Иоанна Хмелевская - По ту сторону барьера

— Да нет же! — рассердилась я на подружку, которая никак не поймет главного. — Видишь ли, дело в том, что Гастон... ну как бы тебе потолковее объяснить...

Нет, даже лучшей подруге не объяснишь в общественном туалете того сердечного трепета, который ощущаешь при виде любимого, при одном смутном воспоминании восьмилетней давности (или уже девятилетней?), встреченного на пороге костела молодого человека, с которым я сбежала бы и от венца, и от ксендза, и от обожаемых родителей, лишь захоти он этого? И сама не уверена — может ли Гастон де Монпесак быть тем молодым человеком из далекого девятнадцатого века? Поэтому я лишь тупо молчала.

Эва сама обо всем догадалась.

— Езус-Мария, неужели ты влюбилась? — с каким-то ужасом вскричала она.

— Возможно, — выдавила я из себя с трудом. — Во всяком случае, никакой другой мужчина меня не привлекает. Даже такой победоносный красавчик, как Арман.

— А Гастон?

— Чувствую — с него как-то слетел весь пыл, Арман таки добился своего. И очень прошу тебя — помоги, как подруга!

— А он не дурак, этот Арман, — задумчиво произнесла Эва. — Знал, какую политику выбрать. Увидел соперника и прибегнул к единственно верному ходу — показать, что ты — его женщина. Ведь у тебя на лице написано, что ты не из тех, которые знай меняют сексуальных партнеров, верность прямо-таки излучается из тебя, как свет из морского маяка. В таких случаях любой пришлый самец сразу поймет — здесь ему делать нечего, не отломится ничего.

В полном отчаянии я взмолилась:

— Потому и обращаюсь к тебе за помощью, что-то такое я и сама инстинктивно почувствовала и видела, что Гастон вот-вот... смоется, оставив нас одних, чтобы не мешать. Такая тактичность! Такая деликатность чувств! В прежние времена я бы знала, как вести себя, а сейчас все еще чувствую себя чужой в этом мире...

Ну вот и проговорилась, а ведь так следила за собой, никто не должен знать, что я перескочила через проклятый барьер времени. Ох, как же трудно сразу жить в двух разных эпохах! В прежнее время скрылась бы я от настырного поклонника за стенами своего поместья, за частоколом многочисленной прислуги, не ездила бы с ним в одиночестве на прогулки верхом, а уж в доме, в гостиной, при наших встречах всегда бы присутствовала какая-нибудь родственница, кузина, двоюродная бабушка. Да любая приживалка бы сгодилась, вот мне и защита! Здесь же, при свободных нравах, когда для любовных игр не обязательно скрываться за стенами домов, можно предаваться им всенародно и никакая полиция тебя пальцем не тронет, здесь таким дерзким нахалам и карты в руки. Нет у меня ни мужа, ни опекуна, который мог бы меня защитить от покусительств этого наглеца, приходится рассчитывать лишь на себя. Да вот на подругу.

Подруга оказалась на высоте.

— Да что ты так отчаиваешься, Каська? Отобьемся! И конкретно скажи мне: сделать все, чтобы отшить Армана, или намекнуть Гастону на истинное положение вещей и малость его подтолкнуть? Придать, так сказать, бодрости?

— Хорошо бы сделать и то, и другое, если сумеешь. А сегодня у меня такие планы...

Эва целиком и полностью одобрила мою стратегию, и мы вернулись к нашим мужчинам.

Как задумала, так и сделала. Причем, воодушевленная помощью подруги, и сама не дремала, явно давая понять, кого из своих ухажеров предпочитаю. Не скажу, чтобы мое отношение убило Армана. Нет, оно даже не отбило в нем охоты продолжать ухлестывать за мною, хотя теперь вместо прежней самоуверенности сильнее ощущались гнев и раздражение.

А потом я опять удалилась в туалет и уже не вернулась к нашему столику. Роман ждал меня в условленном месте, и даже не было необходимости ему сообщать, что сегодня вечером я не намерена принимать гостей...

* * *

Арман проявил такую наглость, что я просто слов не нахожу! Мне кажется, его поступок отличается особым бесстыдством и в данную эпоху, а в мою же такое и представить трудно. Заявился в мой дом ни свет ни заря, заставил Флорентину разбудить меня, не слушая ее возражений, ибо она с трудом сдержала его натиск — порывался силой ворваться в мою спальню, а Роман, как назло, уехал на автостанцию заняться машиной.

В данной ситуации мне ничего другого не оставалось, как вместе с ним выйти из дому в неурочный час, когда отлив совсем обнажил прибрежную полосу пляжа и купаться нельзя было. Я не сомневалась — этот наглец всеми силами старался меня скомпрометировать, создать впечатление, что он остался у меня на ночь и вот мы, проведя вместе ночь и позавтракав, как двое влюбленных, отправились, за ручку взявшись, на пляж. В прежние времена моя репутация была бы тем самым навеки погублена, да и теперь я себя не помнила от ярости, главным образом из-за Гастона.

И Эва тоже хороша, еще подруга называется. Неужели не смогла что-нибудь вчера предпринять, чтобы оградить меня от подобных преследований?

Я уже упоминала, что от моего дома до пляжа рукой подать, но и этот короткий путь стоил мне немало нервов. То и дело выдергивая свою руку из руки нахала и уворачиваясь от его объятий, я плотно завернулась в халат. Выходя, я велела Флорентине немедленно прислать на пляж Романа, как только тот появится.

Роман вскоре появился и принялся раскладывать для меня лежак и раскрывать зонтик. Не стесняясь его, Арман набросился на меня чуть ли не с бранью:

— Почему ты вчера сбежала от меня? За идиота меня держишь?

— Смысл таких выражений до меня не доходит, — холодно ответствовала я.

— Не на того напала, дорогуша! Учти, в кошки-мышки я с тобой играть не намерен! И я ясно вижу — тебя так же тянет ко мне, как и меня к тебе. Как понимать твое поведение? Перверсия или просто топорное кокетство, чтобы сильнее завлечь?

Мимоходом подумав, что вчера в эту пору меня и в самом деле тянуло к этому сильному, красивому мужчине, я обиженно возразила:

— Ни к изощренному, ни к топорному кокетству я не прибегаю. Это была просто ошибка...

Отбросив остатки приличий, он страстно обнял меня, гневно восклицая, невзирая на наличие зрителей:

— Какая там ошибка, я спать из-за тебя не мог, ты меня с ума сводишь! И на кой ляд ты меня на пляж вытащила? Предпочитаешь на свежем воздухе? А ну пошли обратно к тебе, в твою уютную постельку, уж там я тебе покажу...

Вырвавшись из объятий Армана, я отъехала со своим лежаком так, чтобы он не мог до меня добраться, и решила сражаться с ним его же словесным оружием:

— А если я не желаю тебя видеть? А если я уже насмотрелась в своей жизни столько, что с меня достаточно? И вообще, мне противно твое общество, чтоб ты знал! Даже если на какой-то миг и создалось впечатление, будто я... ну так это потому, что выпила лишнее. А теперь ко мне вернулась обычная трезвость и я не желаю больше выслушивать такие... предложения! И вообще предпочла бы остаться в одиночестве.

Нет, я не знала Армана! Любого другого такая отповедь отрезвила бы, но этого, похоже, ничто не проймет. Он расхохотался на весь пляж, хотя в глазах его мелькнул гнев. Однако стал вести себя намного сдержаннее, всем поведением давая понять, как сильно его тянет ко мне. Я поняла — от своего присутствия он меня не освободит, а поведение, демонстрирующее нашу близость, рассчитано на зрителей. Увы, боюсь, в первую очередь, на Гастона.

Но Эва, Эва! Так я ее просила помочь мне! Надо было позвонить ей и спросить, сделала ли она вообще хоть что-нибудь? Да неудобно было звонить в такую рань. Впрочем, знай я о том, что меня ожидает с самого утра, позвонила бы, наплевав на все требования приличия.

Роману пришлось удалиться по своим делам, и я опять осталась под зонтиком один на один с Арманом. А он выглядел так, словно в любой момент способен на меня наброситься. Спасение зависело лишь от меня самой! Быстро вскочив с лежака и опять закутавшись в пляжный халат, я отправилась собирать ракушки. Сейчас, в отлив, отлично ходилось по твердому мокрому песку на самой кромке воды. Ясное дело, Арман поспешил за мной. Злая как черт я раздумывала, что бы предпринять. Бросить к черту любимый пляж и отправиться куда-нибудь в людное кафе? Пойти к Эве? Попросить Романа придумать что-нибудь? Домой нельзя было ни в коем случае возвращаться, там не скроешься от страстного поклонника, одна Флорентина с ним не совладает. Я уже сожалела, что нет у меня многочисленной прислуги, причем и крепких мужичков, как в моем поместье в Секерках. Правда, вернется Роман, но я не знала, на что способен негодяй Арман, и не хотела подвергать опасности Романа. А вдруг тот его просто под каким-нибудь предлогом в полицию сдаст? Не знаю я пока еще всех здешних порядков.

И пришлось самой изыскивать для себя меры спасения. Я принялась собирать ракушки. Отлив всегда оставляет на твердом песке вместе с тиной не только множество всякой ненужной гадости, но и ракушки, которые я с детства любила собирать, а потом с наслаждением нанизывала на нитку. У меня до сих пор сохранились бусы, сделанные мною лет двадцать назад... ох, не двадцать, а сколько же?