Дарья Калинина - Олигарх-подкаблучник
— Мама, я прошу тебя.
— Нет! Я отказываюсь признавать ваш брак! И всюду буду говорить правду!
— Какую правду, мама?
— Правду о том, что тебя заставили жениться обманом!
Подруги слушали и только головами качали. Если Леночка говорит правду, то со свекровью ей крупно не повезло. Похоже, эта Лидия Алексеевна такая махровая эгоистка, каких еще свет не видывал. Даже ради горячо любимого сына она не желает поступиться своими интересами. Раз сказала, нет ее благословения на этот брак, так и будет портить жизнь молодым.
Закончив свой рассказ, Леночка снова устремила на подруг глаза, полные слез.
— И что вы об этом думаете?
— Хорошо, что вы с Кирюшей живете отдельно от его мамули.
— Да, папа подарил нам с Кирюшей на свадьбу отдельную квартиру.
— Большое ему за это спасибо! Эта Лидия Алексеевна… Она бы тебя со свету сжила!
— Допустим, это еще посмотрим, кто и кого сжил бы со свету! — агрессивно заявила Леночка. — Но я не о том!
— А о чем?
— Что мне делать с мужем? Развестись?
— Почему?
— Ну, как же! Он ведь мне изменял. С этой… С Крошечкой!
— Но это было до свадьбы!
— Однако они были с этой девицей так близки, что он даже привел ее в свой дом. Познакомил с мамой. Меня, между прочим, он до свадьбы маме так и не продемонстрировал!
— Как?
— А вот так, — усмехнулась Леночка. — Не виделись мы с его мамулей до свадьбы.
— Почему?
— Теперь-то я понимаю, почему. А тогда он врал, что мама болеет, что она то в больнице, то в санатории, то еще где-то. Поэтому знакомство с ней лучше отложить.
— Ага. Такую мамулю в самом деле лучше прятать до свадьбы.
— Не понимаю, за что она меня ненавидит?!
И Леночка снова расплакалась. Подруги растерянно толкались возле нее, не зная, чем утешить девушку. Сказать, что она не исключение, а скорее правило, когда свекровь не любит невестку? Вряд ли это утешит самолюбивую Леночку. Она-то привыкла, что все окружающие если не падают ниц при виде ее сиятельной персоны, то во всяком случае расцветают улыбками и ликуют. А тут такой облом.
— Вот подожди, она узнает тебя получше. И обязательно полюбит.
— Думаете?
— Уверены!
Леночка ненадолго перестала всхлипывать, но потом губки у нее снова задрожали.
— А Кирюша? Развестись мне с ним или нет?
— Конечно, нет!
— Мне и самой не хочется, — со вздохом призналась Леночка. — Папа вложил в эту свадьбу столько денег! Он меня просто не поймет, если я ему завтра скажу, что не собираюсь жить с Кирюшей.
— А если бы не папа, так ты с милой душой?
— Ну, до рождения ребенка можно и потянуть. Чтобы ребенок родился в законном браке. От законного мужа!
В голосе Леночки прозвучала такая убежденность, что подругам стало страшновато. Что она говорит? Законный муж?! Что творится в голове у этой Леночки? Разве может фиолетовая печать в паспорте сделать человека надежным, верным и преданным спутником ее жизни? Или Леночка считает, что для счастья вполне достаточно одной печати? Чтобы было что ткнуть в нос любопытным? Мол, да! Я вам там не какая-нибудь. Я была замужем! И даже ребенка имею от законного мужа, между прочим.
Увы, очень многие женщины попадаются в эту ловушку. А потом удивляются: и чего это их семейная жизнь не задалась? Вроде бы все, что полагается, у них есть. Штамп вон в паспорте стоит. А счастья что-то не предвидится. И чего этому дураку еще надо? Чего ему дома не сидится?
А все очень просто. Поженились они второпях и не очень-то думая о будущем. Положились на русский авось. Авось сложится. Авось слюбится. А любви-то не было и не появилось. Вот и разводятся люди, потому что понимают: нет у них такой необходимости терпеть рядом с собой и дальше в общем-то чужого им человека.
Вот только что посоветовать в такой ситуации, подруги совершенно не представляли.
— А ты любишь своего Кирюшу?
— Раньше мне так казалось.
— Раньше? А что изменилось?
— Изменилось мое представление о нем! Я думала, что он меня обожает! Жить без меня не может! А он на самом деле тусовался в это время с другой! И даже домой ее к себе приводил! С мамой знакомил!
— Но женился-то он на тебе!
Этот аргумент неожиданно быстро заставил Леночку утихнуть.
— Да, — каким-то растерянным голосом произнесла она. — Женился он на мне. Что же это выходит, девочки? Он меня любит?
— Конечно, любит!
Подруги постарались, чтобы в их голосе прозвучал максимум убежденности. Во-первых, им было жаль Леночкиного папу, который в самом деле немало потратил на эту свадьбу. А во-вторых, что это за дела такие, сегодня женятся, послезавтра разводятся! Это же какой расход бумаги в стране получится, если все станут так делать!
Одним словом, подруги отпустили от себя Леночку только после того, как она успокоилась. И поклялась, что разводиться с Кирюшей она не станет. И даже разрешит ему заехать за ней и забрать домой.
— Волнуется, наверное, бедный. А то ведь я ушла, ничего ему не сказала. Он и не знает, где я нахожусь.
Кирюша примчался за своей женой весь бледный. Молча взял ее за руку. И так же молча вывел из квартиры подруг.
— Как ты могла вот так взять и уйти? — услышали девушки его слова на лестнице. — Я чуть с ума не сошел, когда увидел, что тебя нет!
— Заскучала и ушла.
— Но почему ты не брала трубку?
— Не слышала!
О чем говорили молодые супруги дальше, подруги не слышали. Голоса отдалились и стали слишком неразборчивыми. Но одно можно было сказать точно: на свою порывистую супругу Кирюша не кричал. И упрекал ее мягким страдающим голосом. Наверное, в самом деле здорово переволновался, когда увидел, что беременная жена куда-то исчезла.
— Будем надеяться, что у них все будет в порядке.
И Кира направилась в ванную комнату, чтобы смыть с себя автозагар. Лосьон как-то неприятно пощипывал кожу. Продавец уверял, что это действие активного витамина «С», который входит в состав препарата. Но пощипывание стало слишком уж сильным. Дольше это терпеть Кира не могла. Да и держала она лосьон на себе уже достаточно.
Ее кожа приобрела ровный золотистый оттенок. Правда, едва заметный и больше отдающий в розовый цвет, но лиха беда начало. И честь и хвала неизвестным мастерам!
А вот утро стало для подруг настоящим кошмаром. Проснувшись, Кира привычно потянулась в своей кровати. Села, сладко и широко зевнула, но тут же с недоумением захлопнула рот, даже зубы лязгнули. Из рукава ее ночной пижамки — зелененькой с мелкими цветочками и крохотными вышитыми шелком красненькими божьими коровками, которые ползали по цветочкам, торчала рука незнакомки.
Она была красная, шершавая и покрытая какими-то странными пятнами. Не вполне доверяя своему зрению, Кира поморгала и снова уставилась на свою руку. Да, она выглядела далеко не лучшим образом. Чтобы исключить всякие недоразумения, вдруг это не ее рука, Кира пошевелила пальцами. И едва удержалась от болезненного вскрика. Руку словно огнем обожгло. Воспаленная кожа натянулась и запылала.
— Господи, — простонала Кира. — Что со мной?
То же самое касалось и второй руки. И ноги, как убедилась Кира, задрав штанины, тоже были красные, местами даже багровые. Недолго думая, Кира сбросила с себя всю одежду. И набрав в грудь побольше воздуха, шагнула к огромным зеркальным дверцам своего шкафа.
— А-а-а-а!!! Мамочки родные!
Из шкафа на Киру смотрела незнакомка. Красная, вспухшая и с дико вытаращенными глазами. Кира потрогала руками отражение. Ее пальцы коснулись ровной, прохладной и гладкой поверхности зеркала. Вот только сами пальцы… Они были такими же красными, вспухшими и жуткими.
— Ой, что же это?!
И Кира схватила трубку. Кому звонить? Врачу? Но вдруг это какой-то неведомый вирус и врач отправит ее в инфекционное отделение, откуда ее никогда больше не выпустят? Паника все больше и больше охватывала Киру. Она побежала на кухню, попила водички и снова подскочила к телефону. Позвонить в милицию? Нет, при чем тут милиция? Пожарным? На мгновение идея показалась Кире стоящей. В самом деле, она ведь почти что пострадавшая при пожаре. Кожа горит и явно обожжена. Но в огне Кира не горела. Тогда что?
— Ожоги бывают термические и химические, — пробубнила Кира неожиданно всплывшую в ее мозгу фразу военрука, проводившего у них в школе уроки начальной военной подготовки. — Химический ожог! Вчерашний крем! Леся!
И Кира схватилась за трубку. Теперь она знала, кому ей звонить. Леся подозрительно долго не брала трубку. А когда взяла, ее голос звучал как-то странно — сдавленно и приглушенно.
— Кира, — промямлила она, — Кира, я умираю!
— Ты вся красная?
— Да.
— Кожа воспалилась и горит?
— Да!
— Двигаться почти не можешь, так все болит?
— Да!! Да!! Да!!
— Успокойся, ты не умираешь. У меня те же симптомы!
