Сергей Ульев - Шерлок Холмс и десять негритят
— Мне моя голова не жмет, — сказал Марлоу.
— Я требовал тишины, — отчеканил Мегрэ.
Фраза произвела желаемый результат. Его взгляд медленно прошел от одного конца шеренги к другому. Взгляды потеряли свою уверенность. Мегрэ удовлетворенно надул губы.
— Вот, что, господа, комиссар Каттани был убит из огнестрельного оружия. Думаю, что стрелял тот, у кого в руках был автомат.
Марлоу опять захотелось сострить, но каким-то чудом он сдержался.
— На подушке я вижу следы крови, — продолжал Мегрэ. — Значит, первые выстрелы настигли комиссара лежащим на постели, а потом он скатился вниз.
В комнату заглянул Ватсон.
— Каттаниус капутус? — спросил он, не позволяя своему телу сползти на пол, для чего изо всех сил схватился за ручку двери.
— Вы угадали, док, — ответил Марлоу. — Правда, я не особенно силен в латыни, но хорошо понимаю, что вы хотели сказать.
— А где месье Холмс? — поинтересовался Жюв.
— В эйфории.
— Простите, в чем?
— Мы с ним укололись, и его сразу унесло в нирвану, а я решил немного прогуляться. Вдруг слышу — выстрелы, беготня… — Ватсон покачнулся, и Марлоу пришлось его поддержать, иначе бы доктор свалился к их ногам.
Мегрэ стал неторопливо набивать трубку.
— Думаю, здесь замешана женщина, — пробурчал он, покосившись на тело Каттани.
— Кого вы имеете в виду, сэр? — насторожился Мейсон.
— Итальянец был слишком красив, чтобы нашлась хотя бы одна женщина, которая смогла бы перед ним устоять.
— Ага! — воскликнул Жюв. — Его убил Фантомас, переодетый в женщину.
— Или женщина, переодетая в Фантомаса, — подхватил Марлоу.
Мегрэ угрюмо посмотрел на них и склонился над Каттани.
— Джентльмены, как я вас всех люблю, — всхлипнул доктор Ватсон, цепляясь за Марлоу. — Не дай вам Бог стать моими пациентами…
— Ну, ну, приятель, не раскисай. Кто нас тогда лечить будет?
В комнату как-то боком, словно робкий гимназист, зашел Эркюль Пуаро. Он бросил взгляд по сторонам, и у него сразу появилось желание уйти обратно: он никогда не считал, что смерть — это развлечение. Но пути назад уже не было.
Бельгиец выразил свои чувства многозначительной гримасой.
— Что здесь происходит, господа?
— Каттаниус капутус, — ответил Марлоу. — Надеюсь, я правильно изъясняюсь, док?
— Ваша латынь, б-безупречна, сэр!
— Смотрите, господа, на правой щеке убитого — следы от губной помады, — показал кончиком своей трубки Мегрэ. — К сожалению, они нечеткие и не дают нам представления о форме губ… Скажите, месье Пуаро, мисс Марпл по-прежнему использует косметику?
— Э-э…
— Она красит губы?
— Не знаю, что вам ответить, месье Мегрэ. Мы с ней давно не… как это сказать по-английски… — коротышка запнулся.
— Трудно назвать по-английски то, что делается по-французски, — заметил Марлоу.
Жюв разглядывал Пуаро в упор. Он не доверял ни ему, ни его усам.
— Я слышал, у мафии есть древний обычай: перед тем, как убить, жертву крепко целуют, — заговорил Марлоу. — Ставят, что называется, фирменный засос. Каттани наградили «поцелуем смерти», и он умер. Все по правилам.
— Позвольте, господа, — забеспокоился Мейсон. — Что же тогда получается? Чья это помада, если не мисс Марпл? Кто конкретно целовал комиссара Каттани перед смертью?
У комиссара Мегрэ сжалось сердце.
— Месье, ваша секретарша, мадемуазель Делла Стрит… она — импульсивная женщина?
— Временами. Но почему вы спросили?
— Могут быть у такой женщины навязчивые идеи?
Мейсон изменился в лице.
— Теперь мне все понятно, комиссар, — заносчиво произнес он. — Вы хотите сказать, что моя доверенная секретарша опустилась до того, чтобы целоваться с каким-то итальянцем? Вы отдаете себе отчет в ваших словах?!
Мегрэ не ответил. К чему? Да и что он понимал в этом? Он так давно был женат. И личной секретарши у него никогда не было.
Мегрэ вдруг почувствовал себя распорядителем на похоронах.
— Месье Марлоу и вы, месье Жюв, переложите тело на постель. Не пристало комиссару полиции валяться в грязи. Я давно заметил, что полы в этом доме мыть не принято… А вас, месье Пуаро, я попрошу сходить за отцом Брауном. Он должен прочитать молитву над усопшим.
Мейсон вцепился в рукав Мегрэ.
— Нет, вы уж договаривайте до конца, комиссар! И не пытайтесь увиливать от моих вопросов. Вы еще не знаете, каким я могу быть занудой. Вам не удастся бросить тень на мою секретаршу. В чем конкретно вы подозреваете Деллу Стрит?
Мегрэ посмотрел адвокату прямо в глаза. Под его тяжелым взглядом Мейсон стушевался и умолк.
— Вы бы лучше помогли Эркюлю Пуаро отыскать священника, месье, пока тело еще не успело остыть.
Мейсон вышел, хлопнув дверью.
— Делла Стрит — порядочная девушка, месье комиссар, — сказал инспектор Жюв. — Обратите внимание на Эркюля Пуаро. Усы у него, ей-богу, ненастоящие. Клянусь Эйфелевой башней!
Мегрэ внезапно почувствовал усталость.
— Лицо Пуаро — это не его лицо, — настаивал Жюв, все больше возбуждаясь. — А отец Браун даже утверждает, что волосы на голове тоже не его.
— Вы больны? — миролюбиво перебил Мегрэ и, отвернувшись от разинувшего рот инспектора, обратился к Марлоу с Ватсоном. — Предлагаю покинуть помещение, господа. Кроме священника, здесь никто больше не нужен.
— Констатирую смерть от множества огнестрельных ранений, — пробормотал доктор Ватсон, повиснув у Марлоу на шее. — Капутус монтекки… шерше ля фамус…
— Ты сегодня перемудрил с дозой, приятель, — сказал частный детектив, выводя его из комнаты. — Просто сам на себя не похож.
— Первый раз попробовал, — слезно признался доктор. — На брудершафт.
Глава 29.
Вопросы интимного свойства
В гостиной находились только мисс Марпл и Делла Стрит. Старушка по своему обыкновению вязала. Делла с интересом следила за уверенными движениями ее ревматических пальцев.
Жюв плюхнулся в кресло. Мегрэ остановился возле девушки.
— Мне хотелось бы немного поговорить с вами, мадемуазель.
— Как вам угодно.
— Где вы были полчаса назад?
Она нерешительно взглянула на Мегрэ.
— У себя в комнате.
— И что вы делали?
— Смотрелась в зеркало.
— Все тридцать минут?
— Да, почти.
— Почему же так долго?
— Мне хотелось выяснить, на кого я похожа.
— На отца или на мать?
— Да.
— Ну и что же вы решили?
Она вся напряглась и с жаром бросила:
— На вас, комиссар!
— Вы что, ненавидите свою мать, мадемуазель? — спокойно спросил Мегрэ.
В гостиной появился адвокат Мейсон.
— Ни слова больше, Делла! — сказал он, быстро заняв пространство между нею и Мегрэ. — Каждое ваше слово может быть использовано против вас.
— О, шеф, вы пришли очень кстати. Комиссар задает мне такие вопросы…
— Интимного свойства?! — вспыхнул адвокат.
— Позвольте последний вопрос, мадемуазель…
— Только через меня, — заявил Мейсон. — Спрашивайте.
— Я хочу знать, слышала ли мадемуазель автоматные очереди?
Адвокат повернулся к секретарше.
— Слышали ли вы автоматные очереди, Делла? Если не хотите, можете не отвечать.
Девушка пожала плечами.
— Я слышала какие-то звуки, но подумала…
— Что вы подумали, мадемуазель?
— Не торопитесь с ответом, Делла, подумайте, стоит ли говорить о том, что вы подумали, когда услышали эти звуки. Может быть, это были не те звуки.
— Я не знаю, — растерялась девушка.
Мейсон повернулся к Мегрэ.
— О каких звуках вы ведете речь, комиссар?
— Десять минут назад в замке прозвучали выстрелы, — устало произнес Мегрэ. — Спросите у мадемуазель, слышала ли она их.
— Делла, вы слышали выстрелы?
— Да, но я подумала…
— Вы все-таки решили сказать, о чем вы подумали? Или вы еще немного подумаете, прежде чем ответить?
Втянув голову в плечи, Мегрэ устремился в самый дальний угол комнаты, сел там в кресло и принялся набивать трубку.
— Вы снимаете свой вопрос, комиссар? — спросил Мейсон.
Мегрэ тяжело вздохнул.
Делла сказала:
— Отец Браун жаловался мне, что у него с утра пучит в желудке, и я подумала… — Делла запнулась, потому что Мейсон молниеносно закрыл ей рот своим поцелуем.
Мисс Марпл зарделась, отведя глаза.
— Если бы я этого не сделал, Делла, — пояснил адвокат, вытирая губы платком, — вас можно было бы привлечь к суду за публичное оскорбление святого сана.
— Спасибо за заботу, шеф. И не переживайте за свой отчаянный поступок. Вы так редко со мной целуетесь, что сгодится и этот повод.
В гостиную вошел Марлоу. Он только что отвел доктора Ватсона в его комнату, уложив на кровать рядом с дремлющим Шерлоком Холмсом.
