Не плачь, Рапунцель! - Елена Ивановна Логунова
Закончив разговор с тетей, я прошлась по набережной, устроилась на гранитном парапете и снова вспомнила, как сидела тут с месяц назад в глубокой задумчивости.
– О чем мыслишь? – со всем почтением спросил тогда муж.
– О мойке.
– Это Нева, Мойка там, – сын махнул рукой.
– Там другая Мойка, – вздохнула я. – Наша еще в магазине. И я думаю: вырез в столешнице под нее заранее заказать или его мастер при сборке кухни сделает?
Это воспоминание вызвало у меня довольную улыбку. Ну молодцы же мы? Ремонт сделали, обустроились, живем – не тужим. Местные!
Я оглядела впечатляющую панораму с новым чувством: все вокруг мое!
Момент трумфа подпортил затрепыхавшийся в кармане мобильник. Я достала его и увидела сообщение от Ирки: «Это тебе, чтобы не скучала в ожидании». Следом посыпались картинки.
Подумав, что подруга прислала мне фото интерьеров и экспонатов Эрмитажа, я поморщилась: жестоко дразнить человека, не успевшего к бесплатной раздаче пищи духовной, снимками того прекрасного, что не удалось увидеть воочию.
Но оказалось, что Ирка и не думала издеваться. Во-первых, фотографии мне прислала не она – они пришли с телефона Архипова. Во-вторых, снимки оказались не видами музейных интерьеров, а скринами экрана мобильного. Поскольку поделиться со мной ссылкой на профиль в опальной соцсети Вадик не мог, он просто нащелкал скриншотов публикаций того самого Арчи Бабкина и запулил их мне целой пачкой – изучай, мол!
Компаньоны, называется. Напарники! Потом будут говорить, что участвовали в детективном расследовании. Участвуют они, как же! Гуляют по музею, пока я делаю всю работу. Ватсоны.
Кое-как справившись с обидой и досадой (Шерлок – одинокий гений, что тут поделаешь!), я принялась рассматривать присланные скрины.
Судя по ним, Арчи Бабкин не страдал интернет-зависимостью. Во всяком случае, в соцсети он не торчал безвылазно и посты выкладывал эпизодически, раз или два в неделю. И публикации у него были однотипные: картинка со строчкой текста – и к ней относительно подходящая музыкальная композиция. Точнее, наоборот: песня – и к ней какая-то иллюстрация.
Некоторые композиции я вспомнила – их названия были мне знакомы, но большую часть не опознала. Решила, что этот Арчи меломан и, наверное, интроверт, раз ничего не пишет о себе и не постит свои фотографии. У него и на аве, строго говоря, не портрет, даже не изображение котика-песика или мультяшного персонажа, а темный силуэт, вид сзади: склоненная к плечу голова, с одной стороны торчит узел банданы, с другой – гриф гитары или виолончели, я не смогла рассмотреть, скрины не получалось сильно увеличить без потери качества.
– Не исключено, что это вообще не человек, а бот, – жмурясь на красно солнышко, уже клонящееся к закату, сказала Ирка, когда они с Архиповым вышли из музея и присоединились ко мне на набережной. – Уж очень посты незатейливые. По-моему, кто-то ляпает случайную картинку и к ней первую попавшуюся музычку, лишь бы создать видимость какой-то жизни в аккаунте.
– Картинки и правда левые, а музычка не случайная, – не согласился Архипов и ткнул пальцем в смартфон, включая воспроизведение.
– «Я свободен! Точно птица в небесах! Я свободен! Я забыл, что значит страх!»[3] – заголосил Кипелов.
Вадик немного прибрал звук, чтобы не перекрикивать певца с его мощным вокалом, и продолжил:
– Подпись к фото с музычкой – «Наконец-то!». С текстом песни о долгожданной свободе сочетается логично.
– Это свежая публикация? – Я заглянула в смартфон Архипова – такого скриншота он мне не присылал.
– Да, только что появилась.
– Дай посмотреть. – Я взяла его мобильный и увеличила фото на экране. – Хм, как интересно…
– Не вижу ничего интересного. – Ирка сунулась посмотреть и раскритиковала автора публикации. – К такой песне нужна картина огромных просторов! Не знаю даже… Белое безмолвие заснеженной тундры… таежные леса под крылом самолета… вереница горных пиков – вид из орлиного гнезда…
– Бушующее море с высоты полета буревестника, – согласилась я, продолжая задумчиво рассматривать фото.
– Тут как раз с высоты, – встал на защиту то ли меломана, то ли бота Бабкина Архипов.
– С высоты чего? Многоэтажки в спальном районе? – пренебрежительно фыркнула Ирка.
Я смахнула фото с экрана, и под ним обнаружилось второе: тоже с высоты многоэтажки и тоже на спальный район, но с захватом другой части жилого квартала.
– Узнаешь? – Я увеличила снимок и показала Ирке.
– Что это – самолет?
– Да не какой-то, а учебный Л-39. Это же памятник авиаторам Балтики на одноименном проспекте в нашем Мурине!
– По соседству с тем домом, где убили Смурновых?! – Подруга вспомнила, где видела тот самый памятник.
Я молча покивала, начиная хищно улыбаться.
– Попался, который кусался, – шепотом сказала Ирка и просияла. – Коллеги, товарищи, соратники! Похоже, мы с вами вычислили преступника!
«Мы с вами»! Так и знала, что Ватсоны будут примазываться.
Глава шестая
В благословенные доковидные времена во многих, если не во всех музеях были дни свободного посещения. Где-то – первая среда, где-то – третий четверг каждого месяца. После локдауна они исчезли, остались только бесплатные билеты и разного размера скидки для отдельных категорий граждан – ветеранов, инвалидов, многодетных семей, студентов профильных вузов и тематических специалистов. А стоимость билетов в лучшие музеи заметно выросла, в Санкт-Петербурге – в среднем до пяти сотен. На среднестатистическую зарплату не разгуляешься.
Одновременно наметилась отчетливая тенденция к превращению дворцов и особняков в ивент-площадки. Новые владельцы и арендаторы старинных дворянских гнезд стали закрывать их сначала на реставрацию, а потом и для посещения. Взамен появилась возможность арендовать какой-нибудь Белый зал, Голубую гостиную или Розовый будуар для проведения там подходящих к интерьеру частных мероприятий.
Заплати каких-нибудь пятьдесят тысяч – и можешь организовать приватную пижамную вечеринку в спальне, где графиня Д. принимала поэта П. Или провести дегустацию продукции своего предприятия в столовой, где князь Ю. отравил господина Р. Но это, конечно, удовольствие дорогое и не для всех, пролетарии опять пролетают.
– И все же возможности есть, – объяснил нам с Иркой Архипов.
Поразительно дотошный товарищ – успел за считаные дни досконально разобраться в вопросе!
– Например, крупные музеи устраивают дни открытых дверей в дни своего рождения. У Эрмитажа, как мы уже знаем, это седьмое декабря. – Он повернулся к Ирке, она кивнула, взирая на лектора завороженно и с явным восхищением, и открыла блокнот. – У Гатчинского дворца – тридцатое мая. А есть еще разные памятные дни – так, Мемориальный музей «Царскосельский лицей» и дачу Пушкина можно бесплатно посетить 6 июня, это Пушкинский день
