Татьяна Сахарова - Бисер для трех поросят
«Если согласишься забыть навсегда про эту ресторанную девицу вместе со всеми ее неприятностями, то через пару недель рванем на Карибы. Гарантирую ядреную текилу и стройную креолку. Если захочешь, то сразу двух креолок или даже трех. А с понедельника устроим кастинг на должность секретутки. Идет?»
Федька, конечно, еще немного потрепыхался для проформы. Но, по большому счету, он и сам прекрасно понимал, что нефтяному магнату негоже лезь в историю, от которой за версту дурно пахнет. В большом бизнесе репутация дорогого стоит, и рисковать ею почем зря полное безумие.
Мобильный телефон зазвонил в районе полуночи. Вейнберг уже спал, поэтому его «алло» прозвучало в трубке сонно и ворчливо.
— Федь, она так и не приехала. — Ее голос дрожал, и, несмотря на не слишком удачное соединение, было очевидно, что она на грани истерики. — Не знаю, что и думать. И Сеня тоже не пришел… я тут совсем одна… мне страшно…
— Маша? — Сон как рукой сняло. — Ты где? Кто такой Сеня?
— Я в ресторане. А Сеня — наш охранник. Он приходит обычно после одиннадцати. Но его до сих пор нет. И Женьки тоже нигде нет… — Вслед за этим последовали сдавленные всхлипывания.
Прежде чем Федор Митрофанованич успел переварить услышанное, Федька отреагировал:
— Сиди на месте. Буду минут через сорок.
В трубке послышались гудки, а Вейнберг, наспех впрыгнув в одежду, побежал заводить «семерку»-доходягу. Он так и не успел вернуть ее сельскому трактористу.
* * *Чтобы не сойти с ума в ожидании приезда Феди, я принялась застилать столы чистыми скатертями. Обычно это делают перед открытием официанты, но мне просто необходимо было себя хоть чем-нибудь занять. Женькин мобильный упорно не отвечает. Молчит и домашний телефон, а Гришаня по-прежнему вне зоны досягаемости. И ко всему еще Сеня куда-то запропастился. Около одиннадцати сотрудники разошлись, а я осталась дожидаться охранника. Сначала думала, что он в своей привычной манере опаздывает, но, когда стрелки приблизились к двенадцати, поняла, что жду у моря погоды. Ну, Сеня — дело молодое, мог уйти в продолжительный загул и напрочь позабыть о делах праведных. Но Женька! Она не могла просто так исчезнуть, не предупредив меня. Кому-кому, а ей-то должно быть понятно, что в свете последних событий я тут с ума схожу от волнения.
И какая нелегкая вообще надоумила меня звонить посреди ночи Феде. Он-то чем может помочь? Хотя, с другой стороны, кому мне еще звонить? Родные в Москве, а здесь, кроме Женьки и Гришани, у меня, собственно говоря, никого нет. Коллеги по университету не в счет. Никого из них я не могу разбудить в полночь, взывая о помощи. Сотрудники ресторана только-только разошлись. После трудового дня они едва живы от усталости. Какой с них прок? А Федя, хоть и прораб, но все же какой-никакой мужчина. С ним, по крайней мере, будет не так страшно. Удивительно, что он согласился приехать. Вот так запросто все бросил и пообещал прибыть через сорок минут ради моральной поддержки малознакомой девицы. А если у него есть семья? Жена и семеро по лавкам? А я вытащила его из супружеской постели прям посреди ночи. Ужас какой! Непременно надо будет извиниться. А то развела, понимаете ли, истеричные настроения…
Из глубины служебного коридора до меня долетел телефонный зуммер. Он рассек ночную пустоту ресторана, как гром посреди ясного неба. Кто может звонить сюда в четверть первого? Я рысцой потрусила в директорский кабинет и вжалась ухом в трубку.
— Алло!
— Алло! — прорвался через помехи мужской голос. — С кем я говорю?
— Это Мария Соловей, администратор ресторана. А вы кто?
— Сеня! Так получилось… я в больнице, — в мембране послышался угрожающий скрежет.
— В больнице?! Что случилось?
— Авария. Я на мопеде ехал, а меня микроавтобус подрезал. Ну, в общем, со мной ничего серьезного. Легкое сотрясение и ссадин много, но кости целы. Я хотел сразу на работу ехать, но врач не пускает. Говорит, что несколько дней продержит меня в больнице. Вот, с боем уговорил его отпустить к больничному таксофону.
— У тебя точно ничего не сломано?
— Точно. Только мопед жалко. Он почти на куски развалился. — На линии снова жутко заскрипело. — Алло! Вы меня слышите? Черт бы побрал этот телефон!
— Да-да! Сеня, я тебя слышу. Оставайся в больнице сколько нужно! — прокричала я. — Мы тут сами управимся!
— Вы уж простите, что так получилось.
— Не бери в голову. Поправляйся скорее.
— Спасибо. До свидания.
Ну вот, хотя бы с Сеней ситуация прояснилась. Хорошо, что он серьезно не пострадал. А что, если Женька тоже где-нибудь в больнице?
По справочной я быстро добыла телефоны всех городских станций «Скорой помощи» и через минут пятнадцать уже знала, что на протяжении последних десяти часов никакой молодой женщины с похожими приметами в городские больницы не поступало. На всякий случай еще раз поочередно набрала мобильные Женьки и Гришани. И снова без всякого результата.
Краешек уха случайно зацепил какие-то посторонние шумы. Выскочив в зал, я обнаружила их источник. Это Федя пытался достучаться до меня с улицы. А я так увлеклась обзвоном больниц, что совсем о нем позабыла. Судя по тому, с каким напором он колотил о железный косяк входной двери, можно было предположить, что этот процесс занимал его уже довольно давно.
Я торопливо повернула тугую защелку.
— Чего не открываешь? Заснула? — с упреком осведомился он. — Я уж почти решил, что ты тоже куда-то пропала. Давай рассказывай, что стряслось.
— Женька… Она так и не появилась. Уехала проводить мужа и сына в аэропорт и должна была вернуться сюда. Но ее до сих пор нет. Я не знаю, что думать.
— А ваш охранник?
— Его угораздило попасть в аварию. Отделался легким испугом и множественным ушибами. Врач пока оставляет его в больнице.
— Он звонил?
— Ага. Минут двадцать назад. А Женька так и не звонила… и в больницах ее тоже нет. — Мой нос сам собою захлюпал.
— Прекрати разводить сырость. Можешь закрыть ресторан на ночь?
— Нет, не могу. У нас никакой сигнализации нет, а дверь и витрины стеклянные, — шмыгнув, поведала я. С какой радости тебе переживать за имущество неизвестного владельца? Да еще и при полном отсутствии руководства? — Федя вопросительно сдвинул брови.
— Если ресторан ограбят, то первый вопрос, который зададут потом менты, будет: «Кто уходил отсюда последним?» И вдобавок к пропаже начальства и Женьки мне только ограбления не хватало.
— Хочешь сказать, что нам предстоит здесь ночевать?
— Почему нам? Я и сама прекрасно переночую… — Это встала в позу моя дражайшая самодостаточность. Нашла, блин, подходящий момент.
— А зачем тогда звонила?! — уточнил он растерянно.
— А ты почему приехал?!
— Ну, знаешь… — Федя нахмурился, а я сообразила, что перегнула палку, и пошла на попятную:
— Ты извини, что вытащила тебя из постели. Но мне правда не к кому больше обратиться. И где Женьку искать, я тоже не представляю. Может, в милицию пойти?
— Как же, станут они искать человека, который всего полдня как пропал.
— Что ж тогда делать?
— Ты вот что, расскажи-ка мне все еще раз с самого начала.
— С какого начала?
— Скажем, с того момента, как ты пришла сюда на работу. Это давно было?
— Нет, недавно.
— А точнее?
— Сегодня пятый день, — открыла я чистую правду.
— В каком смысле? — переспросил он.
— В прямом. Мы с Женькой работаем в этом ресторане с минувшего понедельника.
Федя выпучил глаза:
— То есть ты хочешь сказать, что ухитрилась потерять и руководство, и свою подружку за пять дней работы? Да еще и взвалила на себя всю материальную ответственность?
В ответ я издала глубокий вздох и дополнила печальный список моих подвигов:
— И еще я успела наткнуться на труп.
— Какой еще труп? — опешил он. — Ты же вроде говорила, что, когда вы с соседкой зашли в квартиру вашего заместителя, там никакого трупа не было?
— В квартире действительно ничего такого не было. На тело нашего зама я наткнулась раньше, еще до того как он по-настоящему пропал.
Федина физиономия вытянулась самым неестественным образом, и, могу поклясться, в его глазах мелькнули серьезные сомнения относительно моей вменяемости. Чтобы их развеять, я подробно рассказала ему обо всех событиях, которые приключились со мной и с Женькой за недолгое время работы в ресторане.
— Значит, городские больницы ты уже обзвонила. А морги? — задал неосторожный вопрос Федя, когда я закончила свое повествование. Напрасно он это сделал. Ой напрасно. При упоминании морга остатки самообладания тут же покинули меня, и я разразилась безутешными рыданиями. Он сделал неловкую попытку меня успокоить: — Ну, че ты? Хорош реветь… Твоя подружка вполне могла улететь вместе с мужем в Вологду. Ты сама говоришь: они были в ссоре. Почему бы им не помириться и не устроить себе медовый месяц?
