Дарья Донцова - Медовое путешествие втроем
Лера заверила ее, что давно забыла о неприятном инциденте, и обрадовалась неожиданному финансовому подарку. Вот только она не поверила врачу. Она отлично поняла, что случилось. Ленивая Инна не пожелала заморачиваться мытьем шевелюры Марины и безо всякого сожаления изуродовала ее. А Ольга Сергеевна, готовая сжечь на костре Леру за несовершенный ею проступок, свою обожаемую доченьку решила не наказывать. Вот только непонятно, какого черта Инна вообще вызвалась купать Бойко?
Глава 17
Ответ на этот вопрос неожиданно нашелся в начале апреля. Леру отправили на практику в одну коммерческую стоматологическую клинику, и она совершенно неожиданно увидела ту самую Майю Михайловну, которая ругалась в больнице с Инной.
Остролистова лечилась у Бориса Леонидовича от невроза – в результате болезни у нее выпали волосы, она стала почти лысой. Доктор старался помочь пациентке, но так и не смог ее вылечить. Когда Валерия в первых числах февраля перестала работать в клинике, голова Майи Михайловны походила на полуоблетевший одуванчик. А сейчас в кабинет дантиста вошла дама с роскошными, белокурыми, вьющимися штопором локонами. Сначала Лера подумала, что женщина просто похожа на Остролистову, но потом заглянула в медкарту, прочитала фамилию, поразилась до глубины души и сказала пациентке:
– Здравствуйте. Вы шикарно выглядите, намного лучше, чем раньше.
– Спасибо, деточка, – кивнула дама. – Разве мы прежде встречались?
– Да, – обрадованно подтвердила Лера, – зимой, в центре неврозов и психиатрии у Бориса Леонидовича, я там на каникулах санитаркой работала. Вы здорово похорошели и…
Договорить Лера не успела, потому что получила от стоматолога пинок чуть пониже спины. Остролистова нахмурилась и вдруг обратилась к дантисту:
– Маргарита Яновна, совсем забыла! Меня срочно ждут! Извините, я убегаю! Непременно запишусь на прием в другой день…
Когда Майя Михайловна ушла, хозяйка кабинета накинулась на Валерию:
– Из-за тебя я потеряла клиентку!
– Что я сделала плохого? – заморгала Лера.
– Разрази меня гром, если еще раз соглашусь взять на практику студентку! – в сердцах воскликнула врач. – Вас, похоже, не учат этике. Никогда нельзя говорить, что видела человека в какой-либо клинике, тем более, если это центр неврозов и психиатрии. Ты будущий медик, обязана хранить тайну.
– Я не рассказывала о ее проблемах, – попыталась оправдаться Валерия, – похвалила ее внешний вид.
– И что получилось? – продолжала гневаться стоматолог. – Майя ушла, думаю, навсегда. Изволь держать свой болтливый язык на привязи! Вот не дам тебе положительный отзыв за практику, тогда призадумаешься.
– Пожалуйста, не надо! – испугалась Лера. – Меня же стипендии лишат! Я совсем не трепачка, просто удивилась. В феврале Остролистова совсем лысой была, а сейчас у нее столько роскошных длинных волос. Как они так быстро выросли?
Маргарита Яновна усмехнулась.
– Что удивительного? Небось купила парик.
– Да? Мне это в голову не пришло, – растерялась Валерия. – Шевелюра как настоящая!
– Ты меня поражаешь, – фыркнула врач. – Никогда не слышала про накладки из натуральных волос? Правда, они стоят очень дорого, а если еще такие длинные и шикарные, как у Остролистовой, то вообще заоблачно. Но Майя Михайловна богата, может себе любую вещь позволить. Небось у какой-нибудь нищенки волосы приобрела и теперь в чужой красоте щеголяет.
И тут у Леры в голове словно зажегся свет. Так вот почему Инна решила вымыть Марину Бойко! У дочери Ольги Сергеевны никогда нет денег, и она нашла способ поживиться. Игроманка остригла Бойко и продала волосы Майе Михайловне. Вот что требовала от нее Остролистова во время разговора, случайно подслушанного Валерией!
Санитарка замолчала и посмотрела на меня. Я протянула ей свою сумку.
– Держи. К ней еще прилагается кошелек. Вот он. Хочешь и его в придачу?
– Конечно, – обрадовалась Лера, – давайте.
– В обмен на телефон или адрес Остролистовой, – ответила я. – Думаю, у вас на ресепшен есть данные больных.
Толстуха вскочила.
– Сидите тут, никуда не уходите, вернусь через минуту.
Я задумчиво посмотрела вслед умчавшейся девице. Конечно, мне на руку, что Лера готова за сумку предоставить любую информацию о пациентах. Но вот захочется ли мне лечиться у доктора с такими наклонностями?
Ох, наверное, нехорошо пользоваться услугами этой подлой особы. Однако мне необходимо понять: девочка, которую я увидела в своем саду, результат моего трансового состояния, о котором говорила Терентьева, или реально существующая малышка? И вот сейчас пришло понимание: нет, лекарства от мигрени не вызвали у меня галлюцинаций. Теперь я уже не сомневаюсь: смерть моего соседа – не самоубийство, не случайность, а тщательно спланированное преступление. Кто-то, знающий о трагической гибели во время пожара маленькой Асеньки, желал смерти Юрия Малинина, надеялся, что он потянется за призраком дочери, упадет и разобьется. А еще, кажется, нашлось объяснение тому, как прядь волос Марины очутилась в моем саду. Тот, кто задумал убийство, купил розовое детское платьице, похожее на то, что носила Ася, а еще надел на свою малышку-подручную парик. И Катя, домработница Малининых, и сам Юра говорили, что у Аси были красивые, необычно длинные и густые для ребенка четырех лет волосы, которые Лена завивала при помощи щипцов. А у Марины Бойко волосы вились от природы.
Я вздохнула и переменила позу. Очень хочется задать Майе Михайловне несколько вопросов. В частности, такой: как ее парик оказался на голове крошки, которая с конца весны регулярно наведывалась в сад к Малининым? Но очертя голову к даме нестись не стоит. Сначала надо осторожно выяснить у матери Аси, знакома ли она с Остролистовой. Вдруг Малинина скажет: «Да, да, мы общались, а теперь поругались»? Сразу станет понятно, в каком направлении нужно копать. В некоторых случаях поспешать надо медленно.
– Вот, принесла, – сказала запыхавшаяся Лера, подбегая к скамейке. – Тут все, и телефон, и адрес. Где мой кошелек?
Я протянула санитарке портмоне и не удержалась:
– Лера, вообще-то – не очень красиво болтать о пациентах. Врач не должен распускать язык.
Она прищурилась:
– Круто! Сами попросили, а теперь, когда все получили, мораль читаете?
– Ты ко мне первая подошла, – напомнила я, – предложила свои сведения в обмен на сумку.
– А вы, раз такая правильная, могли бы послать меня куда подальше, – заржала Валерия. – Так нет, согласились. И кошелек сами отдать решили. Вы меня на нарушение толкнули, а я честная и хорошая. Между прочим, ваша родственница уехала, я только что видела, как Борис Леонидович ее в машину сажал.
– Кто? – не поняла я.
– Осипова Анжела Михайловна, – уточнила Валерия. – Укатила тетка, вас кинула.
Санитарка живо развернулась и исчезла из вида.
Я медленно пошла на парковку и убедилась, что Валерия не солгала, – голубой малолитражки Анжелы на стоянке уже не было. Осипова была столь сильно шокирована внешним видом золовки, что напрочь забыла о своей спутнице.
* * *Дверь в дом Малининых стояла нараспашку. Я, слегка удивленная этим обстоятельством, вошла в просторный холл и позвала:
– Катя!
Но вместо домработницы в прихожую вышла растрепанная, с покрасневшим лицом Светлана. При виде меня она на секунду замерла с открытым ртом, попятилась, дернула плечами и воскликнула:
– Дашенька, как дела? Хотите чаю? Я испекла булочки с изюмом.
Я решила не отказываться.
– Спасибо, с удовольствием.
Мы прошли в столовую. Светлана показала на блюдо с плюшками.
– Угощайтесь.
Я взяла одну, откусила и похвалила:
– Замечательно вкусно. Вы превосходно готовите.
Психолог улыбнулась.
– Вообще-то, повариха из меня как из паровоза самолет. Я купила замороженный полуфабрикат. Хотела Леночку побаловать, да пока булки в духовке сидели, она уснула. Будить ее я не стала. Интересно, смогу ли я на завтрак Андрюше овсянку сварить? Мальчик, конечно, обрадовался бы бутербродам с колбасой, но Лена боится за желудок сына. Я ее пытаюсь убедить, что иногда нужно ослабить поводья, нельзя подростка постоянно воспитывать.
– А где Катя? – удивилась я. – Зачем вам мучиться с кашей, ее домработница сварит.
Светлана закатила глаза.
– О Катя… Прислуга ушла.
– Уже поздно, – удивилась я. – Куда же Катерина отправилась, если до сих пор не вернулась?
– К новым хозяевам, – отрезала психолог.
Я не поверила своим ушам.
– Она не будет больше работать у Лены?
– Вот такие встречаются подлые бабы! – гневно ответила Терентьева. – Нашла самый подходящий момент! Мы с Леной вернулись днем из полиции, устали, перенервничали, наплакались. Подруга сразу поднялась наверх, а я заглянула на кухню, внезапно очень есть захотелось. Думала, найду на плите горячий обед. А там ничего. Сунулась в холодильник – пусто, на полке одна кастрюля с остатками чего-то. Меня возмутило поведение Кати, я пошла к ней в комнату и говорю: «Где еда?» А нахалка в ответ: «Не смейте мне замечания делать, не имеете права в чужом доме распоряжаться. Не вы платите мне деньги, вот и заткнитесь».
