Дарья Донцова - Досье на Крошку Че
Я побарабанила пальцами по столу.
— Знаете, в одном вы правы, Вадим слегка странноват. Он на самом деле настаивал именно на вашей кандидатуре на роль Серафимы Полуниной.
— Мерзавец! — подскочила Сима. — Он и мое имя оставил?
— Да. Мы выплатили ему аванс, — лихо продолжала врать я, — а потом, когда понадобилось связаться с автором, не сумели этого сделать. Все данные им телефоны оказались не правильными.
Высказавшись, я притихла. Интересно, придет в голову моей собеседнице спросить: «Как же вы оформляли договор, не изучив паспорт автора?» Но Полунина разозлилась до такой степени, что потеряла способность мыслить логично.
— Пакостник! Гад!
— Нет ли у вас его телефончика? — вкрадчиво поинтересовалась я.
— Был когда-то, — прошипела Сима, вытаскивая изящную записную книжку с маленькой золотой ручкой, — но Димон с той квартиры давно съехал. Ну, Карякин, ну, сукин сын! К сожалению, нет у меня его координат.
— Очень хочется найти Вадима, — гнула я свое.
— Ладно, я попытаюсь достать его координаты. Дайте вашу визитку, — сказала Сима, — позвоню непременно, как только отыщу. Ася, что ты тут вынюхиваешь?
Девушка-администратор, маячившая около столика, шарахнулась в сторону.
— Просто хотела спросить, все ли вкусно. Может, еще латте желаете?
— Лучше счет принеси! — рявкнула Сима. — Ишь, стоит тут, уши греет… Знаю вас! Третесь у столиков, а потом в «Желтуху» запись с «горячим» матерьяльчиком несете.
Закусив нижнюю губу, Ася побежала к кассе. Сима встала.
— Значит, так: узнаю телефон, мигом сообщу.
Мне пора, много работы, съемки у Никиты Михалкова.
Последнюю фразу Сима произнесла нарочито громко, все немногочисленные посетители ресторанчика вновь уставились на Полунину.
— Чао, — помахала наманикюренной ручкой Сима и убежала.
— Вот счет, — сладко пропела Ася, — уж извините, не хотела вам мешать, услужить желала. Увидела, тарелочки опустели, надумала вкусное предложить, а госпожа Полунина обозлилась. Но я не обижаюсь, клиент, в особенности постоянный, всегда прав.
— Серафима у вас частый гость? — просто для поддержания разговора поинтересовалась я, вытаскивая кошелек.
— Регулярно приходит, и всегда с приятелями, которые за нее платят, как вы, — шепотком сообщила Ася. — На Симу нельзя сердиться. Она неудачница, никак не пристроится в кино, бедолага.
Я протянула девушке кожаную папочку с вложенными в нее деньгами.
— Спасибо, сдачи не надо.
— Заходите, — принялась кланяться Ася, — всегда рады.
Я кивнула и пошла в туалет. Унитаз в пафосном учреждении оказался черного цвета, стульчак сверкал серебряной краской, вместо бумажных полотенец около каплевидной раковины стояла плетеная корзиночка, наполненная свернутыми в трубочку белыми салфетками.
Я нажала на дозатор и чихнула. Весь пафос улетучивается, когда речь заходит о жидком мыле — оно тут оказалось отвратительно вонючее, купленное по дешевке. Надо после него как следует сполоснуть руки. В носу снова защекотало, звонкое «апчхи» опять вырвалось из груди.
— Ой, у меня тоже от этого геля аллергия начинается, — пропел от двери тоненький голос. — Сколько хозяину ни говорю, без толку! Экономит на спичках. Правда, глупо?
— Копейка рубль бережет, — ответила я, повернулась и увидела Асю.
— Ну, тут я с вами не согласна, — заявила девушка.
— Вроде клиент всегда прав? — улыбнулась я.
— В сортире все равны, — захихикала Ася. — Камер у нас нет, можно и душу отвести.
— А что, в каких-то ресторанах и в туалетах ведется наблюдение? — удивилась я.
— Кое-где да, — кивнула Ася и, вытащив из кармана зажигалку, заговорщицки подмигнула:
— Курнем?
— Думаю, подобное поведение запрещено правилами, охрана унюхает дым и накажет вас.
— Вовсе нет, — радостно сообщила Ася, — секьюрити у нас мужики, они в дамскую комнату не попрутся, а если начнут вопросы задавать, мигом отобьюсь, скажу, что клиентка дымила. От меня отстанут, а посетителям замечаний не делают. Вон у нас позавчера парочка пришла, посидели, коньяку тяпнули и в сортирчик, вдвоем. В мужском, правда, устроились. Клиент какой-то ткнулся в кабинку — заперто. Прыгал, прыгал и к администратору. Толян в санузел сунулся, а там… Камасутра, блин! Ну, как думаете, чем дело закончилось?
— Вызвали милицию?
— Ой, уморили! Нет, конечно. Толян возле двери встал и всем желавшим войти мужикам говорил: «Простите, господа, кран сорвало, извините, через полчасика починят. Воспользуйтесь пока туалетом для персонала. Не беспокойтесь, мы его продезинфицировали». Потом Ромео с Джульеттой выпорхнули, мужик небрежно сунул Толяну пятьсот баксов. Ясное дело, им теперь, коли захотят, разрешат тем же самым заняться и на кухне, и у директора в кабинете, — хихикая, довершила рассказ Ася.
— Я бы, наверное, после подобного случая не посмела еще раз прийти в тот же ресторан.
— Почему? Наоборот, прикольно. Мы чаевым рады. Кстати, вы тоже хорошо оставили, не пожадничали.
— Вы были внимательны.
— И все равно такие иногда скряги среди клиентов попадаются!
— Люди разные, — улыбнулась я, старательно ополаскивая руки.
И тут Ася выпалила:
— Вы Карякина ищете?
— Откуда знаете?
— Проходила мимо вашего столика и случайно услышала фамилию. Вадька сильно нужен?
— Знаете его? — обрадовалась я.
Ася бросила бычок в унитаз и спустила воду.
— Его к нам больше не пускают. Ходил, ходил, порядочным казался. Пил, правда, сильно, но это ж не показатель… На то он и ресторан, чтобы оттянуться. Сначала Вадим платил, потом записать попросил. И так раз, другой, третий…
Когда долг перевалил за тысячу долларов, директор настоятельно попросил Карякина расплатиться. Должник закивал:
— Непременно, в субботу. Мне в пятницу гонорарные дадут.
Но ресторанное начальство не повелось на заявление и велело:
— Сейчас, пожалуйста, рассчитайтесь.
— Так денег нет, — спокойно ответил Димон, — запишите на счет.
— Отдавайте часы и кольцо, — потребовал ресторатор. — А когда расквитаетесь, вещички назад получите.
— Немыслимо! — начал возмущаться Карякин, но долго злиться ему не дали.
На пороге кабинета, засучивая рукава, замаячили шкафоподобные секьюрити. Побледневший Карякин быстро положил на стол директора требуемые вещи и взвизгнул:
— Безобразие, буду жаловаться вашему хозяину!
— Хоть лично президенту, — не сдался директор.
— Грабители!
— Вовсе нет.
— Гопники!
— Фу, как некрасиво так ругаться! Вроде интеллигентный человек, а позволяете себе выражения, — укорил начальник ресторана.
— Вас еще не так обозвать надо, — кипел Димон, — обворовали меня!
— Как принесете деньги, так получите вещички назад, — прогудел один из секьюрити. — Должок за вами офигительный, если смоетесь, нам придется из своего кармана расплачиваться. Дайте-ка паспорт на минутку…
— Зачем? — взвыл Карякин. — Совсем взбесились!
— Только адресок перепишем, — ласково пообещал охранник. — Если денежки не принесете, будем знать, где вас искать.
— Ваще, блин! — потерял остатки всякого воспитания Вадим. — Часов с кольцом вам мало? Да У меня.., да это.., им цены нет, идиоты!
— Больно уж блестючие, — покачал маленькой головой секьюрити, — может, и не золотые вовсе.
Пришлось-таки Карякину пройти еще через одно унижение.
— Ну, погодите, — пригрозил он директору, пряча назад в карман паспорт, — сделаю так, что вашу лавочку с тараканами и несвежей едой прикроют! У меня огромные связи…
— Он вернул деньги? — спросила я.
— Самое странное, что да, — хмыкнула Ася. — Пришел на следующий день, швырнул нашему Альберту в лицо пачку денег и гаркнул: «Отдавайте вещи, сволочи! Больше я в вашу забегаловку ни ногой. И всех знакомых отговорю сюда соваться». Уйти он ушел, а адресок у Альберта в книжке остался. Принести? Могу, мне для хорошего человека постараться не трудно.
Я достала кошелек, вынула из него пару бумажек и ласково сказала:
— Сделайте одолжение, буду очень благодарна.
Глава 13
Вадим жил не в самом элитном районе столицы, на темной улице, густо утыканной совершенно одинаковыми серо-белыми блочными многоэтажками, которые охотно строили в Москве в семиде-сятых-восьмидесятых годах.
Побродив по обледенелым тротуарам и отчаянно замерзнув в короткой курточке, совершенно не предназначенной для длительных прогулок декабрьским вечером, я наконец-то обнаружила нужный корпус под буквой Ж. Оставалось удивляться, ну зачем давали один номер всем зданиям, а потом дополняли его целым алфавитом — дом 11 А, 11 Б, 11В, 11 Г… Проще было поступить иначе: пронумеровать подряд сами здания, меньше получилось бы путаницы. А то даже останавливаемые мною аборигены начинали морщить лбы и шевелить пальцами.
