Игорь Чубаха - Тайна Черного моря
— Копию дела номер 516 дробь 4 точка ВВ ко мне на стол, — негромко приказал Семен, стараясь не выказать волнения. — Жду вас... — Он прикинул: спуститься в архив — две минуты, вручить предписание, получить требуемое, расписаться в журнале — минута сорок, подняться обратно — еще две. Итого пять сорок. Накинем пяток для ровного счета. — Жду вас через пять минут сорок пять секунд. Исполняйте.
— Есть, — коротко кивнул адъютант и бесшумно исчез за дверью.
В ожидании дела номер 516-и-так-далее Семен встал из-за стола, подошел к окну. Звук шагов скрадывался толстым ковром с замысловатым «таруханским» узором мягких, успокаивающих глаз оттенков. Остановился возле низкого подоконника с одиноким кактусом в глиняном горшке, заложил руки за спину, принялся задумчиво покачиваться с пятки на носок, чувствуя, как холод отпускает сердце, высыхает пот на руках и дурман покидает голову. «Горячее сердце, холодная голова и чистые руки», — как все-таки правы бывают порой классики...
В Москве шел дождь — явно затяжной. Наконец-то, а то все жара и жара. Хорошо. Внешний мир расплывался от струек стекающей по стеклу воды, едва заметно дрожал от работающей «глушилки», которая заставляла стекла мелко вибрировать, сбивая тем самым настройку лазерных подслушивающих устройств.
«Грибов будет много, — рассеянно подумал генерал. — Эх, в лесок бы сейчас. С палаткой, денька на два...» Неужели за тридцать с лишком лет никто не догадался сопоставить такие очевидные данные? Впрочем, чему удивляться: в недрах Архива таится столько всякой информации, большей частью к тому же строго засекреченной, что порой лишь чистая случайность помогает наткнуться на необходимые сведения. Случайность. Везение. Удача. Фарт. Как сейчас. Неужели ему в руки попал козырь, о существовании которого все давно забыли?.. Ох, сколько к осени грибов будет в Подмосковье...
Раздался вежливый стук в дверь, и на пороге возник давешний адъютант. Под мышкой он держал пухлую старомодную папку омерзительно сиреневого цвета с белыми в прошлом шнурками. Генерал, недовольный тем, что его отвлекли от лирики, бросил взгляд на настенные, квадратные, без выкрутасов часы, отсчитывающие вечность над портретом Рихарда Зорге, и ледяным тоном произнес:
— Вы прибыли на шесть секунд раньше. Делаю вам замечание.
Лицо адъютанта осталось бесстрастным, как у древнегреческой скульптуры. Он приблизился к гигантскому столу из натурального тиса, бережно положил папку несколько в стороне от остальной груды бумаг и вытянулся в ожидании дальнейших распоряжений.
— Вы свободны, можете идти.
— Есть.
Когда адъютант покинул генеральские апартаменты, генерал вернулся за стол, машинально нажал под столешницей другую кнопку (мягко клацнув, сработали замки дверей; мягко прошуршав, опустились шторы на окнах, отражающие любой вид излучения) и некоторое время разглядывал папку.
Потрепанная, но не очень, с выцветшей надписью на верхней картонке:
516/4.ВВ. ЛИЧНОЕ ДЕЛО. Субъект «КАРЛ». Доступ только для разряда "Ц". . Не выносить, не копировать, не выпускать из рук, не читать вслух, не демонстрировать окружающим.
Генерал порылся в верхнем ящике стола, выудил оттуда портативный детектор из черной пластмассы и несколько раз прошелся им в воздухе над папкой. На черной панели зажегся зеленый огонек: посторонних предметов не обнаружено. Так и должно быть, но — береженого Бог бережет.
Семен спрятал детектор обратно в стол. Глубоко вздохнул — Господи, пусть это окажется то, что нужно! И открыл папку.
Прошлой и, казалось бы, давно забытой жизнью дохнуло на генерала. Той жизнью, где была полевая работа, настоящие друзья и конкретные враги; где не было этого опостылевшего кабинета, закулисных игр и запутанных комбинаций. Тогда выручала стремительная тактика; сейчас же приходится полагаться на скучную стратегию.
С большинством материалов Семен был знаком не понаслышке, а в некоторых операциях сам принимал участие на пару с Князевым. Как же давно это было!..
«Комарик» — тысяча девятьсот пятьдесят девятый, установка дорогушей разведывательной аппаратуры на вершине Джомолунгмы. В те годы ни о каких спутниках-шпионах еще не могло быть и речи, поэтому успех операции сулил Советской стране такие преимущества перед противником, которые тысячекратно окупили бы любые затраты. Увы, операция провалилась. Двенадцать трупов, оставшихся на снежном погосте, четырнадцать обмороженных и ампутированных конечностей, двести семьдесят миллионов рублей старыми, похороненные на дне ледяной пропасти, — таков ее итог. Князев тогда на собственных плечах вытащил восьмерых из-под внезапно обрушившейся лавины — и Семена в том числе, а потом еще голыми руками вместе со своей женой, которая также принимала участие в этой операции, рыл в мерзлом снегу могилы...
Спустя пять лет генерал (тогда — всего лишь капитан) уйдет с оперативной работы и с головой погрузится в бумажную рутину.
Дальше, дальше...
«Ножик в тумане», шестьдесят шестой, «Букварь», шестьдесят восьмой (трагическая история, бедный Ванька), «Шиш вам», семидесятый... «Красная борода»...
Вот оно. Вот то, что искал генерал. Операция «Красная борода», семьдесят второй год. Он вздохнул (Боже, пусть это будет то, что надо) и впился взглядом в машинописный текст, за которым стояли боль, отчаяние, крики о помощи...
Закончив читать, генерал Семен встал из-за стола, вынул из алюминиевой ячейки бутылку «боржоми», откупорил ее о подоконник и (горло было как наждак) ополовинил.
Сердце билось несколько учащенно, левое веко подергивалось, пальцы ног непроизвольно поджались, но мозг работал четко, без скрипа и перебоев.
Итак, мозаика сложилась в неожиданную картину. А сложил ее он, генерал Семен. Никто, ни один человек за четверть века не смог найти связь между бесконечными докладными Ивана Князева и странным найденышем в стаде американских индейцев, а он смог...
Итак, Иван Князев, бывший оперативник ГРУ МО и Первого ГУ КГБ, нынче персональный пенсионер с инвалидностью второй группы, друг и соратник на протяжении десятилетий. И кроме того, как только что выяснилось, — лишний туз к колоде. Да какой там туз, джокер!
И лишь он, генерал, знает о его существовании. Знает, как им сыграть. Противник может просчитать все комбинации, предсказать любую ситуацию, вычислить любой поворот событий... Но иногда вдруг всплывет вот такой вот джокер, и весь карточный домик прогнозов рухнет в одночасье. Надо только знать, где и когда выложить на стол джокера. Знать, за какие ниточки подергать, на какие клавиши души нажать, чтобы человек, не сознавая того, стал играть по твоим правилам. Надо отмести все личные чувства, забыть о дружбе и помнить, что главное — это дело.
Итак. Вводим в игру Ивана. Прапорщик, будь он неладен, ищет установку Икс. Князев ищет прапорщика. А что, может выгореть! И, стало быть, незачем валить самого Хутчиша. Пусть он выйдет на корабль, а Князев выйдет на Хутчиша. Прапорщик находит установку, Иван находит прапорщика — и тут мы подсекаем леску. По-простому говоря, мы ловим прапорщика на живца. Точнее, не так: мы ловим установку на Князева... Я ловлю, поскольку никто, ни Аквариум, ни Господин Доктор гребаный о Князеве знать не знают. Лихо! Установка — мне, Хутчиш — Князеву, чуть позже труп Хутчиша — Доктору.
Возвращаясь за стол, генерал машинально достал расческу, возбужденно провел ею по остаткам волос, привычно дунул на зубцы. А ведь придется самому ехать к Ивану — такое дело никому не поручишь. Это его козырь, его проходная пешка... Но ехать придется одному, без прикрытия. А это, знаете ли... Конечно, в Аквариуме полно тайных выходов на случай чрезвычайных ситуаций, гримерный и костюмерный отделы работают выше всяческих похвал, и все же, все же...
Генерал содрогнулся, вспомнив бой на улице, когда он возвращался после переговоров в трансформаторной будке.
Он до сих пор не знал, кто именно из противостоящих сторон организовал нападение на «аварийку», но враг был сильным и умным: он не только вычислил местонахождение Семена, но и отважился на прямую атаку. Неужели утечка? Генерал находился в положении шахматиста, проводящего одновременный сеанс на десяти досках. Американцы, израильтяне, китайцы, даже свои, русские, — все охотятся за установкой, и у каждого может найтись множество причин к тому, чтобы уничтожить генерала.
Когда раздолбанный «рафик» остановился рядом на светофоре, Сергей негромко скомандовал: «Ситуация Б!»
За шофера (не того штрафника, что сидел в кабине, исполняя роль «болвана», а настоящего — находящегося внутри бронированного фургона, за дисплеем, на который передавалась картинка с портативной видеокамеры, вмонтированной в синюю мигалку «Аварийной службы») — так вот, за шофера был Борис. Он кивнул и положил пальцы на клавиатуру, ожидая дальнейших распоряжений.
«Ситуация Б» означает угрозу атаки. Сергей метнулся к пульту управления стрельбой. Генерал стиснул зубы, но с места не двинулся: он прекрасно понимал, что любым своим действием лишь помешает работе профессионалов.
