Елена Логунова - Рука и сердце Кинг-Конга
Он явно намекал на то, что совмещать штатные труды на ниве рекламы со спасательно-поисковыми работами не рационально, и я была с этим мнением вполне согласна. Чем-то нужно было пожертвовать.
Я не трудоголик, а потому с легким сердцем пожертвовала работой.
3
– Игорь Владимирович, у нас ЧП! – заглянув в кабинет главного редактора, виновато сказал выпускающий видеоинженер прямого эфира Семен Воронин.
Вместе с ним в уютный кабинет с идеальной звукоизоляцией ворвались шумы, традиционно сопровождающие подготовку к выходу программы: топот ног, грохот спешно передвигаемых декораций, обрывки музыкальных фраз и отрывистые команды, сочетающие общепонятную ругань и узкоспециальные термины.
– Что такое ЧП – снова Черная Пятница? – приспустив очки, сухо поинтересовался главред Бусинов – известный вредина, педант и зануда. – Или, для разнообразия, Чистая Победа? Или Человеческий Подвиг? Или Четвертое Пришествие?
– Почему сразу четвертое? – озадачился гонец.
– Потому что второе и третье в этом бедламе запросто можно не заметить! – съязвил главред. – Скажите, почему вы так орете? И почему все там так орут?
– Я же говорю – у нас ЧП! – напомнил выпускающий. – Смеловский отсутствует, а нам через десять минут новости выпускать!
– Что значит – Смеловский отсутствует? – Зануда главный опять уцепился за слово. – Он не явился на работу? Упал в обморок? Ушел в аут? Лежит в коме? Или, может быть, вовсе умер?
– Возможны варианты, но суть от этого не меняется: «Утро с Максимом Смеловским» сегодня будет без Смеловского! С Татьяной Незамаевой. Утро-то от этого хуже не станет, но как быть с заставкой? Переделать ее мы не успеем.
– Выдайте вместо «Утра со Смеловским» обычную заставку новостей, – рассудил главред. – Ничего страшного не случится.
– Хочется верить, – с сомнением пробормотал традиционно пессимистичный Воронин, убирая голову из начальственного кабинета.
Он не был склонен преуменьшать популярность Максима Смеловского и оказался прав. Домохозяйки и пенсионерки, составляющие костяк аудитории десятичасовых новостей, восприняли замену на эфирном поле в штыки. Через тридцать секунд после начала «Утра со Смеловским» без заявленного в названии Смеловского телефон прямого эфира раскалился от звонков с однотипным вопросом: «Где наш любимый ведущий?!» Банальный ответ «Максим Смеловский заболел» не сработал, так как он не только не закрывал тему, но еще и провоцировал ее развитие подвопросами: чем заболел популярный телеведущий, где и как он лечится и куда сочувствующие могут принести передачки в виде домашних супчиков и свежих фруктов. После двадцати минут сплошных разговоров о санитарно-эпидемиологической обстановке в городе и крае, домашних способах лечения распространенных заболеваний и правилах диетического питания перегревшийся телефон прямого эфира был жестоко отключен. А для тех фанатов Макса, которые могли прорваться (и вскоре прорвались) на другие телефоны студии, был придуман более подходящий ответ: Максим Смеловский ушел в отпуск. Не надолго! Не до четвертого пришествия. Эта небольшая ложь позволила снизить нагрузку на оставшиеся телефонные аппараты редакции до нормального уровня.
Тем не менее у великолепного Макса Смеловского нашлись настырные поклонники, которые не поленились явиться в студию самолично.
– Смэловского нада! – с кавказским акцентом и соответствующей национальности страстью потребовал на проходной молодой брюнет с орлиным носом и сливовыми глазами.
– В отпуске Смеловский, – как было велено, сказал дежурный охранник.
– В каком таком отпуске? Пачэму в отпуске? – заволновался брюнет.
– Гдэ в отпуске? – выглянув из-за его спины, деловито поинтересовался второй фанат, ростом пониже первого и тоже чернявый.
Скупая официальная версия не содержала ответа на этот прямой вопрос, но дежурный проявил фантазию. Он посмотрел на большой иллюстрированный календарь «Города Австралии», украшающий стену наряду с рукописной табличкой «Время, которое у нас есть, это деньги, которых у нас нет!» – и сэкономил свое время на разговоре с назойливыми поклонниками телезвезды, сказав:
– В Перте!
– Вай, какие слова гаварыш! – обиделись брюнеты.
Они синхронно покачали головами, повернулись, засунули кулаки в карманы спортивных штанов и ушли прочь.
– И чем им Перт не понравился? Красивый город! – еще раз полюбовавшись на календарь, пожал плечами дежурный.
– Вить! – позвала его секретарша из директорской приемной, выступив в коридор с пакетом круассанов. – Вить, я на минутку к девочкам в бухгалтерию, а ты тут трубочку снимай, будь другом, ладно?
– Ладно, – согласился дежурный, проводив одобрительным взглядом действительно ладную фигурку директорской секретарши.
Модный телефон с кнопочками, удобными для набора дюймовыми акриловыми ногтями, деликатно замурлыкал раньше, чем закончился девичник в бухгалтерии.
– Приемная! – подскочив к аппарату и сняв трубку, суровым басом бухнул дежурный.
– Добрый день, я прошу прощения за беспокойство, – безупречно вежливо сказал приятный мужской голос. – К сожалению, мне никак не удается дозвониться Максиму Смеловскому по его прямому телефону. Вы не подскажете, как мне с ним связаться? Где он сейчас?
– Макс-то? Макс в Австралии! – легко ответил дежурный. – Где-то в Перте, подробнее не скажу.
– Не слабо! – уважительно протянула вернувшаяся секретарша.
С ее подачи утка об астралийском отпуске Смеловского в считаные часы облетела телекомпанию, а затем унеслась и за ее пределы.
4
Бронич велел сочинить рекламные слоганы и общую концепцию продвижения продукции Голопупенско-Старокамышенской птицефабрики к обеду. Я решила, что вполне могу придумать что-нибудь мало-мальски подходящее между делом, на ходу, пока буду искать: а) Смеловского и б) «Смерть с косой» (и с моим ключом). Но, поскольку выдать шефу результаты рекламотворческих трудов следовало до обеденного перерыва и не по телефону, а лично, на опыты частного сыска у меня было всего три часа.
Чтобы сэкономить время, я решила вести следствие по типу «два в одном» и названивала Максу на все его телефоны в паузах между сеансами общения со свидетелями по делу о неудавшемся самоубийстве. Перебегая из нашего института в то здание, откуда, по словам тети Клавы, приходила к нам суицидальная толстушка в черном, я позвонила Смеловскому на мобильный и на домашний. Ни в том, ни в другом случае не преуспела и, не теряя ни минуты, переключилась на разговор с вахтершей соседнего здания.
Эта важная персона восседала за облупившимся полированным столом, выдвинутым на середину узкого прохода, с выражением лица, которое было бы уместно на портрете героического защитника Брестской крепости. «Умру, но не пропущу!» – было написано на щекастой физиономии с крепко стиснутыми челюстями. Я вздохнула: не повезло!
По моим наблюдениям, все вахтерши делятся на два типа. Первый – это добродушная тетушка в окружении судочков с домашней едой, дымящихся чайных чашек, газет с кроссвордами, клубков разноцветной шерсти и пышно цветущих декоративных растений в блестящих керамических горшках. Вахтерша-номер-один – это вторая мама для необихоженных и захлопотанных офисных работников. Она похожа на цербера не больше, чем веселая болонка, и пребывает на посту с максимальным комфортом для себя и с минимумом неудобств для других.
К сожалению, сейчас передо мной была Вахтерша-номер-два: ярко выраженный, чистый и незамутненный тип маленького озлобленного человечка с синдромом швейцара.
– Куда? – неприязненно сверкнув глазками, спросила она.
– К вам, любезная, – холодно ответила я, извлекая из сумочки подходящее удостоверение.
Разных краснокожих книжиц у меня с полдюжины. Это и стандартное служебное удостоверение, и спроворенные для меня Максом «корочки» корреспондента местного телевидения, и документ, удостоверяющий мою принадлежность к общественной организации «Женщины Кавказа за мир и дружбу между народами», и малиновое с золотом удостоверение помощника депутата Государственной думы В. В. Гагарина, полученное в кратковременную бытность мою персональным пиарщиком упомянутого однофамильца космонавта… Но сейчас мне мог пригодиться другой документ – с тиснением на обложке «РА». Это очень хитрое удостоверение, неуставное. Строго говоря, не документ, но и не подделка, точнее сказать – поделка нашего компьютерного умельца Андрюхи Сушкина. На развороте «корочек» можно увидеть не только мое маленькое фото, но и круглую печать с буквами «РА МБС». Данное сочетание означает всего-навсего «Рекламное Агентство Михаила Брониславовича Савицкого», однако я склонна расшифровывать его произвольно, в зависимости от ситуации. Злобной вахтерше была выдана оригинальная версия:
– Российская армия! Межвойсковой Батальон Спецагентов!
