Дарья Калинина - Свадебное путешествие в один конец
— А ведь странно, да?
— Что?
— Он умер как раз в тот момент, когда собирался встретиться с нами. То есть с Ирочкой, но все равно с нами.
— Не трудись, — махнула рукой Мариша. — Я тебя поняла. В самом деле, очень странно и подозрительно.
И подруги уставились на Додика, словно он мог им еще что-то сказать. Поняв, что надежды их тщетны, они принялись шарить глазами по сторонам, словно пытаясь вычислить в толпе собравшихся зевак убийцу молодого человека. Но если тот и находился где-то рядом, подруги его не вычислили. И просто молча дождались приезда врачей.
— Умер! — заявил молоденький врач, явно только что со студенческой скамьи.
У него даже усы еще не начали расти. Вместо них над верхней губой торчали светлые волосики. Похоже, это был его первый выезд. Потому что выглядел он совсем растерянным.
— Сердечный приступ, скорей всего!
— Да что вы, Сергей Иванович! — перебила его медсестричка.
Она тоже была молоденькой. Но держалась куда уверенней врача.
— Какой же сердечный приступ? Очень похоже на отравление.
— Ирина Ивановна! Вы что себе позволяете?! — разозлился на нее врач.
А вполголоса добавил:
— Молчи, Ирка. Не то дома я тебе устрою! И родители не помогут. Накостыляю по первое число, не посмотрю, что ты у нас отличница, сестренка.
И ушел в машину. Советоваться с шофером, как им быть дальше. «Клиент» в их помощи не нуждался. Тут был нужен специальный транспорт. А медсестра осталась рядом с накрытым простыней телом. Она подняла веко, внимательно оглядела кожу на шее и на груди и озабоченно вздохнула:
— Если сердце, то откуда тут эти лиловые пятна?
Она подняла глаза и наткнулась взглядом на двух подруг, напряженно наблюдающих за нею.
— Отравление? — переспросила у нее Мариша.
Но медсестра не была склонна вести с прохожими медицинские дискуссии.
— Вскрытие покажет, — бодро произнесла она и поднялась с колен.
И присоединилась к своему брату врачу, который все еще обсуждал с шофером, как им действовать дальше.
— Вот беда!
Подруги обернулись и увидели того самого дядечку, который первым подбежал к телу Додика.
— Если парня отравили, то следствие будет, — пожаловался он им. — Затаскают. А у меня у внучка день рождения сегодня.
— Слышали уже.
— Семь лет парню исполнилось. Дома уже все за стол сели. Жена пирогов напекла. Сноха с детишками приехала. Сестра пришла с мужем и племянником. Все сидят, слюнки глотают, только меня ждут. А что я им скажу? Что нашел жмурика и не приеду?
— Так поезжайте.
— Не могу. Я же свидетель!
Лицо пожилого мужчины приняло горестное выражение. Ему явно очень хотелось домой, к своим, к имениннику, которого он очень любил. И подругам стало жаль мужика. Ну, нельзя же в самом деле быть таким порядочным.
— Да какой вы свидетель! Вы же ничего не видели!
— Видел, как он упал!
— А к нему перед этим кто-нибудь подходил?
— Никто!
— Прикасался?
— Только я. Когда пульс щупал.
— Так и идите. Вы же ничего не знаете. А мы останемся и повторим все ваши слова. За вас!
Некоторое время мужчина колебался. Но в конце концов в поединке между совестью и любовью к внуку победило более сильное чувство. И мужчина нерешительно произнес:
— Так я пойду, пожалуй?..
— Конечно. Идите.
— А вы тут справитесь?
— Легко!
— На всякий случай запишите мой телефон.
Подруги записали.
— И еще одно!
— Что?
— Как с трубой-то мне быть?
И дядечка вытащил из нагрудного кармана навороченную телефонную трубку «Сони Эрикссон». После секундного колебания он протянул трубку подругам.
— Возьмите?
— Зачем вы нам свою трубку даете? — удивились подруги.
— Труба не моя. Это его труба.
И дядечка покосился на лежащего под простыней Додика.
— А у вас она откуда взялась?
— Вы же звонили, я на ваш звонок ответил. И трубку к себе в карман положил. Машинально.
Трубку у него подруги, плохо скрывая свою радость, разумеется, взяли. И тут же, не дожидаясь, пока ее у них отнимут менты, которым всегда и до всего есть дело, влезли в записную книжку. Похоже, Додик был не слишком общительным человеком. Телефонов тут было всего с десяток. И в принятых и набранных звонках фигурировали главным образом имена: Света блонд, Витя сантех, Марина, Саша с раб, Костя (яблони).
Но подруги не побрезговали и переписали все эти телефоны. Чем черт не шутит. Может быть, среди этих людей найдется кто-нибудь, кто подскажет им, чем таким опасным занялся Додик в последнее время, что теперь его остывающий труп лежит на тротуаре, прикрытый только тонкой простыней?
Но кроме этих имен, в принятых звонках был номер Ирочки. А в набранных было два неизвестных и к тому же безымянных номера. Вот их-то подруги и переписали, особенно аккуратно выводя цифры. Только они управились с этим делом, как подвалили менты.
— Ну, что тут у нас? — бодро поинтересовался один из них. — Ага! Жмурик! Пьяный? Под машину свалился?
Потрясающе! На Додике ни царапинки, а они толкуют про автомобильную аварию!
— Нет.
— Значит, наркоман! — радостно заключил все тот же мент. — Слышь, Федька, совсем ребята без балды! Обторчался где-то своим кайфом и на улицу попер. Нет, чтобы дома тихо скончаться. Еще и документов у него, небось, нету. Вот подвезло так подвезло! И как раз в нашу смену! Ищи теперь, где его хата!
Подруги только вздохнули. Дурак он и есть дурак. И перевели взгляд на второго мента. Тот вел себя поприличней. И Мариша непроизвольно вздрогнула. Не может быть! Нет, ей это чудится. Нет, не чудится! Она в самом деле его знала! Это был тот самый мужчина, с которым она танцевала в доме отдыха, где познакомилась с Ирочкой.
А что он делает тут? Ах да! Приехал на расследование. Так он мент? Значит, ей не показалось, это его она видела буквально полчаса назад в Катькином садике. Но почему он тут? Все эти мысли пронеслись в голове у Мариши буквально за доли секунды. А между тем Федор, который тоже ее узнал (совершенно точно узнал!), поднес к губам палец. И сделал ей знак молчать.
Это окончательно поставило Маришу в тупик. О чем молчать? О том, что он следил за Додиком? Или о том, что они, то есть она и Федор, вообще знакомы? На всякий случай Мариша решила молчать обо всем. И про знакомство с Додиком. И про знакомство с Федором.
Но больше девушек почти ни о чем и не спрашивали. Поэтому в отделении, куда их привезли для беседы, Мариша поразила и даже напугала Инну своей необычной молчаливостью.
— Что с тобой? — затеребила она Маришу, когда они вышли с ней из отделения. — На тебе прямо лица нету. Что случилось?
— Этот парень… В милиции… Я его знаю.
— Федор? Симпатичный. Постой! У тебя с ним что-нибудь было? И теперь ты боишься, что он захочет возобновить отношения, а Смайл узнает?
— Глупости! Ничего у меня с ним не было!
— Тогда с чего ты сама не своя?
— Мы с этим Федором просто танцевали.
— Ага! Танцевали! Так я и знала! Ага!
— Ничего не ага! Один раз всего! А потом на Ирочку напал злодей, я стала ее вытаскивать, а Федор и Додик куда-то делись.
— Так он был с вами в этом… «Разливном»?
— Да.
— И интересовался Ирочкой?
— Не знаю.
— А исчез вслед за Додиком?
— Да.
— Тогда логично предположить, что они уехали один за другим. Наверное, Федор следил за Додиком. А когда тот смылся из дома отдыха среди ночи, последовал за ним.
Мариша думала точно так же. И поэтому отходить далеко от отделения она не стала. Остановилась и принялась терпеливо ждать. Ей казалось, что их общение с Федором еще не закончено. И точно! Федор появился минут через десять. С независимым видом он прошел мимо Мариши. И лишь, оказавшись за углом, поманил ее к себе.
— Что за тайны? — набросилась на него Мариша.
— Т-с-с-с! Умоляю! Тише!
— Что тише?! Почему тише?
— Никто из ребят у нас в отделении не должен знать, что я был знаком с потерпевшим. А тем более о том, что я следил за ним.
— Ага! — воскликнула Инна.
— Ага, — грустно подтвердил Федор. — Иначе мне крышка. И мое повышение, на которое уже и приказ написан, снова уплывет в необозримую даль.
А он был романтик! Во всяком случае, изъяснялся весьма поэтично. «В необозримую даль». Повышение. Генеральские погоны, ё-моё! Но Маришу больше интересовало, что Федор может предложить ей практически. И она сказала:
— Если все объяснишь толком, то ничего и никому не скажу.
— С радостью!
Федор и в самом деле обрадовался. Во всяком случае, повеселел. Но все же бдительности не потерял и спросил:
— А твоя подруга?
— Она тоже будет молчать.
— Ага? — посмотрел на Инну Федор.
А он не без юмора! Уже хорошо!
— Ага!
Федор успокоился окончательно. И поманив подруг за собой, посадил в свою машину и отвез за несколько кварталов от отделения.
