Дарья Калинина - Гарем шоколадного зайки
– И где лечилась Марго?
– У доктора Безбровко Олега Степановича. Знаете такого?
К счастью, подруги психическими расстройствами, как они сами считали, не страдали, поэтому и близкого знакомства с психиатрами не водили. Они так и сказали Лисице, на что тот покачал головой:
– Напрасно вы так пренебрежительно относитесь к господину Безбровко. У него лечится половина нашего бомонда. Артисты, бизнесмены, даже крупные чиновники, случается, посещают его кабинет. А если нужно, то и лежат в его элитной клинике.
– А есть и такая?
– Есть, – кивнул Лисица. – И сутки пребывания там стоят недешево. Достаточно сказать, что за эти деньги можно слетать эконом-классом куда-нибудь на демократичный курорт, отдохнуть там на полупансионе в двух звездах и вернуться назад. А у доктора Безбровко вы проведете за эти деньги только один день.
– Ого! Так дорого?
– Но за эти деньги с вами будут беседовать о ваших душевных недугах лучшие психиатры страны. С вами будут носиться, словно вы особа царских кровей. А сама клиника куда больше напоминает дворцы Дубая, чем нашу российскую психушку.
– И где такая находится?
– Чудное местечко на Новгородчине, на берегу озера Ильмень в природоохранной зоне, где строиться вообще запрещено. Но доктору на эти запреты наплевать. Он лечил таких людей, таких… Одним словом, он смог получить от них разрешение на строительство своей больницы в облюбованном им прекрасном месте. Безбровко всегда говорит, что его пациенты должны иметь все самое лучшее. Озеро Ильмень находится достаточно близко к центру России – это вам не Байкал. Но при этом уединенности и возможности общаться с первозданной природой там хоть отбавляй. Ну, и в самой больнице, пациенты тоже отказа ни в чем не знают. Желают они спать на шелковых простынях и кушать по утрам стряпню собственного повара, сделайте такое одолжение. Повар будет жить с вами, в ваших же апартаментах. Но лишь с одним условием: его присутствие не должно вредить проводимому лечению.
– И Марго там пролежала полгода? Это должно было влететь ей в копеечку.
– Ну, в самой больнице она пролежала где-то около месяца. Так, во всяком случае, мне рассказывали. А затем поселилась неподалеку у какой-то семейной пары в доме и уже ездила к Безбровко каждую неделю только на консультации.
– Вот как…
Подруги задумались о докторе Безбровко. Сколько ни искали, подруги, близких друзей у Марго, за исключением пропавшего Богдана Галчика, не находилось. А личный психиатр, оказывается, был.
– Вот кто мог знать Марго и все ее тайны!
Леся кивнула и посмотрела на Лисицу:
– Это все?
– Марго вела жизнь богатой наследницы, которая сама лично в этой жизни пальцем о палец не ударила, к тому же я был не в ее вкусе, чтобы она почтила меня своим вниманием.
– Да, ты уже говорил, во вкусе Марго были молоденькие мальчики… Скажи, а замужем она была?
– Ничего об этом не слышал. На публике Марго появлялась либо одна, либо с каким-нибудь очередным своим бойфрендом, у которого еще молоко на губах не обсохло. Марго не любила прочные связи, они ее тяготили.
Что же, Богдан Галчик был как раз много моложе Марго. Так что вполне вероятно, что у этих двоих было что-то вроде романа. Но странно, что Надежда, которая так тряслась над своим мальчиком, поощряла его дружбу с распутной Марго. Возможно, она не знала о склонности Марго к совсем молоденьким мальчикам? Или она считала, что ее Богдана это не коснется?
– Скажи, а про Богдана Галчика ты что-нибудь слышал?
– Нет, а кто это?
– Друг нашей Марго.
– Близкий друг?
– Это сын человека, с которым работал ее отец. Сын его друга.
– А-а-а… – Лисица мигом потерял интерес к Богдану. – Родители Марго погибли уже лет семь-восемь тому назад. Может, даже еще больше. Кто там у них в друзьях был, мне это неведомо. Впрочем, если хотите, я могу поискать в Инете инфу про этого молодого человека. Как его там? Богдан?
И Лисица вытащил из кармана симпатичную плоскую коробочку с блестящим экраном. Потыкав пальцами в экран, он со знанием дела заявил:
– Ну вот! Богдан Галчик. Студент пятого курса Сангика.
– Как тебе это удалось?! – подскочили на своих местах подруги. – Мы сами смотрели в Интернете, но ничего дельного по ссылке «Галчик» не нашли.
– Значит, не там искали.
– А этот Богдан… Он врач?
– Будущий санитарный врач, – поправил Лисица. – О! Дела у парня не так чтобы хороши. Оценки далеки от идеальных. К тому же у него два хвоста за прошлую сессию. И на эту он вышел далеко не с блестящими результатами.
– И при этом позволил себе исчезнуть из института на неопределенное время! – воскликнула Кира. – Не очень-то он озабочен учебой.
– А Надежда-то нам заливала, что ее сынок прекрасно учится. Врала, выходит.
– Надежда – это мать? – осведомился Лисица. – Ну, матери вообще редко бывают целиком и полностью осведомлены о проблемах своих детей. Обычно великовозрастные детишки рисуют перед своими мамочками жизнерадостные картины, в которых они герои в рыцарских доспехах.
– Ну, тебе видней. Ты-то своей маме уже который год заливаешь, что собираешься остепениться, жениться и завести кучу ребятишек.
– Откуда тебе знать? Может, я и не вру? Может, я и впрямь уже созрел для женитьбы?
– Как бы не перезрел! – хмыкнула Кира.
Но после плотного ужина Лисица был не в том настроении, чтобы ссориться. Как все-таки благотворно влияет на людей вкусная и сытная трапеза. До ужина Лисица бы не преминул возразить Кире что-нибудь колкое и дерзкое в ответ. Но сейчас он только добродушно ухмыльнулся и сказал:
– Я лишь жду, когда моя избранница соизволит заметить меня.
– И кто же она? Я ее знаю?
– Нет, не думаю, – покачал головой Лисица.
Кира пожала плечами и подсела поближе к приятелю.
– А что-нибудь еще ты можешь выяснить про этого Богдана? – спросила она, жадно глядя на руки Лисицы, которые метались по крохотному экранчику, где вспыхивала то одна, то другая вкладка.
– Что именно?
– Что? Да что угодно! Нам сгодится любая информация, которая поможет найти этого кадра.
– Он вам так нужен?
– Он единственный друг Марго. И именно о нем хотели узнать бандиты, пытая бедняжку Марго.
– И он пропал! Сказал матери, что летит в Турцию, а сам из России не уезжал.
Лисица пожал плечами:
– В таком случае он должен где-то жить. Есть, пить, расплачиваться своей карточкой. Я могу порыскать, может быть, где-нибудь и найду информацию о вашем Галчике и о его телодвижениях за последние двое суток. Я верно понял?
– Да.
– Но это будет не так быстро.
– Пожалуйста, сделай.
– Вам это очень нужно?
– Да! – хором выпалили подруги.
Лисица в ответ улыбнулся, со вкусом потянулся и произнес:
– Тогда с вас полноценный завтрак.
– Договорились!
– Эй, просто овсянкой или тостами с джемом вы от меня не отделаетесь, – встревожился Лисица. – Как бы мне не продешевить. Я хочу чего-нибудь необычного.
– Чего же? – спросила Леся, понимая, что изобретать меню завтрашней утренней трапезы выпадет именно на ее долю.
– Удиви меня, и я удивлю тебя.
И с этим туманным пожеланием Лисица отправился к себе наверх, где у него имелась собственная гостевая спальня. Во времена своей бурной молодости, когда табуны невест осаждали порог его собственной квартиры, Лисица частенько прибегал к подругам, чтобы спрятаться у них от обожающих красавиц.
Увы, некоторые из нас слишком привлекательны, как сказал старичок, когда в него ударила молния.
Глава 8
Утро следующего дня подруги встретили во всеоружии. Леся поднялась в пять утра, чтобы приготовить тесто для вафель, испечь их, остудить, взбить крем и заполнить им получившиеся трубочки. К восьми часам крем и вафли-трубочки были готовы, а Леся почувствовала, что, пожалуй, снова готова лечь в постель.
Зато к одиннадцати, когда вниз спустился Лисица, его уже ждало поистине царское угощение. Фруктовый салат, политый клубничным сиропом, а также целое огромное блюдо кузнецовского фарфора, полное фирменных Лесиных трубочек.
Лисица откусил кусочек и больше уже не смог остановиться. Чашка с крепким кофе стояла рядом с ним, но Лисица даже и не думал к ней прикасаться. Трубочки Леси так и таяли на глазах. И немудрено, ведь в тесто пошло только лучшее сливочное масло, просеянная пшеничная мука, яйца от домашней несушки и тростниковый сахар.
Все это было смешано в определенных пропорциях, да не миксером, а вручную. Миксер безнадежно портил тесто, делая его слишком пышным. Вафли из него получались рваными. Так что Леся осторожно смешивала все ложкой, а потом той же ложкой выкладывала тягучую смесь в тяжелую чугунную вафельницу.
Она досталась Лесе в наследство от ее мамы, а той от ее бабушки. Вафельница была неуклюжей, тяжелой и старомодной, но только в ней пеклись именно те хрустящие и рассыпчатые вафельные трубочки, которыми так гордилась Леся.
