Сергей Ульев - Шерлок Холмс и десять негритят
В гостиную вошел Марлоу. Он только что отвел доктора Ватсона в его комнату, уложив на кровать рядом с дремлющим Шерлоком Холмсом.
Тем временем Мегрэ умял пальцем табак и был готов поднести к трубке огонь.
— Мистер Мегрэ! — резко окликнул его Мейсон. — От вашей трубки дохнут не только мухи. Кажется, вы забыли спросить у наших дам разрешения курить.
И тогда Мегрэ, съежившись, насколько то позволяла его массивная фигура, почтительно сказал:
— Мадемуазель Марпл, вы не будете возражать, если я закурю?
Старушка, не переставая вязать, приподняла голову.
— Пожалуйста, пожалуйста, мистер Мегрэ, сколько угодно… В коридоре, пожалуйста, голубчик.
Мегрэ бросило в жар, он вытер лицо платком и сунул трубку в карман. Но курить хотелось невыносимо. Он встал и направился к двери.
Марлоу подмигнул Мейсону:
— А ты сегодня в ударе, приятель.
Адвокат самолюбиво улыбнулся. Делла, достав зеркальце, стала намазывать помадой губы.
На выходившего из гостиной Мегрэ с размаху налетел взволнованный отец Браун.
— Это ни в какие ворота не лезет! — заявил он, слишком быстро для своих коротеньких ножек подскочив к Мейсону. — Господин адвокат, вы с Эркюлем Пуаро пригласили меня, чтобы прочитать молитву над телом убиенного Коррадо Каттани. Между тем в комнате никого нет!
— Ах! — всплеснула руками Делла, вскочив со стула, но силы изменили ей, и она рухнула прямо на руки Филипу Марлоу.
— Красота недолговечна, — вздохнула мисс Марпл. — Но плохо, когда красивые мужчины умирают молодыми.
— Труп исчез! — патетически воздев руки, вскричал Жюв. — Фантомас приближается. Он сужает круги. Он следит за нами изо всех углов, изо всех щелей и окон.
— Поищите его в камине, — посоветовал Марлоу.
Жюв бросился к давно остывшему камину и заглянул в дымоход.
— Что же это такое?! — продолжал возмущаться маленький священник. — Я собирался исповедовать мисс Марпл, но она в прекрасном здравии. Я отправился прочитать молитву над убиенным Коррадо Каттани, а он исчез, будто провалился в преисподнюю…
— Отвяжитесь, святой отец, ради Бога, отвяжитесь, — сказал Мейсон, раздраженный тем, что бесчувственное тело его секретарши до сих пор находится в руках Марлоу. — Филип, отдайте, это не ваше.
Выхватив Деллу Стрит из объятий ухмыляющегося детектива, он уложил ее в кресло и расстегнул на ней блузку.
Его глаза тут же полезли на лоб.
— Это что такое? — обескуражено спросил он, вынимая из ее бюстгальтера два небольших темных предмета.
Мегрэ подошел поближе.
— Это к делу не относится, месье. Всего лишь обломки моей некогда любимой трубки.
Мейсон стоял как вкопанный. Потом его затрясло с головы до ног.
— То есть, как это к делу не относится?! — воскликнул он. — С какой целью вы засунули в бюстгальтер моей доверенной секретарши свою индифферентную трубку? Какого черта?!
— Прошу вас не оскорблять мою любимую трубку, месье!
— А мне плевать, любимая она у вас или не любимая! — диким голосом проревел адвокат. — Может быть, вы ее на помойке нашли! Откуда мне знать? Не слишком ли много вы себе позволяете, комиссар Мегрэ?! Заявляю вам со всей ответственностью, что вы нанесли оскорбление моей подзащитной, запихнув свою вонючую трубку в ее нижнее белье. Если вы полагаете, что это сойдет вам с рук, то вы ошибаетесь. Я не позволю, чтобы пострадала репутация моей доверенной секретарши!
— Бывшей, бывшей секретарши, месье Мейсон. Вы ведь ее уволили.
— Ваши данные устарели, комиссар! Она уже восстановлена в должности. А моей подзащитной она никогда и не переставала быть.
— Она была вашей любовницей? — вдруг задал свой излюбленный вопрос Мегрэ.
Разъяренный адвокат нанес Мегрэ удар в подбородок, выбросив вперед кулак коротким, почти машинальным движением, как это делается в американских фильмах.
Мегрэ даже не поднес руку к подбородку. Лицо комиссара оставалось бесстрастным, как будто ему дали щелчок.
Мейсон нанес Мегрэ еще один удар.
И тут, к всеобщему удивлению, Мегрэ достал из кармана какие-то блестящие предметы и принялся небрежно играть ими.
— Месье Мейсон, я вынужден арестовать вас за нанесение оскорбления представителю закона при исполнении им служебных обязанностей.
— Вы слишком широко трактуете понятие «служебных обязанностей», комиссар! — огрызнулся адвокат. — Тут есть о чем поспорить.
— Думаю, этот спор мы продолжим с вами в другом месте. Если вы не склонны последовать за мной добровольно, я, к сожалению, должен буду надеть на вас наручники.
— Мегрэ, сынок, — произнес Филип Марлоу, — ты не у себя в Париже, — и тотчас же получил удар в лицо.
Марлоу только усмехнулся и продолжал улыбаться все то время, пока Мегрэ работал кулаками.
Мегрэ был взбешен, а потому несправедлив. Теперь это был уже не тот Мегрэ, что по утрам ел яичницу из рук мадам Мегрэ, но комиссар Мегрэ из криминальной полиции, чьи гневные вспышки приводили в дрожь молодых инспекторов и престарелых парижских куртизанок.
— Отдохни, сынок, ты не в Чикаго, — сказал, наконец, Марлоу вспотевшему комиссару и, покачиваясь, как обветшалый парусник, поплелся из гостиной.
Мисс Марпл проводила его сочувственным вздохом и перевела свой пристальный взгляд на Мегрэ. Этот взгляд не сулил ему ничего хорошего.
Мегрэ пожал плечами.
— Мадемуазель, он первый начал. У него слишком длинный язык.
Старушка зловеще молчала.
Мегрэ поразмыслил, поднял с пола наручники и спрятал их в карман.
Делла Стрит открыла глаза, схватив склонившегося над нею Мейсона за грудки.
— Это правда, шеф, Коррадо действительно убили?
— Да.
— Какой ужас!
Мейсона передернуло, как от зубной боли. Порой ему казалось, что он ненавидит всех мужчин, на которых хотя бы раз задерживала свой взгляд Делла Стрит. А теперь, даже мертвый, комиссар Каттани все равно мешался у него под ногами! Однако Мегрэ был сейчас ему куда более опасен, поскольку был жив и полон сил. Кроме того, он приехал из Парижа, где, как известно, царят т а к и е нравы…
— Признайтесь, Делла, почему вы весь день носили на груди этот мусор? — адвокат показал девушке на обломки трубки.
— Это не мусор, — сказал Мегрэ.
— Да замолчите вы, альфонс в кальсонах! — рявкнул Мейсон. — Лучше подумайте о скорой встрече с прокурором… Итак, Делла, почему?
— Я могу не отвечать на ваши вопросы, шеф? — слабым голосом произнесла она.
— Нет, не можете!
— Хорошо, я отвечу. Я носила это в качестве талисмана.
Мисс Марпл одобрительно закачала головой.
— Да, да. А я всегда имею при себе вязанье. Пока у меня в руках эти спицы, ни один убийца не осмелится ко мне приблизиться.
— А что вы вяжете, мисс Марпл? — рассеянно спросила Делла.
— Синие чулочки, милочка, — похвасталась старушка. — Я бы хотела быть в них на своих похоронах.
— В таком случае, мадам, вам следует поспешить, — заметил Мегрэ, раздраженно посасывая незажженную трубку.
Старушка язвительно засмеялась.
— А я вот не тороплюсь.
Комиссару вдруг сделалось очень грустно. Он подошел к отцу Брауну. Маленький священник уже успел смириться и с добрым здравием мисс Марпл, и с пропажей убиенного Каттани и сидел теперь по своему обыкновению в сторонке, что-то тихо бормоча себе под нос.
— Святой отец, когда меня убьют, прошу вас проследить, чтобы меня похоронили с одной из моих любимых трубок.
— В зубах? — учтиво спросил маленький священник.
Мегрэ едва сдержался, чтобы не съездить по этой круглой розовощекой физиономии. Но тогда бы от святого отца осталось одно лишь мокрое место. Чтобы избежать искушения, он поспешил оставить отца Брауна в покое. А тот, напротив, решил вдруг заявить о себе на всю гостиную и воздел руки к небу.
— Дети мои, святым саном своим напоминаю вам, что в сим замке происходят убийства злостные и исчезают покойники безвинные. Заклинаю вас направить все силы ваши на поиск нечестивца, преступившего законы Божии. И да поможет нам Господь в трудах наших тяжких!
— Приберегите ваше красноречие до лучших времен, святой отец, — остудил его пыл Мейсон, продолжая пытливым взглядом изучать свою секретаршу. — Тут есть вопросы и поважнее.
Девушка долго не могла понять истинную причину его любопытства, потом кокетливо улыбнулась и быстро застегнула все пуговицы на своей блузке.
И тогда Мейсон наконец решился задать самый страшный для него вопрос.
— Скажите откровенно, Делла, вы состояли с ним в интимных отношениях?
— С Коррадо? Нет.
— При чем здесь этот итальянец?! — взвился адвокат. — Его песенка давно спета. Я спрашиваю о комиссаре Мегрэ.
— Ах о Мегрэ… Спросите его сами.
— Я не буду повторять свой вопрос, комиссар, — холодно сказал Мейсон, пружинистой походкой приближаясь к Мегрэ, — поскольку вы его отлично слышали.
