Дональд Уэстлейк - Малыш Джимми
— Он поехал не в ту сторону.
Марч уставился на него:
— Кадиллак?
— Что-то пошло не так, — сказал Дортмундер. — Это мое личное мнение.
— Лучше спросим у мамы, — и Марч погнал Мустанг в направлении проселочной дороги.
Через десять миль они съехали на дорогу 46, а затем повернули налево и еще через пять миль показался Бургер Кинг. Там они и застали мрачную маму, которая сидела в машине и ела гамбургер Воппер. Остановив машину рядом, Марч вышел и сказал:
— Мам, что…
Мама от неожиданности разбросала сэндвич по сторонам. Подпрыгнув, она заорала:
— Каково ты здесь делаешь?
— Они поехали не в ту сторону, что нужно. Что произошло? — спросил Дортмундер.
— Они возвращаются! Только что управилась с ними, они развернуться на съезде в Хэкеттстаун. Машина уже на подходе!
— Боже мой. Но что случилось?
— Он занял телефон, и я не могла дозвониться. Может быть, вы поспешите? Иначе кто-нибудь другой может подобрать чемодан.
Марч и Джон запрыгнули в Мустанг и понеслись. Мама посмотрела вслед и покачала головой:
— Только бы все получилось, — сказала женщина громко. — Только бы получилось.
На съезде к Хэкеттстаун, Кадиллак съехал на эстакаду, ведущую к дороге 517, повернул налево, и дальше около ста футов на север по 517. Затем на эстакаде повернули на запад и вскоре вернулись на 80-ую магистраль.
— Думаю, что могу увеличить скорость, — сказал Кирби.
— Я тоже так думаю, — согласился Харрингтон.
Кирби, слегка улыбнувшись, поправил на лбу шоферскую фуражку и слегка навис над рулем. Нога надавила педаль газа. Кадиллак начал набирать скорость. Харрингтона слегка вдавило в спинку сиденья, и он начал жалеть, что согласился на это.
Полицейский из дорожного патруля штата Хьюберт Л. Дакбанди в патрульной машине без опознавательных знаков, что позволяло ему успешно бороться с лихачами, но, увы, делало его беспомощным в борьбе с насильниками или грабителями, совершал рейд. Придерживаясь скорости 61 миль в час, что на одиннадцать миль больше установленного лимита, он наслаждался осенним пейзажем и ждал кого-нибудь, кто разгонится до 62. И вдруг его обогнали. Серебристо-серый Кадиллак, номерной знак WAX 361 Нью-Джерси с шофером за рулем несся как черт.
Хорошо, отлично. Полицейский Дакбанди ускорился и включил прибор. Большего счастья в жизни человека, который приносит пятнадцать тысяч двести восемьдесят сем долларов и девяносто центов в год своей супруге и троим детишкам, чем хлопнуть водителя, превышающего скорость на роскошной авто, попросту не было.
Патрульный позволил правонарушителю проехать еще одну полную милю, чтобы тот уже точно не смог выкрутиться. Девяносто две мили в час. О, Боже, да.
Но уже через полмили на Кадиллаке загорелись тормозные огоньки. Заметил ли водитель, что движется слишком быстро? Совсем рядом был съезд, возможно Кэди намеревается съехать на связывающую штаты 80-ую магистраль. Если так, то патрульный Дакбанди не будет дожидаться окончания полной мили на приборе и остановит их прямо сейчас.
Но машина все более замедлялась и, включив поворот вправо, остановилась на обочине. Полицейский Дакбанди сбросил скорость и начал наблюдать за событиями, разворачивающимися перед ним. «В этом ест что-то нелепое», — подумал коп.
С заднего сиденья Кадиллака выпрыгнул хорошо одетый мужчина, поднял мусор с земли и исчез в машине. Патрульный Дакбанди на плимуте Фьюри-2 серого цвета почти поравнялся с Кэди, когда тот так резко рванул с места, что из-под колес полетел гравий, и прямо под носом полицейского Дакбанди помчался по шоссе.
Ладно, хорошего понемножку. Как только Кэди с визгом шин ворвался на дорогу, коп Дакбанди подсоединил красную мигалку, закрепил на приборной панели, включил сирену и бросился в погоню.
— Черт, — выругался Кирби, глядя в зеркало заднего вида, они только проехали съезд с автомагистрали.
Харрингтон, пытаясь на ходу вытащить записку из бутылки томатного сока, спросил:
— Что случилось?
— Патрульный, — ответил Кирби. — На одной из тех чертовых неприметных машин.
Шофер неохотно сбросил скорость. Харрингтон успешно извлек бумагу, затем он посмотрел по сторонам, увидел мигающие красные огни, услышал сирену и спросил:
— Патрульный? Но ведь не должно быть никаких полицейских поблизости!
— Я избавлюсь от него, — успокоил Кирби. — Без проблем.
Кадиллак остановился возле ограждения путепровода. Патрульная машина остановилась напротив, перегородив им дорогу. Сирена замолкла, но беспокойные огни по-прежнему горели. Патрульный Дакбанди, поправляя шляпу, ремень с брюками и галстук, медленно подходил к Кадиллаку. Кирби нажал кнопку, и стекло опустилось.
— Что-то ты разогнался, парень, — произнес полицейский Дакбанди. Кирби сверкнул удостоверением ФБР.
— Все в порядке. Спецоперация.
Патрульный Дакбанди взглянул на удостоверение личности, но похоже этого ему показалось мало.
— Попрошу, лицензию и регистрацию, — попросил он и заметил по виду преуспевающего парня на заднем сиденье. — Хм-мм.
— Вы не понимаете, — начал Кирби. — Я из ФБР. И у нас особая ситуация.
— О, нда? — патрульный Дакбанди был наслышан о таких «ситуациях». — И дай-ка угадаю, на заднем сиденье расположился сам сенатор, не так ли? Хорошо, сделаю вам замечание, мы не любим когда такие как вы суют носы в Нью-Джерси.
— Нет, вы не правильно поняли. Это…
— Нет, это ты путаешь что-то, — прервал патрульный Дакбанди. — На этой магистрали полно дипломатов, политических шишек, которые мчатся из ООН в Вашингтон на скорости восемьдесят, девяносто, сто миль в час. Загрязняют окружающую среду.
— Это не…
— Вы думаете, что получили иммунитет, — продолжил патрульный Дакбанди. — Скажи мне, какой иммунитет спасет тебя, если лопнет колесо на скорости девяносто миль? А скольким невинным людям ты можешь причинить вред?
Еще один полицейский, но уже на машине с опознавательными знаками, припарковался сзади Кадиллака. Из нее вышел коп и присоединился к акции.
— Их не должно быть здесь! — быстро проговорил Харрингтон.
Он прочитал записку из бутылки томатного сока.
— Именно здесь мы и должны были оставить деньги!
— О, черт, — злился Кирби.
Второй патрульный подошел вплотную:
— Какие-то проблемы?
— Здесь у нас, — начал патрульный Дакбанди, — некий политик, большая шишка. Возомнил себе, что ему нипочем всякие разрывы шин.
— Это так?
— Послушайте, — снова попробовал Кирби.
Второй офицер обратился к Кирби:
— Подождите. Сейчас я разговариваю с другим офицером.
Марч как черт несся к пересечению местной дороги и 80-ой магистрали. Когда они подъехали к эстакаде, Дортмундер произнес:
— А там что, полицейские машины?
Увидел он их лишь мельком. Марч остановился под путепроводом.
— Тебе показалось. Что позабыли здесь полицейские?
— Это может быть ловушка.
— Бессмысленная ловушка из полицейских машин, — сказал Марч, включил парковку, но не заглушил мотор. — Нужно пойти посмотреть, на месте ли он.
— Верно.
Дортмундер вышел из машины и пошел пешком на другую сторону дороги, там, где должен был упасть чемодан. Однако его там не оказалось. Он все больше отдалялся от путепровода, затем посмотрел наверх и увидел Кадиллак зажатого с двух сторон полицейскими машинами. Ну, по крайней мере, одна точно выглядела как полицейская. Та, что впереди, без опознавательных знаков, но под лобовым стеклом виднелся мигающий красный свет.
— Угу, — пробурчал Дортмундер и вернулся к Мустангу.
Присев на переднее сиденье, он поделился новостями:
— Две полицейские машины. И Кадиллак.
Марч втопил передачу.
— Нет. Мы не можем уехать.
— Почему нет?
— Если это ловушка, то они в курсе как мы попытаемся уйти. Но если мы останемся здесь, то можем оправдаться простым совпадением, типа двое парней остановились, чтобы посмотреть карту. У нас есть карта?
Марч включил парковку.
— Даже не знаю.
Дортмундер посмотрел в бардачке и нашел дорожную карту.
— Иллинойс? — прочитал он.
— Не спрашивай меня, — сразу же отозвался Марч. — Я просто взял тачку со стоянки. Номерные знаки, которые я снял, тоже были из Джерси.
— Неважно. Дорожная карта — это дорожная карта, — произнес Дортмундер и открыл карту.
Он и Марч некоторое время изучали шоссе Иллинойса.
Тем временем наверху Кирби удалось, наконец, рассказать о похищении ребенка. Второй патрульный связался по рации с участком, чтобы те подтвердили информацию. Дакбанди стоял и хмуро взирал на Кирби в происходящем хаосе. Кирби рвал и метал по многим причинам. Харрингтон все это время подпрыгивал на заднем сиденье и повторял:
— Убери их! Убери их!
