Доктор Фальк. Вино стоит смерти - Игорь Евдокимов
– Простите, Василий Оттович, но, насколько я понимаю, у вас нет права определять, какие улики следует оставить, а какие – исключить, – спокойно сказал Григорий Борисович. – Это просто ваши домыслы.
– Безусловно, – согласно кивнул доктор. – Однако, имеются и некоторые подтверждения моей теории. Например, вот!
Фальк взял с трибуны фотоснимок и показал его собравшимся. Весь зал, прищурившись, подался вперед. Доктору пришлось отдать карточку судебному следователю и попросить пустить ее по рядам.
– У меня есть еще, не переживайте, – добавил Василий Оттович. – Для тех, кто еще не посмотрел на фотографию вблизи, опишу ее. На переднем плане мы видим Виктора Львовича Козлова, Валентина Карповича Лукьянова и выигранную им бутылку вина. Как раз, когда жертва уже заявила, что собирается удалиться в отдельный кабинет. Красивый, кстати, снимок, но нас интересует его задний план. Если его увеличить, с помощью лупы или оборудования для печати, то там можно увидеть Григория Борисовича Сиротова, который как раз поворачивает ручку на двери соседнего кабинета.
Аудитория замерла. А затем каждый из присутствующих медленно перевел взгляд на сидящего у окна купца. Если тот и почувствовал себя неуютно, то не показал вида, лишь спокойно пожал плечами.
– Боюсь, все это объясняется очень просто. Я искал, извините, туалет. И принял две двери у лестницы как раз за ватерклозет.
– Ах, ну конечно же, – хлопнул себя по лбу Фальк. – Хотя… Постойте… Вы, конечно, выглядели немного нетрезвым, но… Вам не кажется подозрительным совпадение, что именно это объяснение вы использовали где-то десять минут спустя?
– Да неужели? – спросил Сиротов.
– Конечно! Вы что же, не помните? Вот здесь, у этой трибуны, где нахожусь я, стояли Виктор Львович и Лидия Николаевна, которые улаживали один финансовый вопрос. А вы, как раз, вышли из соседнего с Лукьяновым кабинета. Не помните? Вы еще проворчали что-то, вроде: «Где тут у вас туалет?», а, получив ответ, хмуро буркнули: «Ну, и ладно», после чего проследовали обратно в зал. Согласитесь, странное совпадение. За эти десять минут вы вполне успевали выбраться из окна, проникнуть в соседний кабинет, нанести Валентину Карповичу фатальный удар, и скрыться обратно.
Василий Оттович бросил взгляд на Лидию, которая сидела с крайне довольным видом. Именно об этом она рассказала Фальку три дня назад, передав ему учебник по математике, и теперь гордилась тем, что ее наблюдательность позволила изобличить убийцу.
– Вы правы, я был пьян, – кивнул Сиротов. – Возможно, дважды совершил одну и ту же ошибку. Это ничего не доказывает. К тому же, если уж вы утверждаете, что я преступник, то куда же, позвольте спросить, я дел вино?
– А я как раз к этому подхожу, – пообещал Фальк. – Я же говорил, что тут имеет место заговор нескольких людей, не так ли? А раскрыть его и найти пропавшую бутылку мне помог Иван Семенович Беседин!
– Я? – взревел купец. – Это на что же это вы намекаете?!
– Ни на что, не беспокойтесь, я правда, от чистого сердца, благодарю вас за то, что вы навели меня на мысль о местонахождении пропавшей бутылки. Ведь пытаться вынести ее из ресторана в разгар следствия было очень рискованно. Если бы ее обнаружили у преступника, то отвертеться бы уже не получилось. Пришлось ее спрятать. Правда, не самостоятельно. Господин Сиротов (позвольте, я буду развивать свою теорию дальше) вынес вино из кабинета (предположу, что спрятав под полами смокинга), незаметно оставил бутылку у доверенного человека, и шепнул, куда ее необходимо отнести.
– И кто же этот доверенный человек? – спросила Ольга Константиновна Лукьянова.
– Вот он, сидит неподалеку, – Фальк указал на Кулыгина. – Не так ли, Дмитрий Евгеньевич?
– Что? – захлопал глазами молодой человек. – Я? С какой стати?
– Вас выдал автомобиль, – пояснил Фальк. – Очень уж приметный агрегат. Таких, действительно, на всю Россию очень мало. И как-то странно, что оказался он в руках у юноши с неизвестным отцом, не у дворянина, не у купца или у сына разбогатевшего крестьянина. Хотя… Постойте-ка! Именно у сына купца I-ой гильдии он и оказался. Только родственные связи не афишировались, ведь сын, уж простите, незаконный. Зато любимый. Ваш батюшка даже хотел поправить завещание, да скоропостижно скончался – по крайней мере так утверждает нотариус, с которым провел беседу уважаемый судебный следователь, – Фальк вежливо кивнул чиновнику, который ответил тем же. – В результате, покойный оставил все законной жене и детям. Но вот авто подарить успел. Купленное на свои деньги. Иначе, боюсь даже предположить, откуда у вас взялся автомобиль, за который заплатил покойный господин Кудашов?
– Я… – неуверенно открыл рот Дмитрий Евгеньевич.
– Ничего не говори, – грозно сказал ему Сиротов.
– А что же это вы затыкаете юношу? – обернулся к нему Фальк. – Боитесь, что он расскажет, как вы попросили его помочь вернуть часть денег, которые его отец должен был оставить ему и вам по праву? Или как вы угрожали ему, что его сочтут соучастником, если правда вскроется, и заставили молчать? Ведь так все было, Дмитрий Евгеньевич?
– Я… Я не знаю… – пробормотал Кулыгин, избегая смотреть на Фалька.
– Так это что же, мальчишка спрятал вино? – громко спросил Беседин. – Но где?
– Так вы же сами мне подсказали! – усмехнулся Фальк. – Как там было? «Эти балбесы одну бутылку от другой не отличат»? И тогда я подумал – а действительно, где можно было спрятать бутылку вина так, чтобы она не бросалась в глаза? И где находился Дмитрий Евгеньевич, когда встретил повара, который и обеспечил ему алиби на предполагаемое время убийства?
– Винный погреб! – восторженно вскричал Козлов с задних рядов.
– Именно! – подтвердил Фальк. – Поэтому я и заходил к вам недавно вечером. Мне удалось найти бутылку, которую Дмитрий Евгеньевич оставил в подвале, заменив ею шампанское. Им оставалось лишь дождаться удачной возможности – и незаметно ее забрать. Что господин Кулыгин и попытался сделать, когда неуклюже прибыл в ресторан. Но из-за обыска мы тогда не пустили его внутрь.
– И что же, она до сих пор внизу? – подался вперед Беседин.
– Не совсем, – хитро сощурился Фальк. Он снова посмотрел на Сиротова, который как раз нервно допивал свой бокал вина, и спросил: – Как вам вкус? Я же рекомендовал смаковать. Не каждый день удается выпить вина почти столетней давности?
Григорий Борисович побагровел. Недопитое вино с громким «пфууу» брызнуло у него изо рта. Сиротов вскочил, едва не опрокинув стол. Стоявшие у выходов городовые молча и почти синхронно сделали шаг вперед. Григорий
