Фаина Раевская - Сватовство майора
Девушка похудела, побледнела, осунулась, забросила учебу… Она уже подумывала о том, чтобы переехать к родственникам и Петербург, но вмешался его величество случай. Бизнес Ивана дал трещину, он задолжал кому-то крупную сумму, и кредиторы, люди серьезные и вовсе не законопослушные, недолго думая убрали парня, как говорится, «без шума и пыли». Жизнь пошла в привычную колею, об Иване вспоминали все реже и реже, а потом и вовсе забыли. Наташа с Егором сняли однокомнатную квартиру и стали жить вместе. Оба перевелись на заочное отделение академии. Егор устроился в частную ветеринарную клинику, а Наташа — в только что открывшуюся фирму «Феникс».
Эта самая фирма отправила своих сотрудников в Испанию для «налаживания связей». Вернувшись из поездки, Наталия не сказала, что за связи они там налаживали, но в квартире стали раздаваться международные звонки. Наташа со счастливым лицом и сияющими глазами с кем-то разговаривала. Однажды, когда Егор вернулся со службы, он застал у себя дома смуглого высокого парня со жгучими глазами. Наташа представила его как Антонио и заявила, что они любят друг друга и в ближайшем будущем собираются пожениться. Егор остолбенел. Он никак не мог представить, что однажды в их с Наташей мирок ворвется темпераментный испанец и превратит его, Егора, жизнь в сплошной кошмар. Ни слова не говоря, Егор ушел, даже не хлопнув дверью. Он не хотел верить, что его Ната — уже не его. Прошатавшись всю ночь по улицам, Егор все же вернулся домой. Антонио там не оказалось, а Наталия мирно спала. Егор готов был все списать на собственную усталость — мало ли что может показаться! Однако Наташа все расставила по местам. Проснувшись, она тут же повторила уже сказанное накануне вечером, собрала чемодан и ушла.
— А где сейчас Егор? — спросила я девушку.
Та пожала плечами:
— Не знаю. После того как Наташа до мой вернулась, он только один раз заходил, какие-то вещи принес…
— Он знает, что Наташу убили?
— Думаю, что нет. Иначе наверняка бы сегодня появился, ведь он так любил ее…
Она умолкла, давая понять, что рассказ окончен и ей пора идти.
— Что ж, спасибо вам большое, — поблагодарила я. — Скажите, а я могла бы с Антонио поговорить?
— Да, я ему скажу…
Кивнув нам с сестрой, девушка поспешила к воротам.
— Да-а уж, вот она, жизнь, — глубокомысленно изрекла Дуська. — Как думаешь, Жень, это Егор их всех убил?
Я хотела ей ответить, но заметила, что к нам направляется Антонио, и промолчала. Испанец действительно был хорош! Если (бы я не любила так сильно Ромку, то влюбилась бы в него. Что ж, зато я теперь прекрасно понимаю Наталию. Антонио остановился, снял темные очки и вопросительно взглянул на нас.
— Добрый день, — начала я по второму кругу. — Я частный детектив, занимаюсь расследованием убийства вашей невесты.
Хотелось бы задать вам несколько вопросов…
Молодой испанец разглядывал нас, словно микробов под микроскопом, и молчал.
— Я, конечно, понимаю, что сейчас не самый подходящий момент… Но все-таки хотелось бы услышать ваши ответы на наши вопросы…
Молчание.
— Вот черт нерусский, — проворчала Евдокия. — И как, спрашивается, нам его допрашивать? Дядя, ты по-русски кумекаешь хоть чуть-чуть?
Никакой реакции.
Тут Евдокия принялась знаками объяснять, чего мы хотим. Несмотря на трагичность ситуации, Дуськина пантомима вызвала у меня смех, и я нервно захихикала. Чтобы лучше меня понять, попробуйте подойти к зеркалу и при помощи жестов сказать: «У нас к вам имеется несколько вопросов! Будьте любезны на них ответить».
Испанец какое-то время с интересом наблюдал за Дуськиными ужимками, а потом вполне отчетливо проговорил:
— Я неплохо говорю по-русски. Можете задавать свои вопросы.
Дуська замерла с поднятыми руками. Потом смачно сплюнула, что-то пробормотала себе под нос и отошла в сторону.
— Вы давно знаете Наташу? — спросила я испанца.
— Мы познакомились в апреле. Могу даже назвать точную дату. Тринадцатого апреля.
— Откуда такая точность?
— Во-первых, знакомство с Наташей — самое главное событие в моей жизни. А во-вторых, у меня день рождения как раз тринадцатого апреля, — пояснил Антонио.
— И вы, значит, сразу поняли, что Наташа — ваша судьба? — Почему-то этот красавчик мне вдруг разонравился и стал вызывать раздражение.
— Не сразу! Далеко не сразу! — воскликнул испанец. — Прошло примерно два часа, прежде чем я понял, что без этой женщины не смогу жить.
— А вы знали, что у нее в России есть муж?
— Знал, конечно. Наташа мне про него рассказывала. Но какой он муж? Разве она его любила?
Объяснять иностранцу устройство загадочной русской души я не стала. Вместо этого задала очередной вопрос:
— Как вы узнали о гибели Наташи?
— Мне позвонила ее сестра, Люба. Я был в Испании, готовился к свадьбе. Мы должны были расписаться восьмого сентября у вас, в России, и сразу улететь ко мне на родину, в Валенсию. Мне много предстояло сделать, поэтому я решил прилететь сюда накануне свадьбы, седьмого. Но пятого сентября мне Любаша сообщила о смерти моей невесты… — Антонио умолк и пристально посмотрел на меня. — У вас есть еще вопросы? Простите, но мне нужно идти…
— Да, конечно, спасибо, — вяло откликнулась я.
Сеньор Мурильос ушел, и тут же рядом со мной возникла Евдокия.
— Нет, ты видела?! Каков придурок! — возмущалась сестра. — Я тут, понимаешь, танец с саблями ему танцую, дружба народов, мир, труд, май, а он смотрит на меня, как на обезьяну в зоопарке, и ни мур-мур! Нет бы сразу сказал: мол, девушка, я вас прекрасно понимаю… Тьфу, мафия! Дон Корлеоне недоделанный!
Не обращая внимания на Дуськины упражнения в изящной словесности, я потопала к остановке маршрутного такси. «Что ж, — размышляла я, старательно обходя лужи, — здесь все более или менее ясно: придурок испанец не убивал. Да и зачем бы ему? Остается проверить Егора. Помнится, Люба говорила, что он работает в ветеринарной клинике…»
— Евдокия, — проговорила я, — пора Рудольфа к ветеринару вести.
Дуська захлопнула рот, не закончив начатую фразу. Задумавшись, я и не заметила, что она о чем-то увлеченно разглагольствует.
— Зачем? — спросила сестра. — Да твой Рулька — живее всех живых! Чисто Ленин, ей-богу! Ты посмотри на него: шкура лоснится, бока тоже… Собака здоровее многих людей будет!
— Я вчера вечером у него перхоть видела, да и грустный он что-то…
— Где? Где, Жень, ты у этого толстого наглого пса видела перхоть? А даже если и так, купи ему «Хед энд шолдерс» — и все дела! Да я за мужьями своими так не ухаживала, как ты за своей таксой! — возмущалась сестрица.
— Поэтому они от тебя и сбежали! И потом, не могу я любимую собаку мыть всякой человеческой дрянью! Это для него, если хочешь знать, моральная травма!
— Да, песика это подкосит! — усмехнулась Евдокия.
— Между прочим, тебе тоже не мешало бы показать своего Жирика доктору — на предмет ожирения! — выдвинула я решающий аргумент.
— Ты тоже заметила, да? — Дуська моментально переключилась на своего любимца. — Знаешь, он в последнее время слишком мало двигается.
Дуськин любимый хомяк Жирик — самое отвратительное существо на свете! У него очень острые зубки и маленькие лапки. В комплексе все это производит отталкивающее впечатление. Ко всему прочему, этот грызун патологически меня терпеть не может! Какие бы лакомства я ему ни предлагала в целях подхалимажа, он непременно меня кусал. Гад, одним словом!
— Заметила, — кивнула я. — У него щеки уже размером с закрома родины!
— Дура! — обиделась за питомца Дуся. — У него там склад. Бедненький, как он без меня?!
Я не удержалась от шпильки в адрес сестры.
— Надо было не носки мужские хватать, а Жирика! Вот бы мы с Рулькой повеселились!
Евдокия бросила на меня испепеляющий взгляд. Помнится, Некрасов по поводу такого взгляда очень красиво сказал: «Посмотрит — рублем одарит!»
Уже в маршрутке Дуська заявила:
— Отправляйся домой, а я поеду за Жириком! Завтра пойдем к собачьему док-юру. Ты со своей перхотью, а я с ожирением!
По правде говоря, у Евдокии уже не было причин тиранить меня своим присутствием, к которому добавлялось еще и общество Жирика с Вовкой. Ведь следователь ясно сказал: парень, встреченный мной рано утром в Дуськином подъезде, — вовсе не убийца, так что ожидать (по меткому выражению Евдокии) слета киллеров в ее доме не приходилось. Однако высказывать крамольную мысль вслух я не решилась. К тому же в компании веселее.
Дуся вышла на нужной ей остановке, наказав мне накормить потенциального мужа, то есть Вовку Ульянова. Я трясла головой в знак согласия и при этом сожалела, что не позаботилась о цианистом калии или не припасла какого-нибудь другого яда.
Разумеется, я не собиралась кормить чужого мужика. Пока Ульянов ходил в друзьях, ему перепадал иногда семейный обед или ужин, причем исключительно по инициативе моего Алексеева. Теперь же все! Баста, карапузики! У Вовки будет собственная жена, пускай она его и кормит. Я решила отправиться к родственникам второй убитой сотрудницы фирмы «Феникс».
