Дарья Телегина - Душные бандиты
Наконец в первых рядах немногочисленных экскурсантов пожилая женщина проникла внутрь и, поспешно сдав в гардероб плащ, устремилась в Египетский зал.
Желание попасть туда, и как можно скорее, было у нее очень сильно, но она не могла объяснить его и даже не задавала себе такой вопрос. Побродить среди жалких остатков когда-то великой древней культуры было сейчас для Суховой совершенно естественным и не требовало объяснений.
Она ходила и вглядывалась в экспонаты, не обращая на этот раз никакого внимания на пояснительные таблички. Движение ее по залу не было беспорядочным. Равнодушно проскакивая мимо одних стендов, она замирала перед другими, жадно впиваясь глазами в не слишком понятные и не особенно интересные случайному посетителю предметы.
Весь стеллаж справа от мумии, к которой она не проявила заметного интереса, занимали саркофаги. Желая осмотреть их максимально, Мария Даниловна все вертелась вокруг стеклянных шкафов, то приближая лицо почти вплотную, то чуть отходя назад, прищурившись, стараясь запечатлеть их в памяти во всей красе и в полном объеме.
Молодая парочка, обнявшись, остановилась рядом, с изумлением глядя на пожилую женщину, присевшую возле выставленных для обозрения деревянных раскрашенных саркофагов и разглядывающую их, похоже, снизу.
— На себя примеряет? — негромко пошутил парень. Девушка захихикала.
Мария Даниловна, которая вряд ли могла расслышать эту тихую реплику, казалось, догадалась, о чем шла речь, и смерила незадачливых экскурсантов взглядом, полным ярости и угрозы, и это произвело на молодых людей впечатление. Оставив даже мысли о подобных шутках, они пулей выскочили из зала.
— А это… Кира, смотри, что за славные вазочки! — защебетала какая-то полная туристка в цветастом платье. К ней подошла ее подруга сходной комплекции и стиля одежды. Женщины, оценивающе разглядывая принятые ими за вазочки предметы, шушукались, прикидывали, по-видимому, как бы они их использовали в своих жилищах.
— Это канопы! — строго заявила им Мария Даниловна.
— Канопы? Что такое канопы? — спросила одна из женщин.
— Да вон, Тань, смотри — сказано: для внутренностей! — заметила пояснительную надпись другая.
— Фарш хранить? Ливер? — не поняла Таня.
— Как вы смеете глумиться над священным! — возвысила вдруг голос Мария Даниловна. — Внутренности умерших опускали в специальные погребальные сосуды — канопы, которые изготавливались в виде богов Загробного Царства. Вот, вы можете сами внимательно посмотреть: это — бог Дуамутев, это Кебех-сенув, это Имеет, а это Хапи! Их доверху наполняли специальными настоями из трав и намертво закрывали крышками…
Мария Даниловна увлеченно рассказывала, не заметив, как сникли и потихоньку ушли собеседницы. Закончив, Сухова вновь внимательно осмотрела ряд экспонатов и гордо покинула Египетский зал, не задумываясь, зачем она вообще сюда приходила…
В узком коридоре, ведущем к выходу, ее настиг аппетитный запах еды, доносящийся из кафе. Мария Даниловна с удивлением вспомнила, что еще не завтракала, и тотчас же почувствовала легкое головокружение.
Прихлебывая чай и яростно уничтожая самую большую шоколадку, которая нашлась в ассортименте, Мария Даниловна думала: «Провалы, провалы… Зловещие провалы в памяти… Да-с… Отчего-то я была уверена, что меня маразм не коснется? Годы… Не такие уж и годы… Могла бы еще лет хотя бы десять продержаться… Хотя… что такое десять лет в сравнении с вечностью?.. Ну при чем здесь вечность? Лечиться пора… По поликлиникам бегать… А я даже страховой полис еще не получила… Надо, надо… Нет, никогда я голодной на улицу не выходила… И уж курить натощак? Сама себе враг, иначе и не скажешь… Ладно, раз уж я тут, пойду, что ли, толком „Неведомые шедевры“ посмотрю… Ни в античность, ни тем более в Египет не попрусь — зачем? Хватит с меня снов на эту тему…» Довольная принятым решением, она вышла из кафе, и тут же ее взгляд упал на освещенные витрины магазинчика, торгующего разнообразными сувенирами и книгами по искусству. Она неуверенно вошла внутрь.
Внимание ее привлекли тщательно выполненные подделки под Египет. «Здорово! Красиво! — восхищалась она. — Приехал откуда-нибудь… Купил… Потом сидишь себе дома, рассказываешь: „Был я в Эрмитаже… Чего только не видел! Вот, что-то вроде этого“… И эдак небрежно указываешь на такой сувенирчик… А стоит-то ого-го! Хотя… может, наберется?» Она полезла в кошелек и с недоумением уставилась на плотно набивающие его купюры. «Не мое! — была ее первая мысль. — Хм. Но кошелек — мой… — тут же пришла вторая. — А, ладно… Что, это единственное, что я за эти дни забыла? Отнюдь нет… Тогда зачем мучиться, вспоминать? Лежат — и хорошо! Смогу купить все, что захочу!» Не давая себе расслабиться в мечтах, она принялась прикидывать, какой из псевдоегипетских сувениров ей нужен именно сейчас.
— Молодой человек! — робко окликнула она продавца. Тот оторвался от своих дел и взглянул на нее, определяя возможную покупательную способность клиентки. Так и не успев прийти к какому-либо выводу, он, не раздумывая, ринулся к другому покупателю, чья платежеспособность бросалась в глаза за много метров.
— Фьедоскино, Пальех! — изображая свободное владение иностранным языком, указывал продавец на выставленные в шкафу шкатулки. Потенциальный клиент, толстый американец с большим фотоаппаратом и солидной пачкой денег в руке, лениво ткнул в сторону одной из шкатулок.
— Джаст э момент! — растянулся в улыбке продавец и отпер шкаф.
Мария Даниловна нетерпеливо мялась возле интересующих ее предметов, но американец вдруг передумал, вразвалку подошел к следующему стенду. Продавец последовал за ним, бойко щебеча по-английски.
«Да кончится это когда-нибудь или нет? — возмутилась пенсионерка Сухова. — Что за ярко выраженный национализм? Вот гады! А может, я — мама Рокфеллера? Или этого, ну, кто там сейчас самый богатый?»
Американец подошел к своей жене, на удивление тощей, и, небрежно взмахнув рукой, дал добро на приобретение какой-то брошки ручной работы. Мария Даниловна ждала. Она могла бы уйти, тем более, что даже не знала точно, зачем ей понадобилось что-то покупать в таком дорогом и явно хамском магазине, но осталась стоять уже из принципа — потеряв полчаса, обидно было уйти, не достигнув цели.
Американке брошка наконец-то была куплена, и Мария Даниловна, тоже выставив вперед руку с деньгами, думая привлечь этим к себе внимание, прошла чуть вперед. Но неожиданно туристу с другого континента понадобились оловянные солдатики. Яростно тыкая пальцем в витрину, он что-то быстро говорил. Продавец открыл стенд и принялся демонстрировать фигурки:
— Тин солдиерз! Напольён! Хэнд-мэйд ворк! — щебетал продавец. Американец кивал, одобряя, или качал головой, отвергая товар. Выбрав пару фигурок, он расплатился и вместе с женой покинул магазин.
«Ну все. Ну теперь-то он меня обслужит! — уверила себя пожилая женщина. — Да еще как миленький! И объяснит все, что понадобится!»
Но не тут-то было. Тщетно взывала Мария Даниловна к молодому человеку, занятому теперь заполнением места на освободившихся благодаря покупкам последних клиентов полках.
«Ну гад! — рассвирепела она. — Такое пренебрежение к соотечественникам! Ишь как перед империалистами лебезил! Да я бы тебя… Да чтоб тебя… Ах ты сраный засранец!»
Как выстрел, резким хлопком прозвучало что-то за спиной у сердитой Марии Даниловны. Молодой человек, выронив оловянного солдатика, с дико перекошенным лицом уже мчался куда-то в сторону служебных помещений, крепко обхватив живот. В воздухе едва уловимо разносилось зловоние…
Недоумевая, Сухова отвернулась, и тут взгляд ее упал на незакрытые вследствие поспешного отступления продавца стеллажи. Самые разнообразные миниатюрные солдатики наполняли их полки.
«Так. Ну все. Мое терпение лопнуло, — желая оправдаться в своих глазах, подумала пожилая женщина и быстро погрузила руку в недра стеллажа. — Время, между прочим, деньги! А этот хам меня тут уже чуть ли не час продержал! Так ему и надо! — Одна за другой фигурки перекочевывали в ее вместительную сумочку. — Блин, ну не досадно ли, что стенд с украшениями, к примеру, не говоря уже о египетских сувенирах, остался заперт! Ну да ладно! Солдатики тоже пригодятся! Знаю я одного любителя, будет кого порадовать!» Набрав некоторое их количество, Мария Даниловна степенно вышла из пустого магазина, так и оставшись никем не замеченной.
На Дворцовой площади она сразу же села в троллейбус и, гордо прижимая к себе сумочку с сувенирами, спокойно смотрела в окно. «Ой! Ой! — вдруг подскочила она. — Да я же сейчас проеду! Не успею выйти…» Ожесточенно работая локтями, она проскочила к выходу и в последнюю минуту все-таки успела сойти. Напряжение момента спало, и Сухова с некоторым удивлением осмотрелась. «Что это мне в голову ударило? — задумалась она. — Мне же еще три… или нет, четыре… вечно путаю… ну, как минимум, три остановки! Зачем это я на Морской вылезла? А! Теперь дошло! Я же тут стала жить!» — кивнула она себе головой и направилась в квартиру, где жил ее знакомый, пенсионер Петр Эрикович, пребывающий в настоящее время на даче и попросивший ее перед отъездом заглядывать иногда, поливать цветы… «А ведь я к нему переехала… — продолжала вспоминать она по дороге. — Ну то есть не прямо к нему… — покрылась она краской, — а так, пока его нет… А зачем? Можно же просто заходить, с цветами же не нужно постоянно сидеть, что они, больные?.. Нет, это я больная… Склероз… А почему бы и не пожить недельку-другую, квартира свободна, все удобства… Никаких соседей… Нормально! Переехала, чтобы отдохнуть от коммуналки!» Радуясь так удачно найденному ответу, она уже поднималась по лестнице. С непривычки долго проковырявшись с замком, она наконец попала в квартиру и, остолбенев, встала на пороге.
