Галина Куликова - Пенсне для слепой курицы
— Послушайте, Игнат. Я, конечно, безмерно благодарна вам за помощь и понимаю всю силу вашего негодования…
Фраза показалась мне чересчур витиеватой. Я прервала ее на середине и коротко добавила:
— Лучше вам в это не ввязываться. Я отпущу этого типа, и точка. Вы можете поприсутствовать, только не лезьте.
— Ладно, — Крылов покорно сложил руки на груди. — Я поприсутствую и не буду лезть. Как скажете.
— Итак, — заявила я блондину тоном, не терпящим возражений, — вы сейчас отсюда уйдете, но с одним условием.
Блондин настороженно смотрел на меня и молчал. Мне было все равно. Пусть молчит, главное, чтобы ничего не пропустил.
— Вы встретитесь со Шлыковым и скажете ему, что его жена находится в моих руках. — Крылов повернул голову и взглянул на меня. Не хотелось раскрывать карты, но если бы я его выгнала, то лишилась бы защиты. Пусть лучше слушает. Все равно ничего не поймет. У него с Горчаковым своих проблем выше крыши. — Я требую личной встречи с вашим шефом. Немедленной. Уверена, мы с ним сумеем договориться. И пусть не глупит. Естественно, я приняла все меры предосторожности".
Никаких мер я, разумеется, не принимала, но не говорить же ему об этом!
— Теперь его можно выпустить? — спросил Крылов с некоторой долей сомнения.
— Самое время.
Игнат сделал широкий жест рукой в сторону коридора. Блондин медленно поднялся, как будто все еще не верил, что его сейчас действительно выпустят на волю.
— Могли бы что-нибудь и сказать на прощание, — фыркнула я.
Блондин неожиданно откликнулся:
— Я бы не причинил вам вреда.
— Жаль, что я не знала об этом в тот момент, когда вы подкрались сзади.
— Вы закончили обмен любезностями? — нетерпеливо спросил Крылов. — Время позднее, гостям пора и честь знать.
— Вы что, тоже уходите? — удивилась я. — А мне-то казалось, нам стоит кое-что обсудить.
— Зачем это? — Крылов сделал изумленные глаза. — Вы попали в трудную ситуацию, я вам помог, потому что случайно очутился поблизости. Так что и обсуждать нечего.
Случайно! Каков наглец, а?
— Ладно, — махнула, я рукой. — Встретимся завтра.
— Можете немного опоздать, — покровительственным тоном сказал Крылов.
— Разве теперь вы мой начальник? — ехидно спросила я.
— Нет. Но я тот, кто может замолвить за вас словечко.
— Спасибо, не стоит.
Блондин стоял в коридоре и терпеливо ждал окончания нашей перепалки.
— А не надо его обыскать? — неуверенно спросил Крылов.
Блондин с опаской поглядел на него.
— Ой, нет! — крикнула я. — Пусть убирается восвояси. Мне важно, чтобы он донес информацию до адресата, и поскорее.
— Может, в связи с этим его стоит проводить? — с иронией спросил Крылов.
Я подошла к двери и открыла замки. Странная парочка прошествовала на лестничную площадку.
— Кстати, а как вы проникли в мою квартиру?; — крикнула я вслед блондину.
Потом вспомнила, где он служит, и махнула рукой. Что я, в самом деле? Эти люди могут проникнуть куда угодно.
Я захлопнула дверь. Как можно спокойно лечь спать в квартире, которую посещают все, кому не лень, в отсутствие хозяйки? Теперь еще эта пожарная лестница. Раньше мне и в голову не приходило, насколько легко по ней забраться на балкон. Зайдя в комнату, я первым делом закрыла балконную дверь на шпингалет. Потом проверила все шкафы, заглянула под кровать и в кладовку. Мало ли кто еще мог здесь заблаговременно спрятаться.
Вопреки ожиданиям сон сморил меня почти мгновенно. Видимо, физические и моральные нагрузки сделали свое дело. Последней была мысль — зачем Крылов ошивался возле моего дома? Наверное, они с Горчаковым всерьез меня подозревают. Крылов наверняка думает, что я виновата во всех неприятностях его шефа, что я — человек, засланный конкурентами. Естественно, они решили проверить меня как следует. Наверное, он самым банальным образом следил за моим домом. Это все не очень хорошо. Если Крылов встрянет в мои сложные отношения с людьми Шлыкова, он все испортит.
После смерти Матвея чувство страха у меня притупилось. Во время завтрака я вспомнила все, что произошло со мной за последние дни. Это же сущий кошмар! А я вопреки всему резва и энергична. Видимо, это результат стресса. Именно он держит меня в напряжении и высвобождает резервные силы организма. А что будет потом? Мне не хотелось думать об этом. Я никогда не считала себя дурой и отчетливо понимала, что история, в которую я вляпалась, вряд ли закончится благополучно.
Все утри я ждала, что вот-вот зазвонит телефон и Шлыков обрушит на мою голову мегатонны проклятий. Или он позвонит в дверь, и я увижу в «глазок» его искаженное гневом лицо. Так или иначе, но встреча скоро состоится. Я даже допускала, что меня снова поймают и отвезут в какое-то укромное место, где начнут запугивать. Проанализировав ситуацию, я решила, что меня вряд ли убьют. Небось считают, что раз мне в голову пришла мысль записать аудиокассету, то, возможно, я изобрела кое-что еще. О жестком варианте развития событий я старалась не думать вообще.
Однако Шлыков не звонил. Не звонил даже Мазуренко. «Что ж, — подумала я. — Значит, встреча откладывается». Я шла на работу, гордо подняв голову, потому что была почти уверена, что кто-нибудь обязательно за мной наблюдает. Возможно, обогнавший сейчас меня автомобиль притормозит у обочины и я окажусь лицом к лицу со своими врагами. Однако ничего не произошло. Никто меня не задержал, и я благополучно добралась до офиса.
Открыв дверь приемной, я нос к носу столкнулась с Горчаковым. Сердце мое сразу же встрепенулось, как бывало всегда, когда я его видела. «Черт возьми, что же это за наваждение такое?» — подумала я, а вслух сказала:
— Доброе утро, Сергей Алексеевич!
— Доброе, — откликнулся он, внимательно глядя мне в глаза. — Давно не виделись. Как ваши дела?
— Да вроде ничего.
— У вас синяки под глазами. Ведете бурную жизнь?
Наверное, Крылов уже рассказал ему о нашем совместном ночном приключении.
— А где Липа? — вместо ответа спросила я.
— Она немного задерживается.
Горчаков не уходил, наблюдая, как я устраиваюсь за своим рабочим столом.
— У вас есть какие-нибудь поручения?
— Для вас? Конечно. Я тут принес кое-какие бумаги, сделайте короткую итоговую справку.
— Хорошо, — обрадовалась я.
По правде сказать, я уже не чаяла, что мне вообще дадут работу. Если бы Горчаков заявил, что увольняет меня, я бы не удивилась. Но он почему-то медлил. Возможно, считал, что разоблаченного врага иметь при себе гораздо удобнее, чем ждать, что к тебе зашлют нового. Я была даже рада, что меня подозревают и не доверяют мне. Это значит, что моих ушей не достигнет никакая по-настоящему ценная информация и я, если произойдет самое худшее, не смогу выдать ее людям Шлыкова. Надо потерпеть еще немножко. Как только мы разберемся с Томочкой, ситуация прояснится. Тогда я расскажу Горчакову все-все.
«Может, надо было с самого начала во всем признаться? — подумала я. — Как только меня завербовали? Нет, — тут же отвергла я свою идею. — Если бы это стало известно Шлыкову, мой брат мгновенно оказался бы в опасности. Вдруг у них здесь прослушка? Или кто-то еще, помимо меня, стучит на Горчакова? Тот же Крылов, например. Темная лошадка, между прочим. Скажи я Горчакову о Шлыкове, тот наверняка задействовал бы Крылова, и моего брата постигла бы участь Матвея».
У меня вырвался невольный вздох, и Горчаков, не сводивший с меня глаз, тут же спросил:
— Вас что-то гнетет?
Может, он хочет вызвать меня на откровенный разговор и поэтому услал куда-то Липу? Однако, по моему мнению, время откровений еще не настало. Поэтому я сказала:
— Ничего подобного. Я просто вспомнила мужа.
Лицо Горчакова омрачилось:
— Ваш муж был известным человеком.
— Да, это так.
— Я еще раньше хотел спросить… У вас нет материальных затруднений? В смысле, не нужна помощь?
Я отрицательно покачала головой. «Главное, чтобы вы меня не уволили», — хотелось ответить мне, но я, как водится, промолчала. Впрочем, действительно, что я буду делать, если он меня уволит? «Неактуальный вопрос, — одернула я себя. — Главное — остаться в живых. Живая, я обязательно найду себе достойное применение»..
Горчаков, однако, был всерьез настроен вытрясти из меня хоть что-нибудь для себя интересное.
— Послушайте, Марина, — вкрадчиво сказал он, устраиваясь на краешке моего стола. — Мне почему-то кажется, что смерть вашего мужа как-то связана с другими неприятностями. Возможно, личного плана.
— С чего вы взяли? — встрепенулась я.
— Ну как же? А эти телефонные звонки в офис? Этот тип с серьгой в ухе? Ночные нападения, в конце концов!
— Так Крылов вам рассказал?
— Он ведь на меня работает.
— По ночам он тоже работает на вас? — ехидно спросила я.
— Должность у него такая.
— Значит, он просто проходил мимо моего дома?
