Игорь Чубаха - Кремлевский джентльмен и Одноклассники

– Да с чего он вял? – удивился Отец.

– Статистика. За последние три года не только опубликовано столько‑то бит информации о вреде и пользе ГМО. На разных континентах дали дуба при странных обстоятельствах шестнадцать генетиков и бизнесменов, подвизающихся возле ГМО. Последним был Ван Хаартман из Сорбонны. Он повез в горы генномодифицированных мулов, но был убит местным скотоводом. И Принц не успел этому воспрепятствовать.

– Мой сын спасает чьих‑то мулов?

– Когда в Окладинске ставят завод для производства дейтерия, – спокойно пояснил Вихорь: – того самого дейтерия, которым можно лечить людей, который нужен для химии полимеров, компьютеров следующегопоколения и имеет шанс стать нужным при разработке космических двигателей, и, разумеется, оружия, всегда найдется два – три проходимца, которые используют это чудо для сведения политических счетов. На этом простом примере мы понимаем, что мулы, осетры, и овца Долли, это только отсветы костра. Это то, что просочилось сквозь пальцы у тех, кому действительно очень нужна, или очень не нужна генная инженерия. Подробнее вам объяснил бы Принц. Но к сожалению, я не знаю, где он сейчас, – Вихорь посмотрел на часы, одернул рукав, и торжественно заключил: – но точно в Москве.

Лабрадор догрыз свой сахар и, еще раз вздохнув, пошел под стол досыпать.

– Красиво, – задумчиво сказал Отец: – глобально. А главное, что хорошо? Можно ни хрена не найти и все равно приятно провести время. Шамбала, осетровая икра, духовность, бабы. Фотки покажешь?

– Да нечего там смотреть, – покачал головой Вихорь, косясь на известную папку в манере «А то вы не видели?», но все‑таки полез в карман и достал две фотокарточки. Ирина Ван Хаартман смотрела в камеру так холодно и безразлично, что, казалось, объектив сейчас лопнет. Виктория Чагина наоборот, робко улыбалась, стоя на фоне основательно выветренных и занесенных песком развалин. И сощурив глаза от пыли.

– Вот у этой коса, – сказал Вихорь голосом неопытной свахи, – длинная коса, говорят, красиво, но здесь не видно. А эта замужем за пограничником.

– Нет, это не вариант, – решительно покачал головой Отец.

– Принц сам понимает, что не вариант. Он считает…

– Я знаю, что он говорит! А я говорю: женился б на Тамарке, и половину проблем мы бы сразу решили.

– Принц опасается как раз другой половины… – тактично сказал Вихорь. Но под быстрым взглядом собеседника тут же смолк и поглядел на часы.

– Ты что, спешишь очень?

– Я там мотоцикл оставил на часок. Хороший мотоцикл, товарищ полковник. Жаль, если умыкнут.

– Ладно, – медленно проговорил Отец, – что не знаешь, где он, верю. Но раз сам пришел, значит тебе чего‑то надо. Так говори. Опять «пропускать всюду»?

– А кто я такой? – скромно улыбнулся Вихорь: – подполковник в отставке, невелика птица. А Принц предпочитает инкогнито, вы это знаете и одобряете. А ваша подпись открывает двери. Я вас отлично понял, вы бы хотели выяснить ситуацию по Окладинску. Мы постараемся. Чтобы дейтерий попадал в чай только тому, кому он предназначен.

Какую‑то секунду казалось, что в тихом кабинете сейчас прозвучит команда «фас». Но то‑ли лабрадор уже ровно засопел под столом, то ли чувство юмора Отца оказалось тоньше, чем это принято считать… Вихорь раздернул молнию на рукаве, заправил туда драгоценный пропуск, обеими руками взгромоздил на голову шлем и уже приготовился откозырять, когда почувствовал, что его взяли за рукав. У Отца очень сильные пальцы. Не стоит об этом забывать, когда пожимаешь ему руку.

– Подполковник Вихорь. Если охраняемый вами объект часа через три будет все еще в Москве, и вы будете об этом знать, пусть зайдет. Или хотя бы позвонит. Хорошо, подполковник?

– Слово офицера! – рявкнул Вихорь, и только тогда почувствовал, что рукав свободен.

Он козырнул один раз в кабинете, другой в приемной, заметив, что там ждут уже два маршала. Проходя мимо Дворца Съездов, помахал рукой двум японцам. Может, это уже и другие японцы, но разглядывать не было времени.

Никакого Пашки с «Харлеем» около шлагбаума, преграждающего ворота, не оказалось. Огненное шоу на площади закончилось, а вот мотоциклетное было в самом разгаре. Светя в ночи ослепительными фарами, мощные мотоциклы крутились по брусчатке, становились на дыбы, и прыгали, как расшалившиеся жеребята. В центре круга возбужденно орущих байкеров выделывал колесами восьмерки парень, чьи длинные черные волосы выбивались из под шлема с зеркальным забралом.

– Пашка! – заорал Вихорь во всю мощь своих легких.

Молодой виртуоз услышал и, разом прервав сложный пируэт, казалось, без помощи тормозов, одним ударом каблуков в землю затормозил машину. Вскинул от руля обе руки, на что толпа ответила приветственным ревом.

– До встречи, джентльмены!

Мотоцикл встал на заднее колесо и, прыгнув метра на три, подкатил к Вихорю. Несколько девчонок из байкерской тусовки побежали было следом, но обидчиво притормозили, увидев здоровенного амбала, устраивающегося за спиной гонщика.

– Опаздываешь! Я успел сгонять на Пресню и…

– Знать не желаю, где ты гонял! – Вихорь не страшился чужих ушей, из‑за мотора он и себя‑то еле слышал. – Погнали, Принц! Пропуск у меня в кармане. И на все про все нам с тобой три часа!

“Пуща”. Фельдъегерская почта. Входящий 003/…

Из поздравления в связи с назначением на должность главы национального проекта “Север”

…Уважаемый, не побоюсь этих слов, друг нашей компании! Пусть новая должность принесет вам исполнение самых смелых планов и замыслов. Желаю вам и вашим близким крепкого здоровья, счастья и благополучия!

Напомню, что «Газпром» сегодня занял достойное место среди самых мощных глобальных энергетических компаний. 15 прошедших лет были очень напряженными для компании, но впереди нас ждут новые крупные проекты.

Мы поставили амбициозные задачи по всем направлениям бизнеса. В частности, начат проект освоения Штокмановского месторождения, «Газпром» выходит на Ямал. И я не сомневаюсь, что в вашем лице найду старшего товарища, оказывающего нашей компании неоценимую помощь и поддержку при реализации этих проектов. А, может быть, вы, Принц, найдете время для участия в заседаниях нашего совета директоров. В соответствующем статусе, с соответствующими полномочиями и соответствующим вознаграждением…

С площадки Воробьевых гор было видно, что темное небо с краю еще темнее. На Москву шла гроза, и возле университета людей не маячило. Мотоцикл затормозил.

– Тут недолго, Принц!

– До чего недолго?

Принц стащил с головы шлем и подошел к балюстраде.

– Ты просил спеца по генной инженерии, Принц. Профессор Файнберг. Он там.

Огромное здание университета светило окнами, как новогодняя елка. Послужившая свое и облезлая новогодняя елка, где гирлянды горят через одну.

– Мне скучно, джентльмены, – вздохнул Принц, глядя в противоположную сторону, на город. – ты обратил внимание, какая ненормальная погода?

Вихорь пинком заставил мотоцикл стоять прямо и не падать. Подошел, топая по сырому асфальту.

– Та – ак, – угрожающе сказал он: – я обратил внимание на кое‑что другое. Думают так. Два месяца, что тебя дома не было, ты просыпался часов в девять утра, пил кофе натощак и сидел в Интернете больше чем по два часа подряд. Нет, не по два. По четыре. И совершенно не бегал… – он резко, без замаха ударил приятеля в плечо, тот успел заблокировать удар, но как‑то косо, и покачнулся: – нет, бегал иногда. Но не по утрам бегал. И не просто так бегал, а за кем‑то бегал…

Принц вздернул подбородок. Волосы его картинно рассыпались по плечам.

– Что? – возмутился Вихорь, и выхватив из кармана две фотографии, потряс ими, как козырной колодой: – что ты на меня вытаращился с кроткой обидой во взоре? Я помню жену французского посла в Алжире! Было? Было. Едва – едва люди отношения наладили! Ладно, это, допустим, меня там не было, я за это не отвечаю. А эта? Солдат Джейн на Огненной Земле?

– Нам нужны были катера, сэр? – резко спросил Принц и даже шлемом пристукнул о балюстраду.

– Нужны! – согласился Вихорь: – только она нас сразу сдала, вместе с катерами. И пришлось мне плыть через бухту с перочинным ножиком в зубах. И мне еще орден за это дали, поклон тебе земной!

– Что ты на меня орешь? – удивился Принц.

– Потому что я вижу. Вижу, что у тебя опять облом и скука. Потому что это теперь будет полгода размышлений, правильно ли ты поступил с женой пограничника и со вдовой Ван Хаартмана.

– Жена Ван Хаартмана попала в беду! С ней я вообще…

– Вот именно вообще! Ты думаешь, за что нас солдат Джейн сдала тогда? Может быть за то, что ты ее обесчестил? Нет, Принц, за то, что ты этого не сделал!

– Я не святой! – взвился Принц, но вовремя сообразил, что фраза звучит как‑то двусмысленно, и замолк.

Черное небо над городом расколола изломанная молния. Подумала немного, раздвоилась и тронула шипящими пальцами Щукинскую башню и шпиль гостиницы Ленинградская.