но позже, а пока я зарабатывал деньги, – вздохнул Максим, – но, видимо, мой заработок уже закончился.
– Это точно, сынок, – подтвердил Ахмед.
Они поднялись по лестнице наверх и вышли в большой холл, ярко освещенный маленькими софитами, которых на потолке было великое множество. Путь им сразу преградили люди в форме. В руках они сжимали рации и оружие. Тут же присутствовал один из телохранителей Ахмеда с подбитым глазом и растерянным выражением лица. Увидев босса, взятого в заложники, он побледнел, и было видно, что он полон решимости драться насмерть и доказать своему хозяину, что с его увольнением можно повременить.
– Стоять! Стрелять буду! – заорал он не своим голосом, направляя оружие в сторону поднявшихся из подвала людей.
– Придется ему что-то сказать, – зловеще прошептала на ухо Ахмеду Степанида, – а то у меня палец на курке начинает дрожать…
Ахмед, видимо, осознал, что эта женщина является особой крайне неуравновешенной и эмоционально неустойчивой, и, безоговорочно поверив, что она может нажать на курок, истерично закричал:
– Слушать всем меня! Немедленно бросьте пушки! Я запрещаю вам рисковать моей жизнью!
Охранники, отрезвленные его криком, опустили пистолеты на пол.
– Ты… – обратилась Стеша к девушке за стойкой, – быстро набери телефон полиции, пока я не потеряла терпение.
Девушка испуганно покосилась на своего хозяина, тот молча кивнул в знак согласия. Она набрала телефонный номер полиции и что-то им протараторила. Дальнейшее действо Стеша вспоминала потом с большой неохотой. Приехавшие на пяти машинах с мигалками полицейские наводнили клуб. Вели они себя вызывающе, грубо и по-хозяйски, к тому же делали вид, что не понимают русского языка, хотя по их глазам Стеша видела, что все они прекрасно понимают. Людей отвели в комнату, где заставили прождать целых пять часов переводчика. За все это время им была предложена только вода. Покидать помещение строго запретили, и люди почувствовали себя не героями, задержавшими бандита, а, наоборот, пленниками.
– Ты с ума сошла, Стеша! Если бы ты убила Ахмеда, то тебе было бы не выйти из турецкой тюрьмы, – обратился к ней Матвей.
– Я бы не убила его, – невозмутимо ответила она, – а вот напугать его следовало.
– Пуля пролетела в миллиметре от его головы! – напомнил он.
– Стеша хочет сказать, что держала ситуацию под контролем, – ответила Алла, – она еще в школе и в институте занималась стрельбой и стала кандидатом в мастера спорта.
– А ты опасная штучка! – усмехнулся Матвей.
– А я думаю, что нам надо было просто уносить отсюда ноги, а не вызывать турецкую полицию, – сказала одна из девушек. – Кто мы? Русские проститутки. А кто он? Уважаемый турецкий бизнесмен. Кому больше поверят?
– Я тоже так думаю, Ахмед откупится, – согласилась с ней подруга.
Девушки на свету при близком рассмотрении выглядели довольно жалко. Бледные лица с впалыми щеками и потухшими глазами, грязные волосы и мятая, неопрятная одежда – все это не украшало их, а делало похожими на настоящих узниц.
Наконец-то полицейский, назвавшийся Яшаром Сезером и говоривший на русском языке, приступил к допросу, снисходительно улыбаясь и сочувственно кивая головой. Больше всего он уделял внимание не тому факту, что девушек силой держали длительное время в подвале, а тому, что Матвей и две подруги обманом проникли в этот клуб и наставили пистолет на Ахмеда, а Степанида даже стреляла в него.
– Вы хотите сказать, что мы еще и виноваты? – возмутилась Стеша.
– А вы хотите сказать, что ваши действия не противозаконны? – вопросом на вопрос ответил Яшар, поглаживая пряжку на ремне, подпоясывающем такой же толстый живот, как и у Ахмеда.
– Если бы не мы, эти девушки погибли бы.
– Эти девушки тоже своего рода преступницы, они занимаются проституцией, что также противозаконно, – сказал полицейский.
– У вас есть доказательства того, что они занимаются этим? – усмехнулся Матвей.
– Следствие разберется, – сдвинул черные густые брови Яшар.
– Не сомневаюсь.
– Он отобрал у нас паспорта! – воскликнула одна из девушек.
– Мы не нашли их, – спокойно ответил турецкий полицейский, – а сейчас мы ждем представителя русского посольства. Вы ведь утверждаете, что вас вывезли по поддельным документам? Тогда в ваших интересах лучше, чтобы их не нашли и вас не обвинили бы в использовании фальшивых паспортов.
«Сами и уничтожили все улики, пока нас держали здесь закрытыми, – мелькнула мысль у Степаниды, а по выражению лица Матвея она поняла, что он думает точно так же. – Сколько же денег дал им этот бандюга? Видимо, в Турции тоже распространено взяточничество».
Конечно, посольский работник, субтильного вида мужчина с рыжими усами и рыжими волосами, вступился за своих соотечественников, но как-то вяло.
– Радуйтесь, что вас отпускают, – сказал он им.
– Это беззаконие! – больше всех возмущалась Степанида. – Ахмед вел себя, как хозяин на плантации, насильственно удерживая людей, к тому же иностранцев.
– Если бы вы знали, сколько у нас проблем с женщинами из России, – развел тот руками. – Они знают, на что идут.
– Хотите сказать, что такое уголовно наказуемое, свинское отношение к этим девушкам всего лишь издержки их опасного ремесла? – уточнил Матвей, скрестив голые руки на груди.
– Вам нужны неприятности? Я всего лишь даю совет. Ахмед задержан, и будут какие-то разбирательства, но, естественно, его выпустят под залог. Документы я этим девушкам выдам и проконтролирую, чтобы они улетели на родину.
– Я согласна, – подала голос одна из девушек, – я всегда говорила, что всякие разбирательства и неприятности мне не нужны. Мы все равно правды не добьемся, остались живы, на свободе, и на том спасибо.
На этом и порешили, несмотря на протесты Стеши и Матвея. Девушек сотрудник посольства взял с собой, а остальных задержанных отпустили.
Глава 15
– Простите меня, дя… Матвей, – большие голубые глаза Максима наполнились слезами.
Они сидели в номере отеля, в котором остановился Матвей, втроем, вместе со Стешей. Номер у Матвея был роскошный, так как располагался в более дорогом отеле, чем тот, в котором жили по соседству с ним подруги. Две огромные комнаты, богато обставленные, соединялись просторной террасой с цветущими растениями, столиком и шезлонгом. В просторной туалетной комнате помещались душевая кабина с матовым стеклом и ванна с гидромассажем. Матвей полулежал на шелковых подушках, придерживая рукой пузырь со льдом на голове, так как его травма давала о себе знать дикой головной болью. «Племянник» расположился перед ним на пестром коврике, по-турецки скрестив ноги и виновато склонив голову. Стеша заняла кресло, положив ногу на ногу. Она с интересом рассматривала Максима.
«Значит, это и есть липовый племянник Матвея. Хорош, ничего не скажешь… Просто ангел во плоти».
