Маргарита Южина - Сыщицы-затейницы
– Еврик. Полное имя – Евро, свободно конвертируемая валюта.
– Оно и видно… валюта. Мне так этот хлеб за праздник, а он нос воротит. У меня тоже собаки были. Вернее, не у меня, а у моей невестки. Сразу две. Так они хлеб за милую душу молотили, – пыталась втянуть паренька в разговор женщина.
– Это понятно – домашние собаки. Кормит один хозяин, да и то наверняка одной витаминной ересью. Нашего же весь двор балует, у него с жрачкой жуткая альтернатива имеется. Избаловали пса. Какая порода у ваших собак? Болонки?
– Почти. Такие же кучерявые, лохматые, только черные и большие. Черные терьеры называются, знаешь?
– Как же, слышал. Серьезные собачки. – Паренек поглядел на Люсю с уважением.
Женщина, похоже, подобрала к нему ключик. И теперь уже парнишка не только выспрашивал у нее сведения о собаках, но и протянул кусок хлеба с килькой. Остальным ребяткам, казалось, было глубоко плевать на старушку в длинном смешном пальто, но Люся заметила, что и они прислушиваются к разговору.
– Почему в подвале-то очутились? – интересовался парнишка, которого дружки звали Филоном.
Люся принялась, всхлипывая, рассказывать про бездушную невестку, которая сначала вероломно прописалась в квартиру свекрови, а потом и вышвырнула ее, как прошлогоднюю елку. Вот и приходится несчастной женщине, то есть Люсе, попрошайничать у магазинов, чтобы не отбросить коньки от голода. Опять же опыта у нее маловато, поэтому и подают ей не много, и вдоволь она уже давно не ела, а так хочется вон той, к примеру, колбаски.
Паренек тут же смастерил толстый бутерброд и протянул страдалице. Теперь разговор не умолкал, но выходило так, что рассказывала только Люся, а парнишки о себе не обмолвились ни словечком. И все же лед таял, как говорится, прямо на глазах. Люся уже знала всех ребят по именам, вернее, по кличкам. Мальчика с собакой звали Филоном.
– Это у меня фамилия Филонов, – смеясь, пояснил он.
– Знали кому фамилию давать! Ты у нас постоянно филонишь, – бросил парень упитанной наружности.
Его ребята звали Санька Руль, и было видно, что глава этого семейства, если можно так назвать эту компанию, именно он. Потом еще был Сом, вялый, как вареная рыба. И самый младший из всех – Мышка. Непонятно почему, пацаны к нему относились с особым уважением. Даже Люся заметила, с каким почтением зовут к столу и оставляют ему самые лакомые кусочки. «Интересно, это они его по молодости лет так балуют или мальчонка у них выполняет особую миссию?» – подумала Люся, но, понятное дело, никто ей это не разъяснил. Сама же она боялась даже заикнуться о том, что ее интересовало, – мог рухнуть такой непрочный мостик отношений.
Проболтав неизвестно сколько, парнишки попыхтели сигаретами и устроились на ночлег. Люся всю ночь ворочалась в своем углу и уснуть так и не смогла: кто знает, что у ребятишек на уме. И потом, а вдруг они станут именно ночью обсуждать самые главные вопросы! Однако никто ни о чем больше не говорил, а новенькая «бомжиха» на тряпье, не сомкнув очей, встретила рассвет. Едва услышав, как наверху захлопали двери, она тихонько поднялась и выскользнула из подвала.
Василиса буквально заставила себя не беспокоиться до девяти утра. Она видела, как подруга вошла в подъезд, и даже посидела некоторое время в этом подъезде – ни криков, ни шума слышно не было, и Василиса вернулась домой. Значит, Люся внедрилась. И все же она так сильно волновалась, что приготовилась уже бежать в этот подвал, когда раздался звонок в дверь. В дверях стояла Люся, живая и невредимая. От ее фигуры разило какой-то вонью, лицо было бледнее обычного, но глаза сияли.
– Люсенька! Ну, наконец-то! Финли, отойди от Люси, у нее блохи! Давай, подруга, раздевайся и рассказывай.
После долгого полоскания в душе и обильного завтрака Люся рассказала подруге, как ловко ей удалось проникнуть в лагерь беспризорников.
– Но только то, что нам нужно, узнать не удалось.
– Как же? Ты что же теперь, так и будешь туда ходить, как на работу? А спать где?
– Понимаешь, – объясняла Люся, – сейчас я как будто стою у магазина, а вечером опять в подвал мне надо. Ведь ходил же кто-то к Маше. А кто и зачем, мы не узнали, так что же я, зря в углу вместе с собакой ночевала? Надо узнать, что грозит нашей подруге, довести начатое до конца. И в конце концов, если ты думаешь, что там проживают отпетые душегубы и рецидивисты, то ты ошибаешься. Они просто дети, обиженные судьбой. Конечно, не ангелы. Далеко. Но люди же!
Целый день Люся наслаждалась благами цивилизации и уютом родного дома, а ближе к ночи начала собираться. Василиса уже сбегала в магазин и накупила целую гору продуктов.
– Куда столько? – удивилась подруга.
– Бери. Скажешь, что на удачное место встала, подавали много. Ребят покормишь.
Когда Люся ввалилась в уже знакомое подвальное помещение, у ребят вытянулись лица.
– Так ты к нам, бабка, на постоянку перебралась? – ошарашенно спросил Санька Руль. – Вещи приперла, что ль?
– Да нет, – зарумянилась Люся. – Я вчера с одной только булкой к вам пришла, а вы меня и колбасой угощали, и килькой опять же. Сегодня я у вокзала толкалась, там хорошо дают, а на выручку решила вас угостить. Даже Еврику костей принесла, вон какие мясные. Он такие ест?
– У вокзала, говоришь? – блеснул глазами Санька. – И никто не попер тебя? Так вот и разрешили на чужой территории деньги грести?
Люся прикусила язык. Черт! Ведь говорили же ребята, что у них все по территориям разделено. Кто б еще помнил все их правила!
– А я по-хитрому, у самого мужского туалета. Мужикам невтерпеж, они сколько хочешь отстегнут, лишь бы без помех к унитазу прорваться, а тамошние попрошайки не догадываются, а может, брезгуют.
– Ну-ну, смотри, а то в следующий раз купят тебе там билетик в один конец. А за жрачку – мерси. О! Смотри, Мышка, даже твои любимые чипсы!
Предыдущая бессонная ночь сделала свое дело – сытно поужинав, Люся сладко уснула, свернувшись калачиком. Рядом грел бок мохнатый Еврик, и, засыпая, она успела подумать: «И зачем же вернулась, если так и не узнала главного?»
Утром Люсе послышалось, будто кто-то переругивается. Так и было. Санька Руль в чем-то упрекал Филона, а тот слабо возражал:
– Тебе ведь столько лет, Санька, а ты все, как маленький, в брехню веришь. Говорю тебе, повяжут нас, и вся твоя сказка на этом закончится.
– Да ты офигел! Ты что, не понял, что приказы Кома не обсуждаются?! Он сказал – надо сделать! И все! И надо! Ты вникай, тот мужик отморозок, ему вообще здесь делать нечего, его все равно заставят убраться. Но если не ты, то тебя по головке не погладят. Нам дают двое суток. И все! И не больше! Так что хорош пузыри пускать. А сейчас подумай, куда старушенцию сунуть. Я о ней ничего Кому не говорил, он узнает – не похвалит. Да и на фига она здесь, когда такие события зреют.
– И что, на улицу ее теперь? Зима же!
– Уже конец февраля, не замерзнет. А ты, может, предложишь ей еще пенсию выплачивать? И присмотри за ней, а то она к нам еще кого-нибудь приволокет, нам по самое не могу достанется.
Люсе очень хотелось дослушать беседу, но ребята уже разошлись. Женщина приготовилась лежать до последнего, но кто-то бесцеремонно толкнул ее в бок.
– Эй, бабусь, собирайся, а то все деньги разберут. Пойдем, я тебе хорошее местечко покажу, – тормошил ее Филон.
Самое ужасное, что он нашел место у большого супермаркета, неподалеку от ее же собственного дома. И, по всей видимости, смотаться к Василисе не удастся. Руль же ясно сказал, чтобы за ней присмотрели.
Люся торчала там уже около трех часов, когда произошло нечто ужасное. Сначала к ней кинулись черные бородатые морды, и сразу же раздался истерический крик Оленьки:
– Мама!!! Это… Это что за маскарад?!
Ольга кинулась к матери, и почти в ту же минуту ей наперерез метнулась фигурка в черной, потрепанной куртке. Арс и Карл бросились на охрану хозяйки, а верный Еврик отважно кидался на них за Филона.
– Стой!! Оля, стой! – кричала Люся. – Карл! Арс! Ко мне! Не трогайте мальчишку!!
Филон, видимо, сообразил, что влип в неприятность, и рванулся назад, но лапы чернышей были не в пример быстрее. Арс догнал и повалил парня. Больше он его не трогал, а стоял над ним и победно озирался, ожидая похвалы. Причем, похвали его сам «нарушитель», пес точно так же завилял бы обрубком хвоста и весело отбежал. Карл и вовсе шаловливо скакал вокруг Еврика, превращая драку в игру.
– Ой! Люди добрые! Гляньте, вора поймали!! Ишь, гаденыш, сумку хотел стащить!! – кричала бабища, торгующая мясом.
– Это не гаденыш! Не вор!! – закричала Люся и со слезами бросилась к парнишке. – Оля, веди парня к нам домой, там все объясню.
Ольга обескураженно хлопала ресницами и силилась догадаться, в какую пакость на сей раз умудрилась вляпаться ее родительница. Филон закрыл голову руками и не двигался с места.
– Филончик, миленький, пойдем с нами, я тебе все объясню, – пыталась Люся тащить своего защитника. – Ты только не беги, все равно догоним. Мне очень надо с тобой поговорить.
