Марк Смит - Мокруха
Ее вдруг осенило, что, может быть, именно в этом заключалась проблема Боба. Он так долго укрощал в себе дикую половину собственной натуры, что теперь его охватило своего рода буйство. Очевидно, Боба ждут неприятности. Вероятно, он потеряет работу. Его ищет полиция. Он съезжает с квартиры. А в итоге наверняка окажется на улице без крыши над головой и без цента в кармане. Мора не хотела, чтобы с Бобом приключились все эти беды. Боб и в буйстве Боб.
Бесчувственная туша толстяка вдавила Боба в угол сиденья. Саднило упертое в дверцу плечо со свежей наколкой. Он пытался оттолкнуть от себя обмякшее тело, но Мартин, видимо, нашел какой-то упор, и сколько Боб ни пыжился, ничего не менялось, только нарушалось ровное дыхание Ларги.
Когда машина поворачивала налево, толстяк по инерции наваливался еще больше, и боль в плече становилась ощутимо острой. Боб опасался, что татуировка смажется или сотрется. Он уперся в пол ногой и решил дождаться, когда попадется достаточно крутой правый поворот, чтобы воспользоваться центробежной силой и спихнуть Ларгу на Мартина.
Пока длилось это перетягивание каната наоборот, Мартин делал Бобу последнее китайское предупреждение. Он заявил, что тот ни черта не смыслит в Ла-Эме. Можно подумать, Мартин держит себя за самого Дона Корлеоне, а Боб просто какой-то овощ, который только что выпал из повозки с репой! Чем дольше Боб слушал болтовню Мартина, тем сильнее его разбирала злость. Теперь он понял, что нет ничего хуже всезнайки под кайфом, поучающего тебя, как жить.
Боб прекрасно видел, как посмеивались Амадо и Норберто на переднем сиденье. Негромко переговаривались друг с другом по-испански. Они явно потешались над двумя вздорными гринго. Боб почувствовал, как грудь ему сдавило от приступа ярости. Он попытался сдержать себя, но чертов Мартин все не хотел угомониться.
И Боб сорвался. Он развернулся, как смог, половчее, и вмазал Мартину правым кулаком, не целясь, куда-то в голову.
– Заткнись!
От удара голова Мартина мотнулась, как кукольная, и сильно стукнулась о боковое стекло. Он сполз туловищем на дверь и затих.
Боб перевалил на него сверху толстяка.
И тут же раскаялся в содеянном. Ему стало страшно. А вдруг он только что пересек запретную черту, и теперь они с ним расправятся? Однако ничего подобного не случилось. Эстеван обернулся и посмотрел Бобу прямо в глаза.
– Грасиас, Роберто!
Боб с понимающим видом медленно покивал головой в ответ, что между ними, гангстерами должно означать «все в порядке» или «нет проблем».
Амадо и Норберто захихикали на переднем сиденье, ну совсем, как пара девчонок.
– Ке варваро!
Амадо повернулся к Эстевану и сказал:
– Может нам называть его Лучо вместо Роберто, раз ему так нравится драться?
Боб улыбнулся. Может, он правильно сделал, что треснул Мартина по башке? Мексиканцам это понравилось, и он сам, как ни удивительно, почувствовал себя более уверенно. Боб сжал правый кулак и посмотрел на покрасневшие от удара костяшки. Ему стало совсем хорошо. Он опустил стекло и полной грудью вдохнул свежего воздуха. Потом стянул с плеча край рубашки посмотреть, как там его татуировка. Она оставалась все такой же прекрасной.
Дон сидел в машине напротив многоэтажки Моры, расположенной чуть в сторону от бульвара Сансет в той части Лос-Анджелеса, что ближе к Силверлейку. Капитану он объяснил свое намерение поработать сверхурочно тем, что хотел отыскать потерявшуюся улику. Но это была только половина правды. Дон ничего не мог с собой поделать. Наверное, Мора обворожила или околдовала его, потому что вот он, сидит в своей машине и ждет, когда эта женщина придет к себе домой.
Дон увидел, как она проехала мимо на стареньком «гэлакси-500». Автомобиль выглядел довольно неплохо; очевидно, побывал в капитальном ремонте. Редкая машина для редкой женщины. Чем больше подробностей о ее жизни узнавал Дон, тем глубже становилась его симпатия к Море. Она вышла из машины и направилась к дому. Дон любовался ее походкой – целеустремленной, преисполненной собственного достоинства. А эти груди! Как они колышутся при малейшем движении! Дон обычно избегал высказываться о женщинах с откровенно сексуальной точки зрения, хотя подобные разговоры постоянно велись в раздевалке полицейского участка. Лично ему хотелось повстречать такую, чтобы обладала не только красивыми формами. И все же, когда мужчина видит перед собой пару внушительных бобосов, поневоле начинает судить о женщине именно такими терминами. Боб следил за движениями ее ягодиц, пока она не скрылась в подъезде. Отличная фигурка, тугая попка. В общем, сладкая конфетка в аппетитной упаковке.
Дон ждал, давая ей возможность зайти в ванную комнату, проверить сообщения на автоответчике, немного расслабиться в домашней обстановке. Иначе она начнет дергаться и сразу постарается избавиться от него. Прояви терпение, и тогда женщина, может быть, даже пригласит тебя в свой дом и угостит бокалом вина. Эта мысль вызвала на лице Дона улыбку. Он посмотрел на часы и засек время. Через двадцать минут.
Чем упорнее размышляла Мора, тем больше сердилась. Какого хрена воображает из себя Боб? Ведь это Мора встала на путь, ведущий к новой жизни, раскочегаривала топки, раскручивала колеса, чтобы устремиться вперед, в огромный, неизведанный мир, оставляя за собой облако дыма. Но не тут-то было! Он обставил ее! Украл у нее пальму первенства! Лишил поступательной энергии! Сунул палки в колеса! Оставил задыхаться в старой квартире с дерьмовой, намозолившей глаза мебелью. А их канувшее в Лету совместное существование отныне будет постоянно висеть над ней, как гигантская надувная птица удачи над рынком подержанных автомобилей. Сорокафутовый пластиковый альбатрос. Господи, как же все паршиво!
Ей на глаза попался лэптоп Боба. Мора в сердцах смахнула его со стола в пластмассовое ведро для мусора, и тот с глухим стуком упал в накопившиеся там бумаги, вызвав у нее злорадное чувство. Однако ей тут же стало немного стыдно за это проявление инфантильности. Мора достала лэптоп и водрузила его обратно на стол. Теперь ее рассердило то, что она позволила себе так рассердиться. И вообще, кто такой Боб, чтобы она из-за него теряла самообладание? Всего лишь долбанный мужик. Молокосос, «чувак»! Конечно, надо признать справедливости ради, что у него есть некоторые личные достоинства, но ничего сверхъестественного! Нет, Боб не один на миллион, он один из миллионов! Мора спохватилась, заметив, что у нее онемели стиснутые от злости челюсти.
Она с облегчением услышала, как в дверь постучали.
– Не помешал, надеюсь?
Это был тот самый детектив.
– Нет. Проходите.
– Спасибо.
– Садитесь.
Мора закрыла за ним дверь и указала на диван. Она заметила, как детектив исподтишка окинул комнату изучающим взглядом.
– Хотите выпить чего-нибудь?
– Хм, почему бы нет.
– Могу сварить кофе. А еще есть вино.
– От вина не откажусь.
Детектив сел на диван, а Мора поспешила на кухню. Она вернулась с двумя бокалами и бутылкой «пино-нуар», произведенного где-то в Орегоне.
– Извините, у меня только такое.
Детектив улыбнулся.
– Это хорошее вино.
Мора удивилась.
– Вы разбираетесь в вине?
– Вино моя страсть!
Она пожала плечами.
– Я думала, копы пьют только пиво.
– Вы наблюдательны!
Мора умело откупорила бутылку и налила ему в бокал.
– Благодарю.
Дон поболтал вино по стенкам бокала, чтобы насытилось воздухом, и отпил самую малость, посмаковав на языке, прежде чем проглотить.
– Отличное!
– Одно из моих любимых!
Детектив глубоко вдохнул аромат напитка.
– Все-таки чуть молодое. Если вам по вкусу именно такое, то советую попробовать вино из долины реки Луары.
– Обожаю французские вина!
– Тогда я знаю место, где вам обязательно понравится! Предлагаю вместе поужинать там сегодня!
Это приглашение застало Мору врасплох. Она планировала пойти на занятия йогой и с ее помощью попытаться восстановить душевное равновесие, избавиться от бесконтрольной злости. Но выпитое вино согревало, навевало на нее состояние радостной умиротворенности. Почему бы не пойти на свидание с этим детективом? Упасть с лошади и тут же опять вскочить в седло! К тому же, он не стал заигрывать, издеваться и стыдливо смеяться, когда узнал, кем работает Мора. Он не такой, как все.
– В принципе я не против, только…
– Только что?
– Я забыла, как вас зовут.
– Дон.
Мора отпила из своего бокала и улыбнулась ему.
– Хорошо, Дон.
У Мартина болела челюсть. Лицо горело от стыда. Ему хотелось истерически визжать, швырять все, что под руку попадет, но он не мог себе этого позволить. Из долговременного опыта пребывания бок о бок с Эстеваном Мартин знал, что должен молча проглотить обиду. Нельзя замечать такую мелочь, как побои. Тебе двинут кулаком, а ты только пожмешь плечами, процедишь сквозь зубы «но чингес!» и пошел дальше, как ни чем не бывало. Ковбои долбанные! Если они и дальше будут строить из себя тупоголовых мачо, им никогда не удастся внедриться в легальный бизнес! И почему, интересно, Эстеван не вступился за него? Ему же ничего не стоило пришить Боба, не сходя с места.
